— Говорите, — бросает почти равнодушно.
Сглатываю.
И рассказываю свою историю… часть. О том, что у меня были разногласия с отцом, что я решила бежать и не нашла ничего лучше, чем бежать в соседнюю страну. И что в процессе побега, скрываясь от преследователей, каким-то образом лишилась магии — сама не знаю, что произошло. Если бы знала, то объяснила бы.
Что уже почти два оборота ищу способ эту магию вернуть, и да, моя пятерка пыталась мне в этом помочь — но они не знают, кто я такая.
Что понадеялась на помощь или советы Ягу тэн Амарала и Фернандо Агаш, ведь они великие маги. И воспользовалась нашим знакомством с Мигелем, чтобы пройти во дворец — но не пыталась при этом испортить день рождения Его Высочества…
— Значит… моего сына вы просто использовали? — спрашивает второй советник.
— Да, — отвечаю без тени сомнения и даже не вздрагиваю от приглушенного ругательства со стороны окна.
Так будет лучше, Мигель, так будет лучше…
— А связана ли ваша сегодняшняя поездка во дворец с приездом эроимцев в академию? — это первый советник.
Прочищаю горло.
— Да.
И снова приглушенное ругательство от Мигеля. Нет, я не буду на него смотреть…
— И как давно длятся ваши разногласия с отцом? — да Феррейра — Ильяву подходит ближе, нависая надо мной, — Ведь вы прибыли от академии, в которой учились.
— Два года, — говорю сипло, — Отец не знал…
— То есть серый советник, человек, который знает все об эроимцах — и я не удивлюсь что об одивеларцах — не знал о том, что его дочь учится совсем не там, где он думает?
Замираю.
Они имеют в виду…
Завеса.
В голове все плывет, а по коже мороз, и я подавляю желание растереть себе плечи… и расплакаться.
— Не знал… — шепчу.
— Вам сложно поверить, Талис тэн Домини, — как кнутом хлещет словами отец Мигеля, — Все предыдущее и могло быть правдой и набором случайностей. Но как тогда вы объясните информацию, что еще вчера вы были на балу во дворце Эроима, где объявили о вашей помолвке с палачом Его Величества, тэн Эштрада?
Глава 20
Невозможно. Невозможно. Невозможно.
В голове птицей в клетке бьется эта мысль, рискуя прорвать хрупкую оболочку.
Как?
Почему?
Моя иллюзия?
Невозможно.
Я сильный маг… была, я создала и правда что-то совершенно новое, но энергетически нестабильное, и когда я вдумываюсь в это, то понимаю — речь не об иллюзии. Кого-то поставили играть мою роль, а вот по каким причинам…
Завеса! Все еще запутанней, чем мне кажется. И опасней. Ведь одивеларцы думают, что я пошла на сознательный обман — и моя семья тоже. Что я притворилась простолюдинкой, пока другая девица притворялась мной.
Слабым местом была причина всего этого притворства и тот факт, что я зачем-то потащилась во дворец… но это точно не мешает им думать обо мне плохо. И Мигелю…
Я обнаруживаю себя мерящей шагам комнату — несколько минут назад и подумать не могла, чтобы встать с софы и спровоцировать, не дай завеса, кого. А тут уже и внимания на окружающих не обращаю…
— Вам есть что сказать по этому поводу? — снова обращается ко мне второй советник, но я, после краткой заминки, лишь качаю головой вправо-влево.
Слишком все не понятно… кто друг, а кто враг? А если они это все придумали просто? Чтобы вызнать у меня какие сведения?
Даже если не придумали — придумал мой отец. Значит, у него была причина. И пусть мне не хотелось выгораживать серого советника и главу рода, которому я принадлежала, но я также не готова была к предательству собственной страны. Что если любая информация, будь то правда или ложь, навредят Эроиму и отношениям между двумя королевствами? У меня слишком мало данных, чтобы принять взвешенное решение, потому лучше молчать. Я и так уже сегодня слишком много наговорила.
— Я была удивлена… — вытолкнула из себя хрипло, — Для меня это также неожиданность.
— Неожиданность может потому, что вы… самозванка?
Прикусываю губу.
В этом был неизвестным план? Заставить сомневаться во мне?
— Вряд ли самозванки с легкостью признаются в том, что они самозванки, — говорю нейтральное и по очереди обвожу всех взглядом.
По лицам присутствующих мужчин сложно что-то понять — они умеют не только побеждать или проигрывать, но и уходить в глухую оборону.
Только в глазах Мигеля тлеет огонь и ярость.
Заставила себя отвернуться и снова присесть.
— Я рассказала все, что знала и что готова была рассказать. Дальше вам принимать решение.
— Тысяча порезов или колодки? — почти насмешливо уточняет, какие пытки я готова выбрать, да Коста-Мело, и я изумленно вскидываю голову.
— Хватит!
Мы замираем нелепыми фигурками на выдуманной сцене. Но я при этом чувствую только благодарность к тому, кто остановил представление. Мне были неприятны угрозы, пусть до конца я не поверила — воспринимала илишь как способ вести переговоры, мой отец и сам им пользовался. Но для меня большой неожиданностью было то, что Мигель даже в рабочей обстановке рискнул возражать, да еще так громко.
— И правда хватит, — смягчил ситуацию первый советник, — Мы решим чуть позже, как поступить. Возможно, нам придется обратиться за разъяснением к вашему отцу… Если он действительно ваш отец.
Кивнула головой.
Что и следовало предполагать. А затем, логичнее всего, что меня вышлют прочь. Независимо от того, кто я на самом деле. А что уж меня ждет в Эроиме…
— Тэни Домини…
— Да? — вскинулась инстинктивно. И тут же получила слабую усмешку от да Феррейра-Ильяву.
Неужто проверял?
— Вас проводят в покои… которые вам нельзя будет покидать.
— Благодарю, — снова кивнула и встала.
Неожиданностью стало то, что покои, где мне предстояло находиться под своеобразным арестом, были роскошные. С собственной гостиной и ванной комнатой, к тому же, мне предоставили наряды и служанку…
Ну и внимание Мигеля. Это, правда, он обеспечил сам, отказавшись покидать комнату, пока не поговорим. Вот только разговора не случилось.
Я слишком устала от борьбы, в том числе внутренней. Он слишком злился.
— Объяснишься? — посмотрел на меня исподлобья, когда мы остались наедине.
— Решил выведать то, что не удалось твоему отцу?
— Ах ты…. - он сцепил зубы и руки, явно чтобы не запустить в меня какой-то гадостью. Но я уже давно приняла решение — пусть лучше ругается. Ненавидит. Считает последней дрянью, которая его использовала. Так я смогу защитить его… как он защищал меня.
И от одивеларцев, что могли надумать причастность Мигеля к моим действиям.
И от эроимцев, что могли использовать тот факт, что он мне не безразличен.
Не безразличен?
Я поймала за птичий хвост эту мысль и тут же спрятала в самую глубину своего сердца.
— Неужели все, что ты делала или говорила — неправда? — не отступался парень.
— Почему же «всё», — я на него не смотрела больше, — магии у меня действительно нет. И нет уже давно. Что касается остального, то я предоставлю советникам возможность самим решать, как это на самом деле. Как и тебе.
Мы какое-то время помолчали, а потом Мигель… развернулся и ушел.
Решил.
Больше я его не видела. В последующие три дня меня вообще никто не беспокоил — ни одивеларцы, ни те, кто мог приехать из Эроима. Я была предоставлена сама себе: могла читать принесенные книги, есть, переодеваться, спать, прогуливаться по гостиной.
И сходить с ума от неизвестности и сотни разных предположений. Что там колодки по сравнению с этой пыткой?
На четвертый день, после довольно плотного обеда, я сидела в кресле, пытаясь вникнуть в выданный среди прочих приключенческий роман — и кто решил, что у меня к подобным книгам тяга? целая стопка возвышалась на этажерке — когда ко мне постучался совсем неожиданный гость.
Гостья.
— Эва-Каталина? — я была поражена.
— Привет, — улыбнулась мне дочь первого советника, — Можно?
— К-конечно…
Я порывисто встала с кресла, затянула её в комнату и предложила присесть. А потом позвала служанок, чтобы те принесли нам напитки.
Все то время, пока они хлопотали, она молчала и с любопытством осматривалась, будто нет ничего такого в том, чтобы зайти в гости к заключенной и нет ничего более интересного, чем гобелены гостевых покоев. И только когда служанки удалились тщательно настроила грани вокруг, чтобы никто не мог подслушать, а потом посмотрела на меня совершенно открыто:
— Как ты?
Я нахмурилась:
— Советники решили, что тебе будет легче разговорить меня?
Странно, но она не начала отрицать очевидное или обижаться — рассмеялась легко и весело, а потом мгновенно посерьезнела:
— Удивительно, что в тебе сразу не распознали представителя высокопоставленного рода… В целом да, отец просил поговорить с тобой. И нет, я здесь не в попытке уличить тебя в чем-то. Скорее по собственной инициативе, которую первый советник не стал игнорировать.
— Зачем это ему?
— Видишь ли, у него свое мнение о сложившейся ситуации, и оно не совсем совпадает с остальными… — подмигнула.
Понятно, кто подразумевался под остальными, но его мнение… оно вовсе не означало, что он на моей стороне. Каждый все еще был на своей собственной.
Тогда чего он добивается? Или его дочь?
— Я не враг тебе, — мягко сказала девушка, верно поняв мое молчание, — Я пришла потому, что очень хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Может именно потому и отец поддался моим уговорам — он все еще испытывает вину за произошедшее со мной и моей семьей. Уверена, ты знаешь что несколько оборотов назад я, фактически, осталась одна, потому что моих близких арестовали. А те, кто казался мне близкими, отвернулся, выбрав спокойствие и жизнь. Я чувствовала в тот момент, что лечу в пропасть. И этот полет был бесконечным, пока я не обнаружила, что мне есть за что зацепиться… За саму себя.
— Только ведь у меня не забирал никто и ничего. Я сама это сделала… — сказала с неожиданной горечью.