— Четыре года назад, когда Кавер Хаттон IV учился на последнем курсе колледжа, он приехал домой на Рождество, — продолжил Уилл. — Лейлу выбрали Королевой Рождественского Парада. Она ездила в огромных санях — на самом деле это была повозка, запряженная лошадьми, у нас не каждый год снег выпадает — и она была одета во все белое, с искристой короной. Она выглядела так, словно рождена для этого.
— Она милая девочка, очень, — неожиданно вмешалась Джудит. — Я бы не сказала, что она ангел или святая, но она добрая девушка. И у нее внутри есть стержень, как и у ее матери. Хотя нет, я не права. Ее мать — волевая женщина, а вот стержень… он не совсем ее. Он принадлежит Великому Богу Общества.
Уилл рассмеялся коротким, сдавленным смехом, словно знакомая фраза вызвала привычный отклик.
— Этот бог устанавливает правила в некоторых маленьких городках, — пояснил он Шону. — Тот бог, который утверждает, что ты должен делать все абсолютно правильно, жить в соответствие с местными законами, и тогда ты попадешь на небеса. Небеса Общества.
— Где тебя будут приглашать во все правильные места, и ты будешь вращаться среди правильных людей, — закончила мысль Джудит.
В голове Шона проснулось какое-то гудящее чувство. Он осознал, что это нарастающий гнев.
— Что случилось? — просил он, хотя был практически уверен, что знает ответ на этот вопрос.
— Кавер пригласил ее на свидание. Ей было всего семнадцать. Она была польщена, взволнована. Первые два раза он вел себя с нею хорошо, как она мне рассказывала. А на третий раз он ее изнасиловал.
— Она пришла сюда, — продолжила Джудит. — Ее мать ничего не хотела слышать, ее отец считал, что она, должно быть, ошиблась. Он попросил ее больше не надевать сексуальных платьев, не пользоваться духами и косметикой. — Джудит покачала головой. — Она была… У нее это было в первый раз. Она была абсолютно раздавлена. Уилл тут же позвонил шефу полиции. Он не плохой человек, — сказала она мягко. — Он просто не хотел потерять работу из-за ареста Кавера.
— Она закрылась дома и никуда не выходила две недели, — заговорил Уилл. — Ее мать звонила нам, требовала, чтобы мы перестали распространять ложь о Хаттонах. Она говорила Лейле, что та просто неправильно все поняла. Дословно.
— Затем, — произнесла Джудит тяжело, — Лейла обнаружила, что она беременна.
Гудящее чувство становилось все сильнее, интенсивнее. За сотни лет своего существования он никогда не ощущал ничего подобного.
— Она позвонила Каверу и все рассказала. Полагаю, она думала, что нечто столь серьезное достучится до его сознания. Может, ей казалось, что это его родители виноваты в его жестокости. Может, она считала, что он бы мог поступить с нею как-то правильно. Ей было семнадцать. Не знаю, о чем она думала. Может, она хотела, чтобы он нашел ей врача. Она не хотела говорить об этом родителям.
— А он решил, что управится с этим сам, — выдохнул Шон.
— О, да! — подтвердил его догадку Уилл. — Он потерял рассудок. Обычно, когда вокруг были другие люди, он мог вести себя как нормальный человек. — Голос Уилла Крайдера звучал так, словно он рассуждал о привычках экзотического животного, но его руки был сцеплены так крепко, что костяшки побелели. — Кавер не смог удержать эту видимость той ночью. Он пришел к дому ЛеМеев, и Лейла вышла к нему, ни слова не сказав о том, куда собралась, ни Тексу, ни ЛиЭнн. Но Лэс смотрел в окно, и он увидел… он увидел…
— После того, как Кавер несколько раз ударил ее по лицу, он разбил бутылку из-под газировки и воспользовался ею, — просто произнесла Джудит. — Лэс выскочил как раз вовремя, чтобы спасти сестре жизнь — он врезал Каверу бейсбольной битой… мальчик тогда был в школьной команде.
— Продолжайте, — удалось произнести Шону. Супруги погрузились в трагические воспоминания, но когда они услышали его голос и подняли взгляды, то были насмерть напуганы выражением его лица. — Я сержусь не на вас, — сказал Шон очень тихо, — продолжайте.
— Что было в больнице, вы можете себе представить, — устало выдохнул Уилл. — Разумеется, девочка потеряла ребенка. Ее телу был нанесен серьезный ущерб. Невосполнимый ущерб. Какое-то время она пролежала в больнице.
— Никто не мог бы такое проигнорировать, — горько озвучила Джудит. — Но у Хаттонов был очень хороший адвокат, и он сделал справку о невменяемости. Здесь, в Пайнвилле, Хаттонов никогда не оштрафуют за переход улицы в неположенном месте. Кавер был признан временно недееспособным вследствие помешательства, судья приговорил его к пребыванию в институте душевного здоровья и обязал его семью оплатить издержки, связанные с лечением Лейлы. Судебным предписанием он запретил Каверу общаться с нею и даже подходить ближе, чем на 30 метров. Очень ценный документ! Полагаю, одна бумага чего стоит! Затем психиатры решили, что он пришел в норму, что его можно выписать, поскольку тот прошел очень много курсов по управлению гневом и всякое другое лечение. Это заняло четыре года, — она покачала головой. — Разумеется, деньги можно не считать.
— Он искалечил Лейлу, убил их ребенка в утробе, и, получив формальный приговор, разгуливает на свободе, — Шон покачал головой, выражение его лица стало безучастным. — С тех пор, как я приехал в Америку, я восторгался местным правосудием. Оно было настолько совершенней того, что было в Ирландии, когда я был мальчишкой. Тогда ребенка могли повесить за то, что он от голода украл кусок хлеба. Но это — ничуть не лучше.
Супруги Крайдеры выглядели смущенными, словно они лично несли ответственность за эту несправедливость.
— Это еще одна причина, по которой мы уезжаем отсюда, — сказал Уилл. — Мы ожидаем, что рано или поздно Кавер Хаттон III заставит нас заплатить за то, что мы оказали поддержку Лейле. Она оставалась у нас какое-то время, пока поправлялась. Лэс приходил и навещал ее. А ЛиЭнн — нет. Как и Текс.
Шон не стал изображать удивление, и вообще не прокомментировал поведение ее семьи. За свою долгую жизнь он видел вещи и похуже. Но в его жизни никто никогда не делал ничего худшего по отношению к тому, кто был бы ему настолько дорог, как Лейла ЛаРу ЛеМей.
— Она звонит вам? — спросил Шон.
— Да, звонит время от времени. Она звонила сюда, или в участок, чтобы поговорить с Уиллом и уточнить, не отпустили ли Кавера.
— А его отпустили?
— Да. Спустя четыре года он полностью освободился наблюдения. Он теперь вольная пташка.
— Он живет здесь?
— Нет, он сразу уехал.
— Она видела его, — пробормотал Шон.
— О, нет! Где?
— На вечеринке, где мы танцевали.
— Он подошел в ней?
— Нет.
— Он видел ее? — Джудит впилась ногтями в свою голову.
— Не знаю, — медленно произнес Шон. Затем продолжил: — Но я должен вернуться. Срочно.
— Надеюсь, у тебя в отношении нее добрые намерения, — сказал Уилл. — Если я услышу другое, я найду тебя и вобью кол тебе в грудь. Она и так натерпелась.
Шон встал и старомодно поклонился:
— Увидимся во Флориде, — произнес он.
Он покинул Пайнвилль, выжав из арендованной машины все, что было возможно, чтобы успеть на последний самолет, который мог бы доставить его в город так, дабы у Шона было время найти место для дневного сна. Очень близко от аэропорта были безопасные апартаменты, которые содержались организацией вампиров. Он заранее позвонил, чтобы зарезервировать гроб, и сел на самолет, предварительно убедившись, что на крайний случай в хвосте есть место, где он мог бы переждать солнечное время. Но все обошлось благополучно, и к моменту восхода солнца он уже был в номере с тремя другими занятыми гробами.
Глава 7
Персонал «Голубой Луны Интертейнмент» и «Черной Луны Продакшн» рассыпался по большому тренировочному залу в позах, выражающих разную степень скуки. Темнота только-только опустилась над городом, и некоторые вампиры выглядели еще сонными. Все они без исключения держали в руках бутылочки с синтетической кровью, а у большинства людей были кружки с кофе.
Ру пришла в полной маскировке. Чем больше она думала о замеченном ею мужчине, напоминавшем Кавера Хаттона IV, тем сильнее боялась, что ее обнаружили. В промежутках между приступами страха, сожалениями о размолвке с Шоном и воспоминаниями о том трепете, который она испытывала, когда они целовались, ничего заслуживающего внимания за выходные не произошло. Она переделала свои обычные дела, но делала их абы как. Учеба в голову не шла.
Когда вошел Шон, одетый в тренировочные брюки и футболку с изображением «Grateful Dead», ее пульс заметно ускорился. Он сел на полу рядом с ней, спиной к зеркалу, как и она, и придвинулся, пока их плечи и бедра не соприкоснулись.
Шон молчал, а она была слишком смущена, чтобы взглянуть ему в глаза. Она надеялась услышать его прошлой ночью, но он не позвонил и не постучал ей в дверь, и в итоге она совершенно расклеилась. Мужчины иногда бросали ее независимо от того, насколько крепкими были их отношения. Я не буду спрашивать, где он был, — пообещала она себе.
Сильвия разговаривала по телефону и курила, что вызывало раздражение у всех танцоров-людей. Она делала это, чтобы показать, что она тут главная. Ру поморщилась и попыталась поудобнее пристроить свою спину, которую потянула, когда ловила Мэган после того, как ее пихнул Чарльз Броуди. Мэган держалась несколько натянуто. Хэйли выглядела подавлено. Дэвид, насколько могла судить Ру, полностью исцелился. Она наделась, что для остальной труппы неделя прошла лучше.
Ру вздохнула и попыталась перенести вес тела на правое бедро. К своему удивлению, в следующий момент она почувствовала, что ее поднимают. Шон развел ноги и опустил ее между ними, так что ее спина оказалась прижатой к его груди и животу. Он чуть отодвинул бедра от стены, и его туловище образовало небольшой наклон. Ей тут же стало значительно удобнее.
Ру подумала, что поскольку никто не обратил на них внимания, не стоит из этого делать великое событие. Она не произнесла ни слова и не выдала то удивление, которое испытывала. Она оперлась спиной о Шона, зная, что он правильно поймет это как «спасибо».