– Саадат, мне вызвать полицию? – полным яда голосом поинтересовалась Сэм, и я посмотрела на нее, отрицательно качая головой.
– Хорошего вечера вам, Сэм, – почти дружелюбно ответил Джаред, через плечо бросив Саманте. В две секунды он преодолел расстояние между нами.
Не прикасаясь…едва дыша, он начал шептать слова, которые снова бросили мою душу в агонию, на смертный костер, в котором я горела уже сотни раз. Сколько у меня жизней? Боюсь, что эта – последняя.
Но я не могла не ловить, почти наркотический, маниакальный кайф от мурашек по телу, от того, что снова чувствую его энергию и силу так близко. Черт возьми, ничего не изменилось. Я зря рассчитывала, что Брайан вылечит мою болезнь… лекарств от нее нет и быть не может.
– Забудь об этом, meligim. Я не отпущу тебя. Никогда. Enti melki lelabad, – я едва разобрала эти слова, но поняла их значение. – Men gehrak lull shaii malhosch manaa.[56], – я не уловила, что значит последняя.
– Не понимаю тебя, Джаред, – жестко уперев ладонь в его грудь, совершенно равнодушно произнесла я. – Ко мне пришла подруга, Джаред, – я убрала руку. – Ты знаешь, в какой стороне дверь.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не моргая. Взгляды наши были настолько сильны, что если бы здесь было солнце, то отражая его свет, мы бы выжгли на лицах друг друга невысказанные друг другу слова, которые так и рвались с моих губ… но я никогда не посмею их произнести. Он заслужил все, что сейчас получает. Пусть теперь с этим живет, пусть вспоминает как незаслуженно причинял боль, как обвинял в том, чего я никогда не делала. И остался безнаказанным. Я обещала, что мое наказание будет куда изящнее, чем банальная тюрьма.
– Я не хочу тебя видеть. Никогда больше. Это можно как-то устроить? – снова повторяю, глядя на линию его челюсти, на заостренные скулы.
– Я могу устроить тебя только под собой, meligim, – кривя губы в чувственной улыбке произносит он.
Джаред разворачивается, и я наконец могу выдохнуть. Все перед глазами расплывается, я предчувствую, что с Сэм мы сейчас будем рыдать вместе.
– Лучше бы я никогда тебя не встретила … – шепчу я, глядя на то, как он уходит. Джаред на секунду замирает, будто слышит мои слова, и не глядя на Саманту, покидает квартиру.
Но к сожалению, не мое сердце.
Джаред
Ощущая вкус крови на губах, иду по длинному холлу в сторону лифта. Поцарапала. Тигрица решила повзрослеть и выпустить когти.
«Лучше бы я никогда тебя не встретила …»
Так трудно узнать в наивной и доверяющей мне melegim эту дерзкую амазонку, которая послала меня к черту, еще и подразнить успела. Хотя покорной и сговорчивой я никогда ее не видел. Но на этот раз была настроена решительно, несмотря на то, что частично готова была сдаться. Ее стоны и то, как откликалось ее тело, на мои прикосновения… и словно не было этих месяцев разлуки, этой огромной пропасти между нами. Я видел, чувствовал, как реагировала на меня страстная малышка. Как дрожала, взглядом умоляла о большем… как она прогнулась, словно была готова умолять меня хорошенько оттрахать ее. Сучка. Если бы не Сэм, меня бы ничто на свете не остановило. От платья бы ничего не осталось. От Мэл тоже. Поправляя болезненную эрекцию, мечтаю о холодном душе.
Не говори так о Брайане. У нас с ним много общего. Отпусти меня…
Неужели она еще не поняла? Этому не бывать. У Мэл нет выхода, нет… что бы она ни делала, она тоже чувствует, что все ее дороги ведут ко мне. После того, что я увидел сегодня, я еще больше уверен в том, что Пикот не прикасался к ней. Она завелась всего лишь от моего взгляда – голодная, ненасытная, такая желанная… черт. Черт бы побрал, не вовремя явившуюся Саманту. Еще бы пять минут, и выгонять бы пришлось подругу, а не меня.
Часть меня не поддаётся панике. Я уверен в победе, уверен в том, что Мэл принадлежит мне. Но выражение ее глаз сегодня и отчаянное сопротивление заставляли сомневаться в своей победе над ее страхами и неуверенностью. Мне придется долго убеждать ее.
– Саадат, – останавливает меня знакомый голос, когда я собираюсь сделать шаг в открывшийся передо мной лифт. Я поворачиваюсь, встречаясь взглядом с Самантой, – на ее щеках черные реки из слез. Выглядит она не очень, и я понятия не имею, что заставило ее идти за мной в таком виде.
– Да, Сэм, – безэмоционально отвечаю я, пристально глядя в ее глаза. Я знаю, что она скажет. Попросит оставить ее подружку в покое. Черта с два. Пусть не влезает в наше с Мэл дело, хотя свою лепту она внесет: весь вечер будет промывать мозги Лане, насчет того, какой я ублюдок и нет мне прощения.
– Оста…
– Нет, Сэм. Это не твое дело.
– Нет, мое, Саадат. Она моя лучшая подруга, и я устала смотреть на то, что ты с ней делаешь… – всхлипывает вдруг Сэм, качая головой.
Сжимаю зубы. Меня напрягают женские слезы, особенно, когда это слезы не моей девочки.
– Не нужно слез, Сэм. Я больше не причиню ей боли.
– Ты делаешь ей больно, снова появляясь в ее жизни! Знаешь, ты прав, это не мое дело… и Мэл так держалась весь этот год, была такой сильной. А теперь, что я вижу? В ее глазах снова тот ужас, какой я увидела в них год назад, когда она вернулась. Боль, разочарование. Я не знаю, что ты с ней сделал, но она была разбита на кусочки. Выпита до дна… Снова… понимаешь? – отчаянно лепечет Сэм, словно в бреду. Девушка словно не отдает отчет в своих словах, и плачет с новой силой, и не только из-за Мэл. Но мне неважно, в чем там провинился мой друг, мне необходимы другие ответы.
– Что значит снова, Сэм? Успокойся. Проплачься. Я тебя не понимаю, – спокойно произношу я, наблюдая за подрагивающими плечами девушки. Вздыхая, делаю шаг к ней, достаю из кармана и протягиваю чистый платок. Сэм даже не морщит нос, а с благодарностью принимает его из моих рук.
– Она слишком многое пережила. Снова ходила к психиатру. Честное слово, я так боялась за нее, Джаред. Думала, что снова все повторится… я просто боялась, что потеряю подругу. Опять… я уже теряла ее, когда она исчезла. А когда Мэл вернулась… Эти приступы так пугали меня. Слава Богу, они прекратились, – зареванным голосом рассказывает Сэм, вытирая платком слезы. Ничего не понимаю. Приступы? Потерять снова? Что она несет? Какая опасность угрожает моей девочке?
– Что с ней? Какие приступы, бл**ь? – не в силах сдержать эмоций, хватаю Сэм за плечи, и слегка встряхиваю. Девушка смотрит на меня с опаской. Кажется, только сейчас Сэм поняла, что сболтнула лишнего.
– Если бы она хотела, чтобы ты знал, она бы сама тебе рассказала.
– Ты издеваешься, Сэм? Быстро говори, что с Меланией. Если ей нужна помощь…
– Нет, Джаред, ты уже сделал, все что мог, – горько усмехнулась Сэм, и недовольно смотрит на мои сжатые руки. Я выпускаю девушку, требовательно глядя на нее и жду гребанных ответов.
– Говори, Сэм, иначе я вернусь в ее чертову квартиру и все узнаю сам! – рявкнул я, на беззащитную и зареванную Сэм. Черт. Я не могу… терпеть не могу, когда ходят вокруг, да около.
– Мэл лечилась в психиатрической клинике незадолго до Йеля, – начинает Сэм, и до меня не сразу доходит смысл ее слов. – Она чуть не погибла от истощения, когда была подростком. Анорексия. На нервной почве. Посттравматические приступы… приступы паники, удушья, неадекватное поведение, неконтролируемые истерики.
– Посттравматические? – сжимаю кулаки, представляя себе самое страшное. – Из-за потери отца…?
– Может быть. Просто слишком много всего. Сначала она потеряла самого близкого человека в ее жизни, а потом… я не имею права рассказывать о таком, Джаред, – тихо закончила Сэм, закрывая лицо руками.
Я застыл, прокручивая в голове самые страшные варианты, которые могли отвести Мэл до лечения в клинике.
– Что. С ней. Черт возьми. Случилось? Говори.
– Ее отчим неоднократно издевался над ней. Военный, тиран, деспот. Псих… – внутри меня все похолодело от ее слов. Кто-то обижал, Мэл, годами причинял боль… – Он бил ее. И это не самое страшное, что он с ней делал…
– ЧТО? – я сам не заметил, как со всей дури ударил кулаком стену. Штукатурка посыпалась, костяшки пальцев обожгла боль, но мне стало легче.
– Нет, Джаред, нет. Просто он унижал ее морально. Годами. Мэл не выдержала, была на грани жизни и смерти. Проходила курс реабилитации. И это изменило ее… думаю, ты сам понимаешь. Когда мы закончили Йель, я начала видеть в ней жизнерадостную девушку, наполненную мечтами, целями и планами. Я думала, что с ней все будет хорошо. Потом ты… и она просто пропала. А вернулась, такой… опустошенной. Страшно и больно было смотреть, – Сэм обняла себя руками, и наконец, подняла на меня взгляд. – Джаред, если что, я не говорила тебе этого. Просто я очень хочу видеть ее счастливой. Она этого заслуживает. И Брайан почти сделал ее такой…
– Я уже сказал, Сэм. Я не причиню ей боли, – уверенно произнес я, но… я и сам в это не верю. Ей будет больно. И сладко. И так будет всегда. У нас никогда не будет просто и ровно… но мы справимся. Я знаю. Она ненавидит меня сейчас, но еще больше она нуждается во мне… я все прочитал сегодня, в аквамариновых глазах, не способных лгать и быть неискренними.
Именно это я люблю в Мэл. Искренность. Она не боится показать свою слабость, как тогда, когда она стояла передо мной на коленях, и плакала, прижимаясь к ногам. Не боится сказать мне в лицо, что она обо мне думает. Не боится ранить осколком, как и не боится сказать, что любит меня. И не боится расцарапать мне щеку, пытаясь доказать свою независимость от меня… моя неподражаемая девочка. Сумасшедшая. Я и сам ее сейчас ненавидел, когда она что-то там лепетала об ублюдке Пикоте. Убью, если он ее тронул. За поцелуй переломаю кости.
А Мэл пожалеет о своих словах. И будет хорошенько просить за них прощение моим и ее любимым способом, снова стоя на коленях. Но позже… позже. Когда я верну ее и сотру в порошок любого отморозка, что встанет на моем пути. Стоит ли говорить об уговорах Сэм? Лучшая подруга Мэл, мне не помеха, но я ценю ее заботу о моей крошке.