Я уставилась на экран, не заботясь о том, что мой гнев могут увидеть. Я была зла. Я никогда не перестану злиться из-за этого.
— Я пережила первые шесть месяцев, сосредоточившись на поиске убийц, поэтому, когда копы сказали, что их зацепки закончились… Мне не стыдно признаться, что я сошла с ума.
Единственная здоровая вещь, которую я сделала — это то, что должна была сделать давным-давно. Я сказала ребятам, что я несчастлива и что ухожу из группы. Они удивительные люди. Они поддерживали меня, и я никогда не смогу отблагодарить их за то, что они всегда прикрывали мою спину, даже когда я этого не заслуживала.
Я остановился, чувствуя, что чем больше думаю об этом в прямом эфире, тем сильнее колотится мое сердце. Я заставила себя успокоиться и продолжить.
— Я отправилась в пеший поход по Европе. Ребята знали, что мне нужно время, но они понятия не имели, как долго меня не будет. Чуть больше года я путешествовала по Европе, останавливаясь в хостелах, держась подальше от социальных сетей, избегая новостей. Чем дольше меня не было, тем дальше я отдалялась от того, кем была раньше, и боль, мое горе становились более управляемыми. В Шотландии, в Глазго у меня закончились почти все деньги, и именно там я жила последние восемь-девять месяцев. Без денег у меня не было особого выбора. Я спала в маленькой одноместной палатке. Устанавливала ее на кладбище, хотите верьте, хотите нет. И я бродяжничала по городу, чтобы заработать денег на еду. Так что, да… Скайлар Финч какое-то время была бездомной, — сухо сказала я. — В то время это было то, что мне было нужно. Выживание наполняло мои дни вместо горя. Но некоторое время назад у меня появился друг.
Мысль о Киллиане наполнила меня такой печалью, что я едва могла дышать.
— И все стало лучше. Мне казалось, что я медленно просыпаюсь после очень долгого сна, и когда я очнулась, то не могла поверить, сколько времени прошло. Я боялась, — призналась я. — Я боялась обратиться к Остину, Брэндону и Мики, обратиться ко всем вам, потому что слишком долго откладывала. Я была эгоисткой. И мне очень жаль. Мне очень жаль. Вы должны знать, что опубликованные фотографии, на которых я изображена «живой и здоровой», были сделаны сразу после первой встречи, где я попросила прощения у Брэндона и Мики. Я же говорила, они отличные ребята. И я общалась с Остином по телефону, и у нас тоже все хорошо. Возможно, вы думаете, что я не заслуживаю их прощения, и, возможно, вы правы, но оно у меня есть, и за это я бесконечно благодарна.
Что касается фотографии, на которой, кажется, мы с Мики целуемся, то это не так. Это был поцелуй в щеку, сделанный под таким углом, что выглядит, как поцелуй в губы. Мне жаль разочаровывать всех поклонников, но мы с Мики просто друзья. Я люблю его, и он любит меня, но это по дружбе. Это все, что когда-либо будет. Итак… — Я устало улыбнулась в камеру, — вот где я была. Вот почему. Я надеюсь, вы сможете простить меня и понять, что потеря моей мамы на некоторое время сбила меня с курса. Однако я также хочу сказать, что это, вероятно, последняя личная вещь, которую я опубликую в социальных сетях. Я люблю вас всех за то, что вы поддерживаете меня, но мне нужно найти счастье, и делиться мельчайшими подробностями своей жизни с мировыми СМИ делает меня противоположностью счастья. Я надеюсь, вы понимаете, и очень жаль, если это не так. Но сейчас я должна быть верна себе. Это все, что любой из нас действительно может сделать.
Я нажала кнопку «Стоп» и, прежде чем смогу отговорить себя, загрузила видео в Твиттер и Ютюб.
Честно говоря, я чувствовала неуверенность. Когда я легла в постель, бабочки в моем животе бушевали, как дикие звери. Но я не могла заснуть. Не только потому, что беспокоилась о том, как отреагирует мир, пока я лежу в этом гостиничном номере, но и потому, что знала, что мне нужно делать завтра.
И это будет в миллион раз сложнее, чем загрузить видео в социальные сети.
ГЛАВА 32
В шесть утра зазвонил мой мобильный. Но я и не спала.
Зная, кто это еще до того, как посмотрела на экран, я быстро взяла себя в руки и потянулась за телефоном.
— Алло?
— Что ты сделала? — В голосе Киллиана не было злости, он казался смущенным.
Сев, я откинулась на спинку кровати и вздохнула.
— Я сделала это по-своему.
— Я вижу.
— Я не буду давать интервью.
— Думаю, что получил эту записку.
Мы на мгновение замолчали, а затем Киллиан нерешительно спросил:
— Ты просмотрела комментарии?
Те бабочки, которых я чувствовала всю ночь, роились в моей груди, создавая клаустрофобическую тесноту.
— Нет. Все плохо?
— Нет, Скайлар. В подавляющем большинстве позитив. Мне позвонила Гейл и сказала, что пресса все еще думает, что она твой менеджер. Она получала много запросов на интервью. Я сказал ей всем отказывать. Все что хотела, ты уже сказала. Это было смело. Я горжусь тобой.
Я закрыла глаза, невольно выдавив слезы, и сильнее прижала телефон к уху.
— Я подумала, что в ближайшее время в мою дверь постучат и скажут, что я арестована за бродяжничество, — отрезала я. — Я реально призналась всему миру, что я, богачка, была бездомной в течение пяти месяцев.
— Да? Ну, твои поклонники, похоже, ценят честность. Они также считают, что о тебе должен быть снят фильм.
— О, боже. — Я застонала при этой мысли. — Как раз то, что не хватает этому миру.
— Ты не обязана, но команда стилистов и фотограф готовы отправиться на съемку обложки альбома.
— Во сколько меня ждут?
— К десяти.
Я задрожала, но заставила себя сказать:
— Могу я встретиться с тобой до этого? У тебя в кабинете около девяти?
— Конечно. Я скучаю по тебе.
Черт, это было как удар ножом в сердце.
— Да, я тоже.
И это было правдой. Я очень скучала по нему.
Хорошо, что Рик и Ангус вывели меня из отеля, потому что толпа папарацци стала еще больше. Они кричали, толкали и хватали, пока охранники заталкивали меня в свой внедорожник.
Я провела утро в гостиничном номере, не только готовясь к предстоящему дню, но и набираясь смелости, чтобы снова зайти в социальные сети и проверить комментарии к моему видео.
Там было много:
Скайлар, мы любим тебя!! Делай то, что должна! Продолжай исцеляться!
Великолепие их прощения укрепила меня в моих задумках. Убедило, что это правильный путь, независимо, что разбило мое сердце.
Вот почему я не стала утруждать себя проверкой газетных статей, ссылки на которые прикрепили к моему видео. Мне было все равно, что думает пресса. Мне было небезразлично, что думают мои поклонники, и сила их поддержки привела меня в Skyscraper Records.
Правда, эта сила пошатнулась, как только я обнаружила, что стою у кабинета Киллиана.
Ева встала из-за своего стола и поспешила ко мне.
— Боже мой, Скайлар, я понятия не имела! Ты такая смелая. — Она обняла меня, и, хотя я была удивлена ее чрезмерной фамильярностью, не смогла не обнять ее в ответ. Она была такой милой девочкой. Надеюсь, что эта индустрия не изменит ее.
— Спасибо. — Я отстранилась и кивнула на дверь Киллиана, чувствуя, как краска отливает от моих щек. — Он на месте?
— Позволь только сказать, что ты здесь. Она постучала в дверь и на его — «Войдите» — открыла ее и просунула голову внутрь. — Мистер О'Ди, Скайлар здесь.
— Спасибо, Ева. — Я услышала, как он пересек комнату, а затем широко распахнул дверь. Наши глаза встретились на секунду, и мужество покинуло меня. — Почему бы тебе, — он вытащил бумажник и достал несколько купюр и протянул их Еве, — не сходить в Старбакс и не заказать кофе и выпечку для съемочной группы. Попроси еще кого-нибудь помочь тебе. Возьми машину.
— Конечно. — Ева одарила меня улыбкой, взяла свою сумочку и зашагала по коридору.
Я заставила себя снова посмотреть на Киллиана.
Он смотрел на меня с такой любовью и нежностью, что мне захотелось разрыдаться.
— Заходи, — он отступил, чтобы дать мне пройти.
Я шагнула внутрь, и едва Киллиан закрыл за нами дверь, сразу притянул меня в свои объятия.
Я хотела раствориться в его поцелуе, позволить ему поглотить меня и наполнить блаженством. Мысль о том, что у меня больше не будет этого, заставила содрогнуться от горя.
Однако, каким-то образом, я нашла в себе силы, о которых и не подозревала, и отстранилась от поцелуя, не желая вводить Киллиана в заблуждение.
Он этого не заслужил.
Киллиан нахмурил брови и неохотно отпустил меня. Я, спотыкаясь, отошла от него.
— Что?
Я не хотела скрывать, почему пришла. Со страданием во взгляде, я уставилась на него.
В его глазах вспыхнуло понимание, а затем гнев.
— Почему? — выпалил он.
— Потому что я кое-кому пообещала, что в следующий раз, когда посвящу себя любви, мужчина, которого выберу, будет любить меня достаточно, чтобы поставить мое счастье выше своего собственного.
Киллиан недоверчиво уставился на меня.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я уже говорил тебе об этом. И я никогда… не говорил женщине, что люблю ее.
— Я знаю, что ты любишь меня, — ответила я. — И я люблю тебя. Вот почему я не собираюсь оспаривать этот контракт. Контракт, который, как мы оба знаем, я подписала, когда была не совсем готова. Я не виню тебя за это. Я взрослая женщина, это была моя ошибка. Я просто не осознавала, насколько несчастной снова стала, после того, как подписала его.
— Скайлар, — Киллиан пересек комнату, потянувшись ко мне, но я удержала его. Он был недоволен, но остановился. — На этот раз все будет по-другому.
— Нет. — Я покачала головой. — Разве ты не видишь? Слишком поздно, Киллиан. Я там, и если выпущу этот альбом, я останусь там. Твоя команда может взять на себя управление моими социальными сетями и избавить меня от этого давления, но это не скроет тот факт, что за моими решениями и выбором по-прежнему будут следить и оценивать. Беспокойство, которое это вызывает, всегда будет делать меня несчастной. Я люблю выступать и люблю писать музыку, но это сопровождается таким дерьмом, что я… — Я судорожно вздохнула. — Один альбом. Мне нужно пройти через продвижение только одного альбома. И тогда я закончу. — Наши глаза встретились, его были полны недоверия и гнева, мои — горя. — Я отказываюсь от славы. Это единственное, что может сделать меня счастливой.