— Заучка, — беззлобно поддела Ливия и взялась за пирожное. Её пышные формы, похоже, требовали постоянно подпитки — я не знала ни одной другой девушки, которая стала бы столько есть.
Конечно, ни в какую библиотеку я не пошла.
— Господин Руй Антас у себя? — спросила секретаря, приготовившись ждать, если понадобиться.
— Да, проходите, — степенная женщина кивнула и щелкнула пальцами, открывая мне дверь. Ректор — седовласый мужчина с острой бородкой — похоже, заканчивал пить свой любимый травяной отвар. Но нас обоих это не смутило. В этой академии вообще все было по-простому, что мне безумно нравилось. Я могла подойти к преподавателям и ректору по любому вопросу — и они с удовольствием ответят мне. В любое время.
— Тали? Что-то произошло?
Он шумно хлебнул из фарфоровой чашки и улыбнулся.
— И да — и нет.
Здесь меня знали под именем Тали Баселар, как дочь ремесленников, неожиданно и ярко одаренную танцем и осколками. Осторожность — может даже паранойя — заставила меня несколько лет назад тайно продать один из многочисленных браслетов, которыми одаривали родители. Им нравилось демонстрировать мой Танец немногочисленным гостям, а браслеты были непременным атрибутом — и мне оставалось лишь сказать, что самый простой из них, украшенный небольшими черными камнями, потерялся. А самой выкупить поддельные документы у одного противного старикана.
Каких нервов мне стоил ночной поход в трущобы я не хотела вспоминать. Повезло, что меня не похитили ради выкупа или чего похуже, а действительно выправили самый настоящий жетон, что носили все несовершеннолетние маги. Именно с ним я поступила в непопулярную у аристократов академию. Здесь же успешно училась — а что касается того места, в котором я якобы числилась студенткой… Мне повезло второй раз — Луиш тэн Алмейда, ректор главной Академии Магии, мало того что старался не вмешиваться в аристократические дрязги и не любил двор, так еще и повздорил с моим отцом много лет назад. Потому в учебное заведение папочка был ни ногой.
— Я услышала про поездку в Одивелар, — подняла голову, добавив твердо, — И хочу поехать.
Ректор медленно поставил чашку и посмотрел на меня неожиданно остро… как будто пытался проникнуть в мою голову. Разумник? Сомневаюсь. Скорее уж я просто не принимала в расчет тот факт, что на его месте вряд ли задержался бы человек мягкий или недалекий.
— Причина?
— Вы спрашиваете таким тоном, будто собираетесь отговорить…
— Ты одна из лучших моих студенток и должна закончить в этом году учебу — а значит у тебя хорошие перспективы. Почему ты готова рисковать?
— То есть истории про риск… даже вы их не отрицаете?
Руй Антас вздохнул. А потом посмотрел в сторону, избегая встречаться со мной взглядом:
— Я получил королевский приказ. И тот факт, что именно я получил, а не Луиш тэн Алмейда, например, говорит о многом. Я не потакаю глупостям и необоснованным страхам, но и без восторгов отправляю туда добровольцев. Тем более если речь идет о девушках.
— И все же… вы ведь не имеете права меня отговаривать?
— Не имею.
— А я вижу в этом шанс… добиться чего-то большего, нежели я собой представляю. Узнать больше о чужих методах и расширить свои собственные границы, — здесь я даже не солгала. И потому прозвучало горячо и искренне. — А еще… подзаработать мне не мешает.
И здесь я не солгала. Потому что понимала — где бы я ни оказалась по итогу, деньги лишними не будут.
Я не верила, что сумею окончательно сбежать от дорогого папочки — рано или поздно он меня найдет и попытается вернуть. Но, во-первых, я выигрывала таким образом время на осмысление своей дальнейшей жизни — вдруг мне удасться найти выход, а не только обзавестись новыми знаниями и звонкими монетами? А, во-вторых… завеса, в Эроиме сейчас и правда все бурлило. Могло ведь так случиться, что королевского Палача захлестнет — и он захлебнется в этом политическом шторме? И сама причина моего побега перестанет существовать?
— Хорошо, — мужчина вздохнул, — я подпишу приказ. Нам не хватает еще двоих — буду надеяться, что хотя бы они не окажутся лучшими… Иначе я надолго лишусь удовольствия лицезреть действительно талантливые работы.
Ректор совмещал еще и должность магистра Магических Картин — он знал, о чем говорил.
— Кто еще едет?
— Кинтан Фигейреду и Филипп Валверди. И… ты ведь понимаешь, что вам придется сформировать новую пятерку между собой?
— Конечно, — я равнодушно пожала плечами. В отличие от многих, я не испытывала особого пиетета к этим объединениям. Привыкла танцевать одна.
От ректора я выходила вдохновленная и сомневающаяся. Что у меня получится. Размышляя, каким таким образом послезавтра, когда в столице день отдыха, и даже мой отец не выходит из особняка, я должна буду оказаться у «Вестника» — большого постоялого двора на окраине города, откуда отправится экипаж со студентами и сопровождающими.
Как сделать так, чтобы хотя бы три дня, пока мы не достигнем границы с королевством Одивелар, меня не искали. И насколько вообще мой безумный план укрыться во вражеском доме окажется успешен?
— Тали?
Меня нагнала Ливия, начала что-то говорить, но потом вдруг прищурилась:
— Ты ведь не со стороны библиотеки идешь.
Я вздохнула. Не хотелось объявлять о своем отъезде, но врать одному из немногих людей, с кем у меня в жизни сложились нормальные отношения, не стала.
— От ректора. Я собралась… ехать.
— В… Одивелар? — она поняла сразу и была почти шокирована. — Но почему?
И тут я решилась на еще одну откровенность:
— Дела у папаши в лавке идут неважно — он вознамерился выгодно отдать меня замуж за старикашку и не хочет слушать никаких возражений. Выкуп жених, похоже, предоставляет ого-го какой. Так пусть охладятся оба! Пока я буду отсутствовать, тот, наверняка, найдет другую дурочку… А с выплаченными деньгами я не только помогу семье, но и смогу какое-то время жить, не оглядываясь на богатеньких страшилищ.
— Хм… — кажется, мои причины заставили девушку всерьез задуматься. Да настолько всерьез, что она молчала все последующие занятия, что для такой болтушки было сверхусилием. И это молчание значило столько, что я почти не удивилась, что Ливия перегородила мне дорогу, когда я уже выбегала на улицу — в попытке успеть проделать обратный путь до кареты, что будет ждать меня в конце чужой аллеи.
Она подтолкнула вперед щуплого парнишку, которого я смутно помнила, и коротко отрекомендовала:
— Отавио Пиньял. Он тоже с нами поедет.
— Тоже? С нами?!
— Ну а чего мне оставаться, если из академии уезжают самые сильные? Визги этих придурков в столовой могли обмануть кого угодно, но не меня — «никем» все, кто отправляется в Одивелар являются лишь для недалеких мелких аристократишек. Ректор же рыдает — а это что-то да значит.
Она так хлопнула рукой по узкому плечу Олавио, что тот покачнулся, и я едва сдержала улыбку. Что-то мне подсказывало, что изначально парень никуда не собирался.
— А как же опасности и твои сомнения? — подмигнула.
— Ой, ну может же девушка передумать? — хохотнула Ливия и поволокла свою жертву дальше. Подозреваю, что хвастаться.
Ну а я отправилась домой, надеясь, что моему плану ничего не помешает… пусть даже этого плана у меня пока не было.
Глава 3
Что может скрыть побег лучше, чем другой побег?
Всю ночь я обдумывала возможные варианты собственного исчезновения, и лишь когда окончательно определила каждый свой шаг и слово, позволила себе провалиться в сон.
Проснулась я, как обычно, рано. В приоткрытое окно доносились ароматы расцветающих деревьев и свежей выпечки, занавеси колыхались от легкого ветерка, а я решила, что, поскольку сегодня выходной, могу себе позволить поваляться в кровати. Потянулась с улыбкой и с легким недоумением прислушалась к странным ощущениям… И вспомнила.
Требование отца, мое отчаяние и принятое предложение поехать во вражеское государство.
Как же быстро все это стерлось из моей памяти…
На мгновение возникло трусливое желание отказаться от своего плана и принять все то, что решили выдать мне Великие Боги в лице моих родителей. Но я подавила его. Мимолетная слабость может стоить жизни — потому я не должна позволять её даже в мыслях.
К выходу из комнаты я готовилась с особым тщанием.
Замазала лицо новомодными белилами, обескровив еще и губы, углубила синяки перед глазами, надела самое непритязательное платье и тоскливое выражение лица… И отправилась в столовую по широкй лестнице сгорбившись и волоча ноги.
В общем, жалкое зрелище.
Почему-то именно сегодня взгляд цеплялся за всякие мелочи. Роскошные рамы картин, тщательно выбитые от пыли портьеры, натертые ступени и яркая шелковая вышивка на стенах. В особняке все было подобрано со вкусом и говорило о достатке хозяев — причем не вульгарно крича, а почти ненавязчивым шепотом. Прекрасный дом… любимый мной долгие годы. Но я готова была больше его не видеть, если это выкупит мою свободу.
Тихо поздоровалась с матерью и сестрой и приступила к завтраку, уставившись в свою тарелку.
— Талис… ты не заболела? — я постаралась услышать за вопросом хозяйки дома заботу, но не вышло. Скорее, она была раздосадована — тэни Домини не терпела болезных.
— Все в порядке… плохо спала, — пробормотала после паузы, бросив беглый взгляд на сестру. Та наморщила лоб, явно пытаясь понять, что происходит с её обычно бойкой соседкой по столу.
Не волнуйся, я объясню…
Я и правда собиралась «побеседовать по душам», упомянув, якобы случайно, нашу тетушку, и мое желание хоть ненадолго к ней съездить — чтобы успокоиться и принять выбор отца. Тетушку, что жила обособленно и достаточно далеко, чтобы мое там отсутствие обнаружилось не сразу. Для того, чтобы в тот момент, когда я, рассерженная и рыдающая, выскочу из дома и умчусь на лошади без всяких сопровождающих, сестра вспомнила, куда я могла бы направиться.
Сабрина нашла меня в саду, роняющую скупые слезы, и с присущей ей бесцеремонностью принялась выяснять, что происходит.