ы свою пипиську раскочегарить и хоть как-то спустить, они в таких оргиях участвовали, что Калигула от зависти в гробу переворачивается. Его извращенная фантазия на такое не сподобилась.
– Образованная какая барышня, – тихо шепнул Лекс Веронике. Слушая Арину Николаевну, он оперся на стол Вероники и сложил на груди руки.
– Угу, – едва слышно подтвердила девушка. Лекс задержал взгляд на бледном, неподвижном лице сотрудницы отдела расследований. Поморщился. С той явно творилось что-то неладное.
– Они и девственниц покупали несовершеннолетних, и в реальных изнасилованиях участвовали. И по три девки у них разом сосали. Если бы вы таких, как они, вообще сажали, то они бы в тюрьме давно сдохли.
– У вас есть конкретные доказательства их преступлений? Имена тех, кто подобные… мероприятия организовывает? – голос Егеря звенел холодом.
– Наверное, и у вас есть, – засмеялась Арина Николаевна. – Так что я сама доброта, милосердие и сострадание. Сколько девок спасла? Не счесть! Жопой поведу, наклонюсь, в шпагат плюхнусь и все – они в экстазе. Так, как со мной, они, может, даже в молодости не летали. Я свою цену отрабатываю по полной! Так что вешать на меня нечего. Кайфанули дяди напоследок, а мир потерял парочку ублюдков.
– То есть вы признаете, что умышлено довели их до смерти?
– Ага, признаюсь и в том, что я убила Кеннеди, – девчонка опять захохотала.
На лице Егеря играли желваки. У них ничего не было на эту девчонку. Ромик и Ника переглядывались, в глазах Ники пылал огонь, Лекс мог поклясться, она считала Арину Николаевну почти героем, а умерших мужиков заслужившими свою участь, даже если бы очаровашка в розовом их собственноручно прирезала.
– И последний вопрос. Почему у них такие счастливые лица? Умерли от инфаркта и радовались этому?
– А чего тут непонятного? Кайфовали так, что не заметили, как сдохли, – по-хамски фыркнула Арина.
Простое объяснение, ничего не объясняющее. Егерь подписал пропуск. Она собрала ноги и вальяжно, не торопясь, встала, прошлась по кабинету. По очереди обвела взглядом всех присутствующих:
– Чао, мальчики! – послала она Егерю воздушный поцелуй и, подмигнув Веронике, обронила, – Суперская фигура, зря прячешь.
Арина вильнула бедрами, легонько хлопнула Лекса по заднице, проходя мимо, и покинула кабинет сыщиков.
– Она шлепнула меня! – заржал Лекс, Вероника и Ромик хихикнули. Егерь нахмурил брови еще сильнее.
– Мужики мрут, как суслики, а у нас ни одной зацепки, – зло уронил он.
– Ну, у нас и доказательств особо нет, что мужики мрут не по природным причинам, – напомнил Ромик. Лезть под руку разъярённому шефу, может, и не стоило, но команда Егеря привыкла высказываться открыто.
Ни Вероника, ни Ромик не могли взять в толк, отчего Егеря несет по этим счастливым трупам. Особой связи между ними и их делом не наблюдалось. Обиженным бабами Егерь не слыл. Прецедентов не замечено. Ну, только если ту психологиню взять, которая вцепилась в него и по комиссиям таскает, так она, скорее, из профессиональных соображений, борец за психологическое и эмоциональное здоровье в органах. Ничего личного. Так что роль народного мстителя за обиженные мужские особи ему не подходила.
– Она не скрывает, что затрахала их, только это не способ убийства.
– Затрахала – не изнасиловала, – уточнила Вероника тихо. – В отличие от их действий. Невинных жертв не пострадало.
Лекс, наблюдавший со стороны за девушкой, отчетливо видел, она восхищается Ариной.
Егерь сопел на весь кабинет.
– Я уловил, – Егерь даже не улыбнулся. – Ты хочешь сказать, что это не девица убийца, а мужики кобели и извращенцы, заслужившие смерть?
– Я хочу сказать, что они не так беспомощны и невинны, как хочется представить жертву убийцы. Иногда люди вполне себе заслуживают наказания и не так уж важно, каким способом оно их настигнет.
Егерь и Лекс воззрились друг на друга. Они думали об одном: Дикий тоже заслуживал наказания? И кара настигла его?
Он открывал элитный клуб знакомств, отбирал девушек, кто знает, какие развлечения планировались в его заведении? Да и по сердцам девок он покуролесил изрядно. Использовал, врал, бросал. Они уже не помнили имени той десятиклассницы, которую сняли с крыши еще в далекие студенческие годы Дикого. Получалось, он тоже заслужил наказание? И его настигла кара?
– Мы не вправе выносить приговор. Мы ведем следствие, – жестко выдал Егерь.
Вероника опустила глаза.
Дискуссию прервал Ромик:
– У меня тут нарисовалось кое-что. Это почти теория, особо без фактов, но, – Ромик многозначительно поднял палец, глядя в свои бумажки, раскладывая их рядом, меняя местами. – Я взял за основу, что ноги у всех убитых девушек закреплены, как в туфлях. Как нам подсказал Алексей.
Ромик показал на Лекса рукой и снова не поднял головы от своих записей. Говорил он медленно, мыслительный процесс шел во всех направлениях.
– Во-первых, все наши три красавицы действительно танцевали на каблуках. На этих самых стрипах. Земская стриптизёршей в клубе, Демидова в студии танцев и балериной в ночном клубе работала, еще когда здесь в городе жила, по формату фактически бордель. Приват она танцевала. Ну, это когда для одного мужика танцует и раздевается полностью, и продолжение по договоренности. В общем, я сначала пробивал магазины с профессиональной обувью. Тут все мимо оказалось. В основном все торгуют одной маркой Плизир, она американская, реже Хайхилс, еще есть маленькие производства под заказ. Заказывают через интернет. Очень редко есть в магазинах в наличие. В общем, Земская и Демидова заказывали в разных магазинах, с балериной не знаю, но извращенец-продавец пролетает.
Ромика слушали внимательно. Он вещал с самым серьезным видом, помахивал тонким фломастером между пальцев, явно нашел что-то важное.
– Потом мне в глаза кинулась интересная штука. В фотографиях из телефона Земской есть список анализов и лекарств. Ну, МРТ позвоночника, кальций, витамины Д и Б, еще что-то. Вот, смотрите, – Ромик продемонстрировал фотографию. Листок пошел по рукам. – Видите, там заляпано чем-то. Та бумажка, что она сфотографировала, намокла и чернила расплылись. Сильно расплылись.
– Записи чернильной ручкой сделаны? – догадался Лекс.
– Ага, самой настоящей, с пером! – обрадовался Ромик. – Если фото повертеть и внимательно посмотреть, то вроде как даже желобок, продавленный пером, видно. Но это не точно и это я потом разглядел.
Егерь принялся вертеть фото под разными углами. Хмурился, поджимал губы.
– А потом Алексей привез медицинскую карту Фаины Кабировой. И там есть похожий список анализов и лекарств. Тоже с позвоночником связано и с невралгией. И надпись сделана чернильной ручкой. Я послюнявил…
– Это улика, вообще-то, – гавкнул Егерь.
– Ну, формально нет, Алексей бумажки из квартиры свистнул… взял на время уже после обыска. Как улики я их только потом оформил. В общем, отдал я их графологу, эксперту. Тот дал заключение, что это ручка Паркер, модель действительно чернильная, перьевая. С Кабировой непонятно, у нее в деле нет ничего почти. В местную больницу я звонил, она там не наблюдалась. На снимках и расшифровках стоит печать коммерческой поликлиники, но там она тоже не наблюдалась у врача, только анализы делала и снимки. А вот дальше интересно. Земская два раза в неделю ходила на иголки и массаж. К некоему Карскому Николаю Уеловичу. В деле есть беседа с ним. Там ничего особенного. Я поговорил с родителями Демидовой. Та же бывшая гимнастка – два перелома, смещение, еще что-то. Лечил ее семейный врач. А как на пилон пошла, так стала посещать остеопата. По мнению отца, мракобеса и мошенника. У нее в мобильнике забит адрес в картах. И это Московская 141. Адрес Карского Николая Уеловича.
Про него я выяснил, что работал он медбратом в анатомичке нашей центральной и потом в процедурном кабинете семнадцатой поликлиники. Поговорил я там с некой бабой Аней, которая лет сорок в поликлинике полы моет. Она говорит, что хороший он был парень, сердобольный, особенно с девушками. И ручка у него была какая-то особенная, отец на выпускной в медколледже подарил, так он только ей писал. Записей двадцатилетней давности, разумеется, не нашлось. Но есть имя, адрес и подозрения.
– Это его папаша Уелом был? – переспросил Егерь.
– Именно, – подтвердил Ромик и сразу продолжил. – А! Еще фото есть. В интернете нашел. Он свой кабинет массажа рекламировал.
Вероника никак не отреагировала на смешное отчество. Девушка явно витала в собственных мыслях. На Ромика не реагировала. Тот хлопнул ладонью по ее столу, она вздрогнула.
– Ау! Ты где? Красота моя? – Ромик тут продолжил свой рассказ. – В общем, связь с двумя жертвами очевидна.
– Его фото надо показать соседкам в Котельничем, – предложил Лекс. Понимая, что ему за этим и ехать, согласился сразу. – Съезжу.
– А к Уеловичу? Поедешь со мной? – Егерь обратился к Лексу. Снисходительно и вальяжно. – Или у тебя лямур полным ходом и другие планы? Могу взять Веронику.
Девушка вынырнула из забытья и вскинула на Лекса умоляющий взгляд. У нее! У нее были планы на вечер. Безмолвная просьба осталась незамеченной за крышкой ноутбука. Но к счастью, Лекс согласился и так.
– Конечно, поеду. Мы же не с ночёвкой туда.
– Ну, как пойдет. Как я понимаю, если мы по адресу, то у вас найдётся много общего. Этот Уелович тоже предпочитает стриптизерш, – Егерь понимал, что он зло и неудачно острит, но признаться самому себе, в чем причина, не хотел.
– Танцовщиц, – Лекс не обиделся, – Не стриптизерш. Причем конкретная и одна. Яркая тенденция вырисовывалась только у Дикого.
Вероника выдохнула и снова уткнулась в монитор. Она забыла, что искала в виртуальном мире. В раскрытой вкладке крутилось видео с танцами на пилоне. Танцующая на каблуках завораживала легкостью и грацией. Вероника представляла себя на ее месте. Когда-нибудь… Сегодня Вероника ждала вечера.
Глава 35
Вероника не злилась на шефа. Никогда не злилась. Он был мужчиной. Мужчины всегда делают, что хотят. То, что могут себе позволить согласно деньгам, власти и совести, которая у них есть. Точнее, нет. Совестью мужские особи, по мнению Вероники, не обременялись. По всей видимости, на уровне генов. А также желанием понять другого человека, страхом причинить боль, обидеть, оскорбить или унизить. Это данность. Уж такими они рождались.