— А на каком языке ты думаешь? — я дополняю невинный голос смелыми движениями, играя на контрасте. Кончики пальцев скользят до середины его спины, опускаются к пояснице. Джаред слегка вздрагивает.
Большими пальцами массирую ямочки над его ягодицами.
Кончики моих волос скользят по спине, Джаред выдыхает сквозь зубы. Кажется, он забыл, о чем я его спросила.
Ты забудешь обо всем, кроме меня.
Завороженная игрой его мышц, подавшись наваждению, я наклоняюсь к Джареду, шепчу у уха, будто случайно прикусив мочку:
— Джаред, ты здесь? — провожу губами над его затылком, касаясь только своим дыханием. Замираю над областью между лопаток. Едва касаясь языком… медленно провожу им по солоноватой коже.
Джаред сдерживается, но мне достаточно звуков его прерывистого дыхания, чтобы представить наши звуки во время секса.
Разум отключается. Уходит. Я. Больше. Не-мо-гу!
Плавно начинаю вращать бедрами, потираясь киской об его ягодицы. Ох да, Джаред.
— На… — в выдохе звучит плохо скрываемый стон. Хитро улыбаюсь. — И на том, и на другом… Лана.
— Тебе нравится массаж, Джаред? — все так же невинно спрашиваю я, делая два плавных и одно резкое движение бедрами. Круговое. Господи, пожалуйста. Перевернись.
Джаред с рыком поворачивается подо мной. Наши взгляды встречаются, я всхлипываю, когда его руки опускаются на область между талией и бедрами. Сжимают до легкой боли.
— Так нечестно, ты повернулся. Мы договаривались на массаж спины, а пятнадцать минут еще не прошло, — протестую я, мои ладони теперь упираются в его железный пресс.
— Мне повернуться? — Джаред высокомерно вздергивает бровь, но его наглость заводит.
А я понимаю, что не хочу, чтобы он переворачивался. Затаив дыхание, поглаживаю его грудь. Я удобно устроилась на его бедрах, но стоит чуть-чуть наклониться, и низ моего живота соприкоснется с его членом.
— Нет, — закусив губу, почти отчаянно произношу я. — Я не хочу этого. Чтобы ты… поворачивался.
Глаза в глаза. Коже к коже. И я хочу, чтобы ни единого сантиметра ткани не было между нами.
Джаред прикрывает глаза от удовольствия, кончики моих пальцев скользят по низу его живота… знаю, какой приговор себе подписываю и опускаю взгляд на выпуклость его брюк.
Меня бросает в дикий жар, по шее стремительно скатывается капли пота.
Джаред видит, чего я хочу. Мне просто не хватает смелости, но… здесь меня никто не осудит. Я хочу свести его с ума.
Моя раскрытая ладонь прижимается к его члену, через брюки. Сжимаю, замечая, как болезненно морщится Джаред, будто я только что его ударила.
Ох, Джаред… я готова смотреть на это вечно. И трогать тоже. Ты слишком твердый. И слишком большой. Что даже страшно.
— А чего ты хочешь, Лана? — низкий голос Джареда и его закрытые глаза, придают смелости.
Мной управляет животный инстинкт. Желание познать его тело, увидеть… потрогать…
Из моей груди невольно вырывается стон, когда я запускаю руку за пояс брюк и сжимаю его член без всяких преград.
Я еще никогда ничего подобного не делала. Наверное, для него я неопытная дуреха, это так и есть…
Его горячая и твердая плоть обжигает мою ладонь, но я сжимаю смелее, скольжу рукой по всей длине.
Хочу увидеть. Сдерживаю себя, чтобы не сказать ему об этом.
— Я хочу… — облизываю губы, зная, что Джаред видит меня из-под прикрытых век. Его руки вдруг резко сжимают мои бедра, я вскрикиваю.
Моя ладонь уже бесстыдно скользит по его члену, я понимаю, что окончательно перешла черту. Точку, за которой нет возврата к прежней Мэл и к жизни.
Я хочу принадлежать Джареду, без остатка. Прямо сейчас.
Между ног все ноет, предвкушая то, что случится совсем скоро… я одержима. Джаред уже не может сдерживаться.
Потому что, когда он открывает глаза, в бездне из серебра я вижу зверя, который больше не собирается ждать.
— А ты развратная девочка, meligim. Разве стоило так долго сопротивляться, — шепчет Джаред, пока мое сердце ломает ребра изнутри. — Лана… Sharmutah sugaiarah… (араб. маленькая шлюшка).
До меня не сразу доходит смысл его слов. Но они царапают по сердцу, задевают во мне какие-то оборванные струны души. Я не в силах остановить панику и боль, захлестнувшую сердце.
«И как тебе не стыдно, похотливая сука? Sharmutah sugaiarah…» — слышу голос из воспоминаний. В голове раздается собственный крик, глаза жжет из-за непролитых слез.
Все происходит за считанные секунды. В легких не хватает воздуха, разум наконец-то доносит до меня свой предупреждающий крик.
Джаред думает я идиотка, наивная дура, которая попалась в его плен. Я хотела отдать ему всю себя, но для него это игра, для него я лишь очередная похотливая сучка, которая не устояла перед ним. Sharmutah sugaiarah. Я знаю, что это значит.
Мне становиться так стыдно, за свои грязные мысли, за то, как я беззастенчиво сжимаю его член, изнемогая от желания почувствовать в себе. И не просто почувствовать. Я хочу, чтобы он, как и обещал… поимел меня во всех смыслах… заполнил. Забрал. Присвоил.
«Жалкая потаскуха. Тебе должно быть стыдно. Тебе стыдно, шлюха малолетняя?» — голос разрывает виски, я одергиваю руку, начинаю жалобно стонать, хватая себя за волосы.
— Нет! НЕТ! — слезаю с Джареда, он не понимает, что происходит. Он уже был на пути в рай. Мы были. В один момент восточная сказка превратилась в размазанное черное пятно из хаоса в моей душе: невыплаканной боли, разрушающих воспоминаний…
Нет. Как я могла? Чем я думала? Так грязно соблазнять его. Я же сама к нему лезу. Ласкаю. Хочу делать с ним такие вещи, от которых краснеют щеки. Мои бедра, моя плоть… все влажное и готовое для него, и в последнее время это происходит слишком часто.
Я готовая, как только вижу его. Ему даже усилий прикладывать не приходится. Влажная, похотливая шлюха, — последние два слова снова звучат не моим голосом.
Джаред соскакивает за мной с постели, глядя на то, как я пячусь назад. Мир вокруг расплывается. Боль становится непереносимой. У меня такое чувство, что кто-то рвет и разрезает мои нервы. Я понимаю, что хочу бежать, бежать от Джареда и от этой ошибки, без оглядки.
Назад… Но мы посреди моря, и у меня есть только один выход. Но боль и стыд настолько сильны, что мне плевать, что ждет меня за шагом в пропасть.
Мы будем падать.
Выбегая на палубу, слышу его шаги за спиной, и от какого-то необъяснимого ужаса меня начинает колотить. Хватаюсь за перила, подтягиваюсь всем телом, и перекидываю ногу, глядя вниз. Лазурные волны, в которых отражается небо. Мне кажется я плачу, не понимая, что происходит в моей душе. Но мне не страшно.
— Дура, что ты делаешь! — слышу я ЕГО яростный оклик.
— Ezhabi ela Alschaitan (иди к черту), — не оборачиваясь кричу я по-арабски, теряю равновесие, и срываюсь в воду с громким всплеском. Чувствуя, как тело стремительно погружается в прохладные волны, во тьму, все глубже и глубже. Испугавшись, я пытаюсь плыть вверх, к полоске света, но получается плохо, неумело, кислород кончается, а паника нарастает. Глаза и нос заливает соленая вода. Мне начинает казаться, что это конец, но тут я чувствую, как меня хватают за воротник, как беспомощного котенка, и тянут вверх. Несколько секунд, и я вдыхаю спасительный кислород полной грудью, отплёвываясь от воды и всхлипывая в голос от пережитого страха. Но, когда вижу яростное и мрачное выражение лица Джареда, стиснутые от напряжения челюсти и неколебимый вид, я начинаю жалеть, что не утонула. Он тащит меня за собой к трапу, сброшенному с палубы, мощно разрезая волны одной рукой. Я смотрю на него, испуганно притихнув и тяжело дыша, всем видом демонстрирую, как мне жаль, что я психанула. Однако его зловещий бешенный взгляд недвусмысленно говорит мне, что мой приговор не подлежит обсуждению.
Глава 14
«— Ты умрешь за меня?
— Да.
— Слишком просто. Будешь ли, будешь ли ты жить для меня?
— Да.
— Осторожно, никогда не произноси эту клятву, не подумав. Страсть приводит к уступкам, а уступки к подчинению. Ты хочешь этого?
— Хочу.
— Скажи это. Скажи это. Скажи это. Проси, проси, проси…
— Прошу.
— О боже мой, как ты… как ты хороша».
Я едва сдерживаю себя, чтобы не взорваться и не отшлепать сумасшедшую маленькую сучку, которую толкаю перед собой по трапу наверх. Она еще и сопротивляться вздумала, правильно просчитав шансы на то, что я буду после подобной выходки мягким и пушистым идиотом. Бормочет какие-то невнятные объяснения, хныкая, как ребенок и умоляя меня не сердиться. Не удержавшись, с мрачным наслаждением отвешиваю нехилый такой шлепок по ягодицам, обтянутым мокрым шёлком халата. Странно, что она, вообще, его не потеряла, пока так нелепо тонула. Мощное возбуждение, которое вызвали все наши кульбиты сначала в гостиной, потом в воде, не оставляет ей ни малейшего шанса… Додразнилась, сучка. Игры кончились. И даже незапланированное купание в прохладной воде не потушило мой пыл. Она разозлила меня. Сначала раздразнила, а потом разозлила…
Когда мы оказываемся на палубе под навесом, защищающим от прямых солнечных лучей, Мэл начинает мелко дрожать, глядя на меня, как испуганный маленький кролик. Не прокатит. Больше ты меня не одурачишь.
— Джаред, я не хотела, правда… — отрывисто бормочет она, стуча зубами и пятясь назад, пока не падает на полукруглый контрастный белый диван с черными подушками. Уголки моих губ ползут вверх в циничной усмешке. Понимая двусмысленность своего положения, она смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в которых я вижу не только страх, но и покорность, понимание того, что я не отпущу ее, не дам снова сорваться с крючка.
— Пожалуйста, не надо… — отчаянно шепчет она, с мольбой качая головой. Мы все имеем право на последнее желание. Но не ты, Мэл. Хватит.