Такой старый закон, но действует безотказно раз за разом. Мужчина всегда хочет ту единственную, которая не хочет его. Если бы тогда Мелания раздвинула ноги, я бы уже забыл и ее имя, и лицо, но дурочка сделала роковую ошибку — заставила меня запомнить ее. Уверен, что и она помнит меня… И очень скоро я стану единственным, о ком она будет думать.
— Скажи, к чему ты готова? — спрашиваю я бесстрастным голосом, глядя на бьющуюся венку на длинной шее шлюхи, которую выбрала для меня Беатрис. Должен отдать ей должное — у нее безупречный вкус. Девушка поднимает напряженный взгляд на мое лицо, губы ее изгибаются в искусственной улыбке.
— Ко всему, сэр, — томно произносит она хрипловатым голосом. Прищурившись, я замечаю каждый оттенок фальши на смазливом личике. Удовлетворенно киваю.
— Отлично. Сними свою одежду, прими душ и возвращайся, — равнодушно произношу я.
— Но я уже принима…
— Прими еще раз. Я хочу, чтобы ты была очень чистой, крошка. Трусики оставь. Больше ничего, — равнодушно бросаю я. Прохожу к окну, глядя на свое отражение в стекле. Внизу загорается ночными огнями город. Я бесстрастно смотрю на вид, который других заставил бы восхищённо вздыхать. Я видел слишком много красивых мест. Меня сложно удивить. Сложно заставить чувствовать что-то, кроме скуки. Даже секс, которого слишком много, постепенно приедается своей доступностью.
Когда девушка возвращается, я все еще стою возле окна в расстёгнутой рубашке и без пиджака. Оборачиваюсь, чтобы еще раз полюбоваться выбором Беа. Светлые локоны влажными кольцами лежат на обнаженных плечах. Тело идеальное, подтянутое, стройное. Грудь высокая с твёрдыми небольшими сосками, тонкая талия, сильные длинные ноги. Приоткрываю в предвкушении губы, шумно втягивая воздух. Некоторые инстинкты действуют безотказно.
— Забирайся на кровать, к самому изголовью, — приказываю я нарочито равнодушным тоном. Снимаю часы, перстень, ремень и кладу на столик. Делаю несколько уверенных шагов в сторону кровати. Девушка неуклюже забирается и садится между подушек, вопросительно глядя на меня. Ее взгляд скользит с моего лица вниз и снова возвращается к глазам. Я ей нравлюсь внешне, и это неудивительно. Однажды одна девица из эскорта призналась мне, что редкая удача получить в качестве клиента молодого и привлекательного самца. Это почти как мечта, которой грезят все продажные красавицы, но в реальности получают старых, жирных, извращенных толстосумов. Я тоже извращённый, но молодой…
— Спустись немного, скрести запястья и подними вверх, — произношу ровным голосом, подходя к краю кровати. Не моргая смотрю, как бледнеют ее щеки, а венка на горле начинает трепыхаться еще сильнее. Уверен, что девушка новичок. Иначе бы так не дрожала.
Мне нравится ее неуверенность. Так моя фантазия будет максимально реалистичной. Забираюсь на кровать и встаю коленями между ее ног, которые она сразу разводит. Какая быстрая и послушная девочка. Протягивая руку провожу большим пальцем по влажным губам, чуть надавливая на них, заставляя открыться. Она улавливает сигнал, обхватывая палец губами. Сосет его слишком энергично, вызывая снисходительную усмешку. Вытаскиваю палец из горячего рта, хлопая ладошкой по губам. Девушка опускает руки мне на плечи, пытаясь снять с меня рубашку.
— Нет, — жестко говорю я. — Руки на исходную позицию.
Она робко кивает, снова скрещивая запястья и поднимая их вверх. Я стягиваю с нее трусики одним резким движением и обматываю их вокруг ее запястий. Она с любопытством, и небольшим опасением, следит за моими действиями. Когда я снимаю с шеи галстук, скручивая его в кляп и засовываю его в ее рот, опасение в голубых глазах становится испугом. Она дергается, пытаясь освободить руки, но я властно удерживаю их, одновременно ласково гладя по щеке тыльной стороной ладони.
— Не бойся, я не сделаю ничего плохого. Мне нужно, чтобы ты молчала, — с кривой усмешкой произношу я. Очерчиваю кончиками пальцев одной руки ореолы ее сосков, с удовлетворением замечая, как нагое девичье тело покрывается мурашками. Больно щипаю маленькие соски, и она снова дергается, что-то мыча в мой галстук. Я смеюсь, растирая большими пальцами обиженные горошинки. Ее тело напрягается, розовеет, и когда я глажу ее едва ощутимыми прикосновениям между ног, она уже достаточно мокрая для того чтобы принять меня полностью. Прижимая клитор, проникаю в нее двумя пальцами, чувствуя, как стенки ее лона мягко обволакивают их своим влажным жаром. И когда ее бедра начинают двигаться навстречу моей руки, я резко вынимаю пальцы. Снимаю рубашку, бросая в сторону, расстегиваю брюки, опуская вниз. Ее взгляд с туманным вожделением скользит по мне, задерживаясь на рельефном прессе и татуировках. На член она не смотрит, что снова наводит меня на мысль о неопытности девушки в выбранной профессии. Я надеваю презерватив, глядя на изогнутое в страстном призыве стройное тело. Сколько мужчин до меня вот так же смотрели на нее, прежде чем взять в полной мере то, за что заплатили денег? На самом деле я презираю их, этих доступных, похотливых продажных распутниц, но все равно цинично пользуюсь их услугами. Хватаю девушку за лодыжки, подтягивая к себе. Сгибаю ее ноги в коленях и надавливаю ими на грудь с торчащими сосками, которая некрасиво расплющивается. В такой позе мне максимально доступно все, что я сегодня использую. То, как неумело и бездарно она сосала мой палец, подсказало, что минетом я не воспользуюсь. Когда я делаю резкий выпад, со звонким шлепком проникая в женскую горячую плоть, она снова мычит в мой галстук, прогибаясь в спине. Берусь обоими руками за изголовье кровати, мощно и резко имея несчастную любительницу легких денег. Она мотает головой, мыча и вздрагивая, не в силах противостоять моему напору. Я держу ее запястья одной рукой, продолжая вколачиваться в хрупкое тело. Что, не нравится, сучка? Больно тебе?
— Теперь ты понимаешь, зачем я заткнул твой грязный ротик, шлюха? — Хрипло шиплю я, наклоняясь к ее лицу. В ее глазах загнанное выражение, которое сменяют вспышки боли, когда я беру ее в другое отверстие. Грязно и безжалостно. Она больше не сопротивляется. Ее тело максимально расслабленно, и я знаю, что ее этому обучали. Сопротивление только усиливает болезненные ощущения. Самое время вытащить кляп. Она уже смирилась и кричать не будет. Засовываю пальцы в пересохшие губы.
— Соси, — отдаю четкий приказ, опускаю ее ноги, и прижимая сверху своим телом. Она неумело давится моими пальцами, пока я ритмично трахаю ее, закрыв глаза, и снова встречаясь со своей одержимой фантазией. Каждый гребаный раз, когда я приближаюсь к оргазму, когда первые спазмы в районе позвоночника начинают горячей волной спускаться вниз, концентрируясь области паха, я вижу перед мысленным взором заплаканное перепуганное лицо Мелании, этой упрямой маленькой сучки, чьи слезы возбуждали меня сильнее, чем стоны всех шлюх, с которыми я трахался. Девушка подо мной начинает течь, издавая приглушенные стоны. Я затыкаю ладонью ее рот, чтобы она не разрушила моего придуманного образа. Моей болезненной фантазии, от которой пульсация внизу живота нарастает, делая меня еще больше и тверже. Снова начинаю резко и рвано проникать в распластанное подо мной тело, сминая рот ладонью. Но шлюха все равно умудряется похотливо мычать, отвлекая меня. Пот струится по спине, пока я пытаюсь вспомнить голос Мелании. Совсем скоро я услышу его наяву. И она будет стонать подо мной так же… Нет, еще сильнее. О боже, она будет узкой и тугой, не такой, как эта пользованная шлюха. Да, б…дь. Волна дрожи судорогой проходит чрез все мое тело, когда я кончаю внутри сокращающегося лона девушки. Развратная сучка тоже успела словить свой кайф.
Ни слова не говоря, я слезаю с влажного обмякшего тела шлюхи, подхожу к столу, где лежат оставленные вещи, включая портмоне с карточками и наличкой. Я не знаю расценок, всегда оставляя столько, на сколько, по моему мнению, отработала девушка. Никто ни разу не жаловался. Я достаю две тысячи. Если бы она умело поработала ртом, я бы прибавил еще одну. А так только две.
— Спасибо, крошка, — говорю я, проходя мимо и кидаю деньги на кровать. Не задерживаясь, направляюсь в душ, чтобы смыть с себя приторный запах женских духов и грязного купленного секса.
Утром мы с Беатрис вылетаем в Нью-Йорк первым же рейсом. Сидя в комфортном и просторном кожаном кресле, мисс Мур выглядит немного рассеянной и сонной. Над воротничком блузки я вижу небольшое красное пятно от засоса. Улыбаюсь уголками губ, когда она механическим жестом подает мне кофе в стаканчике. Наши взгляд встречаются, но она быстро отводит глаза.
— Мне понравилась девушка, — говорю я. Беатрис молчаливо кивает, глядя в иллюминатор. — А как твой блондин? Смотрю, ночка была жаркой?
— Мне не понравилось. Я хочу тебя, Адам. Наверное, еще больше из-за того, что не могу получить, — произносит Беатрис, глядя мне в глаза. Прямо и пристально.
— Ты можешь, — хрипло говорю я, чувствуя прилив возбуждения в области паха. Стандартная реакция на женское внимание. — Но ты знаешь цену за мимолетное удовольствие.
— Когда-нибудь, в минуту слабости, не дай мне сделать неверный выбор, Адам, — с абсолютной искренностью говорит Беатрис. — Вчера я готова была послать к черту свою карьеру, чтобы почувствовать в себе тебя, а не очередного безликого парня. Не дай мне этого сделать. Если действительно ценишь меня.
— Я постараюсь, Беа, — киваю я, делая большой глоток остывшего кофе. — Но у меня тоже бывают минуты слабости.
Мы больше не разговариваем. Закрыв глаза, я пытаюсь задремать, но нервное состояние не позволяет мне этого сделать. Ненавижу долгие перелеты, бесконечные часы наедине с собой, когда ничто не отвлекает меня от мрачных мыслей, воспоминаний или фантазий. Сейчас я могу думать только о предстающей встрече с, попавшейся в мою ловушку, птичкой Йонсен. Я буду долго играть с ней, прежде чем съем. Изматывающе долго, доводя нас обоих до болезненного пика, когда уже больше не останется сил терпеть. Я позволю ей полетать, совсем немного, прежде чем опущу на самое дно, познакомив с настоящим Джаредом Саадатом. Мне уже нравится наша игра.