Это болезнь, которой нет названия, неизлечимая, и стремительная, как вирус, от которого не создана вакцина. Я не хочу лечится, хочу болеть дальше, смакуя симптомы. Больше, чем любовь или похоть. Нечто особенное для нас двоих.
Можно ли отказаться, хоть раз попробовав?
Это никогда не закончится, и чтобы она не думала, какие бы причины для сопротивления не искала, как далеко бы ни бежала – у нее нет выхода. Я не оставлю ее.
В лифте на нас снова смотрят с недоумением и осуждением. Еще бы. На улице солнечный день, не намека на дождь, а с нас каплет вода на кристально-белый пол лифта.
Мэл немного теряется, когда мы оказываемся в моей квартире. Я понимаю, что от арабского принца она ожидала более шикарных апартаментов, и не скромную квартиру с небольшим метражом.
Закрывая за собой дверь, я прислоняюсь к ней спиной, лениво наблюдая, как Мэлл задумчиво перемещается по гостиной, рассматривая обстановку. Подходит к полочкам, трогает мелкие безделушки, которые расставляла Амелия. Мама приложила немало усилий к интерьеру квартиры, помогала выбрать мебель… В общем, полностью взяла на себя бытовую сторону вопроса. Она уехала только вчера, и я даже рад этому. Мэл бы не поняла, если бы пришлось везти ее в отель.
– Сними одежду, – произношу я низким голосом с хрипловатыми интонациями. Мэл нечаянно роняет статуэтку Венеры, оборачивается и вопросительно окидывает меня взглядом. Я стаскиваю футболку через голову, бросая на пол. Черт, пятнадцати минут не прошло после нашего безумного секса в душевой спортзала, а я снова хочу до одури. При этом ей даже делать ничего не надо. Одного взгляда аквамариновых туманных глаз, скользящего по моему торсу достаточно, чтобы поджечь меня вновь.
– Простынешь, – поясняю я, заметив, как она начинает хмурится.
– Может быть, у тебя есть халат? – спрашивает Мэл, отводя взгляд, когда я снимаю спортивные штаны, которые отправляются вслед за футболкой. Там же оставляю обувь, двигаясь к застывшей у стеллажа Мелании.
– Может быть, нам не нужен халат? – лениво растягиваю губы в чувственной порочной улыбке. Мэл выглядит немного встревоженной, наблюдая за моим приближением.
– Ты же не собираешься…
– Еще как собираюсь, – мрачно подтверждаю ее догадки. Подхожу вплотную. – Подними руки.
– Прекрати командовать! – снова хмурится Мэл в ее голосе появляются нервные нотки, но взгляд, остановленный на моей груди не скрывает ее вожделения.
– Тебе нравится. Когда я командую. Даже не спорь. Руки, Мэл!
– Джаред… – она хнычет, когда я беру ее запястья и поднимаю вверх. Сначала она не сопротивляется, зачарованно глядя на меня. Но, когда я берусь за низ ее топа, резко опускает руки и с силой отталкивает меня.
Раздраженно рычу, отказываясь понимать эту противоречивую женщину.
– Только не говори, что ты чай пить пришла после того, что устроила в спортзале! – рявкаю я, обхватывая ладонями ее талию. Токая тонкая, маленькая. Мне иногда страшно от того, что я могу сделать с ней, и делал…
– А тебе бы только трахаться. О другом вообще думать не можешь? – С раздражением спрашивает Мэл.
– Я что-то не понял? Разве не ты явилась сегодня и сказала, что хочешь меня? Я дал тебе то, что ты хотела, а потом ты попросила еще. Все правильно? Или я где-то наврал?
– Это была минута слабости, – вздернув подбородок заявляет маленькая «дразнилка».
– Не слишком ли она затянулась, melegim?
– Но это не значит, что дам тебе снова трахнуть меня чуть ли не на пороге.
– Хочешь. Чтобы я поухаживал? – насмешливо вздергиваю бровь. Мэл возмущенно фыркает, качая головой.
– Это невыносимо, Саадат. Ты такой…
– Может быть мне поухаживать за твоей киской? В прошлый раз тебе очень понравилось. Может, ты этого ждешь?
– Обязательно быть таким пошлым, Джаред?
– Тебе не понравилось?
– Прекрати, – Мэл движется вдоль стены, в сторону от меня. Она выглядит пикантно в мокрой юбочке и коротком топе. В два шага настигаю ее. Мэл бьет меня ладонями по груди. – Отвали, Джаред.
– Нет, – качаю головой. Сильнее сжимаю ее талию и, прежде чем она успевает опомнится, подхватываю пальцами пояс ее юбочки и резким рывком тяну вниз.
– Какого черта!.. – кричит Мэл, хватает с полки китайскую вазу, которую покупала Амелия и замахивается на меня.
– Не смей! Поставь на место.
– Отвали, Джаред.
– Ты с ума сошла? Может, мне снова тебя связать, как тогда?
– Как ты можешь напоминать о таком! Ты меня тогда просто изнасиловал, словно животное, – Ее глаза яростно сверкают. Мэл швыряет вазу в стену, и та разбивается вдребезги, осыпая пол осколками.
– Спятила? – рычу я, хватая ее запястья и впечатывая в стену своим телом. – Я имел в виду другой раз, Мэл. В отеле, в Асаде, – я смотрю в ее глаза, и замечаю, как гнев постепенно покидает ее. Но она снова пытается оттолкнуть меня.
– Угомонись, melegim, – нетерпеливо рычу я, обхватывая ладонями прохладные ягодицы. Они словно созданы для моих ладоней. Мну и сжимаю, пока сладкая попка Мэл не согревается. Все это время она сверлит меня возмущенным взглядом, которым пытается внушит мне, что происходящее ей неинтересно. Однако проглядывающее через плотную ткань топа твердые соски свидетельствуют о другом. Отпускаю задницу Мэл и переключаюсь на грудь. Она тяжело и шумно дышит, но продолжает упираться.
– Это просто смешно, Мэл, ты же хочешь, иначе не приехала бы, – бормочу я, опуская взгляд вниз по ее телу. Ее кружевные трусики прозрачные и крошечные. Берусь за резиночки по бокам, стягивая вниз к щиколоткам.
– Так посмейся, Саадат, – произносит Мэл, прекращая сопротивление. – Посмейся в последний раз.
– Дикая кошечка, которая не может без взбучки, – опускаюсь на колени, провожу губами по ее груди и животу, скольжу ниже, раздвигая стройные ножки и согревая дыханием гладкую соблазнительную киску, которая все-таки нарвалась на приключения сегодня. Когда мой язык касается самой чувствительной точки ее тела, Мэл судорожно вздыхает, зарываясь пальцами в мои подсохшие волосы, позволяя делать все, чтобы ей было максимально хорошо. Она такая горячая в своей страсти, такая естественная. Не могу оторваться от ее припухших складочек, пока она не начинает извиваться, умоляя о большем.
– Хочу тебя внутри… – шепчет Мэл, и ей сложно отказать, невозможно. Не помню, как мы оказываемся на полу. Она нетерпеливо стягивает с меня боксеры, и в следующую секунду я уж полностью заполняю ее с хриплым гортанным стоном. Она вторит мне, удивительная синхронность наших стонов и звуков, скользящих друг по другу влажных тел сводит с ума. Все растворяется, исчезает. Время замирает, растягиваясь в вечность. Хриплый шепот, срывающийся в крик, грязные словечки в минуты экстаза и нежные признания. Я пытаюсь быть ласковым, но получается с трудом, точнее, ни черта не выходит. Потеря контроля, человеческого облика, мы словно алчные животные, стремящиеся поглотить друг друга. Пол, стол, кровать, с которой мы сваливаемся на пушистый ковер. Колени и локти стерты в кровь, следы моих пальцев россыпью проступающих отпечатков на ее теле. Окончательно срывает планку, когда я вижу выколотую арабскую вязь на ее ребрах. Трепетно провожу по ним губами. Я принес ей столько боли. Но ей мало…
Сердце горит в груди, потому что я знаю, что происходит. Наша зависимость не случайна. Не судьба, но провидение. Мы обречены пылать, сгорать и все равно стремиться к пламени.
Любая другая сдалась бы уже, но не Мэл, отдающаяся мне с той же отчаянной жадностью, с корой я беру ее. Снова и снова, потеряв счет времени. Я не могу иначе. Прости, прости меня. Кажется, я говорю это вслух. Потому что она отвечает:
– Я не хочу иначе. Люблю твое безумие…
– А я тебя, melegim.
Мелания
Все внутри болезненно ноет, сладкая усталость накрывает нас обоих, когда мы лежим в ванной вдвоем, до краев наполненной водой с пеной. Я «леплю» Джареду длинную бороду, и густые белые брови. Он позволяет мне делать с ним, все что угодно. Просто сидит, не отрываясь глядя на меня, чувственно улыбаясь. Мой насытившийся и довольный тигр. Такой горячий и неудержимый. Время от времени он покрывает мягкими поцелуями следы от своих пальцев и укусов на моей коже. Его «прости» ранит мое сердце, я чувствую, как «гениальный» план снова начинает трещать по швам…теряю, теряю бдительность и контроль. Я просто ушла в нирвану, забыла о реальности, погрузилась в один из своих снов, где все так прекрасно. Наконец, между нами нет ни одного барьера, кроме прошлого…
Невозможно думать о расставании с Джаредом сейчас, когда чувствую его руки, и то, как бережно и крепко он меня держит. Черт возьми, когда я отворачиваюсь от Джареда, я почти плачу, потому что наконец… чувствую то, о чем всегда мечтала.
Его любовь. Такую сильную, что она заполняет все пространство вокруг нас, парит в воздухе. Я не знаю, как описать это словами, но то, что происходит между нами – магия, и так было всегда…
Теперь я знаю, что ему действительно будет больно. И это мучает меня.
– Я люблю тебя, melegim, – повторяет он, когда мы выходим из ванной, и надев его белую футболку на голое тело, я первая выхожу из комнаты. Джаред останавливает меня, притягивая к себе. – Ты никуда не убежишь от меня теперь, слышишь? Моя малышка, – мое лицо утопает в его поцелуях, я схожу с ума… теряюсь, когда он становится таким нежным. Грудь жжет изнутри, это слишком…
– Никуда-никуда. Я не смогу жить без этого, – кладу ладони на его поясницу, фиксирую над полотенцем, которое он обмотал вокруг бедер.
– Без моего члена? – Джаред снова прижимает меня к своим бедрам, сминая в ладонях задницу. Черт, угомоните его кто-нибудь… хотя нет, не надо.
– Ты такой пошлый, Джаред, – хихикаю, прижимаясь носом к его носу, медленно потираясь. – Без всего тебя…
– Скажи, что простила меня, Мэл, – заявляет Джаред чуть позже, когда мы перебираемся на небольшой балкон, с красивым видом на ночной город. С вином, шоколадом и фруктами. С разговорами ни о чем, и обо всем. Это лучше, чем любое запланированное свидание. Никаких свече