— Ай, Джаред… — вскрикивает Мэл, опускаю руки на ее бедра, грубо сжимаю ягодицы, прижимая к каменному члену.
— Я снова хочу тебя, Лана, — признаюсь я.
— Ты ненормальный… — нервно смеется она, но затихает, когда я резко задираю платье, и скольжу пальцами между ее бедрами, забираясь под полоску трусиков, размазывая предательскую влагу по горячему лону.
— Малышка тоже хочет, — шепчу я ей в ухо, провожу языком по тонкой коже за аккуратной ушной раковиной, и вниз по шее. — Очень хочет быть оттраханной. — Она судорожно вздыхает, когда я потираю клитор подушечкой большого пальца.
Черт, у меня сносит башню только от того, что я представляю, как через минуту окажусь в ней.
Трахнуть и бросить…
Достаю из заднего кармана хлопковых брюк презерватив, разрываю зубами обертку. Свободной рукой опускаю вниз штаны, рывком сдираю к коленям маленькие трусики Мэл. Она вздрагивает всем телом, чувствуя прикосновения горячего члена к своей попке.
— Я не могу, Джаред, хватит…
— Прогнись, крошка, — приказываю я. Она недовольно шипит, но выполняет. Не могу оторвать взгляда от ее подтянутой попки. То, как Мэл покоряется, не переставая шипеть и фыркать… Она неподражаема.
Кладу свою ладони на пальцы Мэл, вцепившиеся в ограждение, крепко сжимаю и резко скольжу внутрь ее тела, полностью заполняя собой. Острые вспышки наслаждения разливаются по телу, взрываясь фейерверками.
— Бл*дь, крошка, это рай. Ты такая маленькая… — трахаю ее быстрыми точными толчками, выбивая из груди Мэл глухие стоны. Она сжимает, мня своими тесными стенками, и я клацаю зубами, стискивая челюсти. — Охренеть, meligim… — рычу я.
Отрываю одну руку от поручня, просовываю под платье и ласкаю комочек пульсирующей плоти, заставляя стенки ее лона конвульсивно сжиматься в преддверии оргазма. Она быстро вошла во вкус. Но мне нужно больше и сильнее. Мне нужно, чтобы она кричала… Чтобы выла. Царапалась и кусалась. Умоляя меня дать ей еще…
— Что ты делаешь… — шипит Мэл, когда, наматывая ее волосы на кулак, я опускаю ее голову прямо на поручень, заставляя прогнуться сильнее. Сжимаю чувствительный бугорок двумя пальцами, с хлопками в бешеном ритме проникая в узкое лоно. Она течет и всхлипывает, отчаянно двигаясь мне навстречу. И снова ветер не способен затушить пожар между нами…
— Джаред, мне больно! — да, этого я и хочу, крошка. Больно, горячо и грязно. — Ах, Джаред!.. — отчаянно вскрикивает Лана, но от ее крика, я начинаю толкаться еще сильнее. Крики ее боли переплетаются со всхлипами безрассудного удовольствия.
— Еще немного, девочка. Ты готова полетать? — тяжело дыша, словно после пяти километровой пробежки, спрашиваю я.
— Я уже… Ахх, — она громко и протяжно стонет, откидываясь назад, на меня, при этом чуть не разбивая мне нос затылком. Пара минут, и я с громким стоном присоединяюсь к ней.
Чтобы летать, не всегда нужны крылья.
И руками махать не надо.
— У нас свое кино, Мэл. И оно не хуже, правда? — целую ее подрагивающее плечо, опускаю вниз подол платья, снимаю презерватив и выбрасываю в урну. Натягиваю штаны, она поправляет свои трусики на место.
Между моих пальцев остались длинные светлые волоски, которые я пускаю по ветру, обнимаю ее за талию привлекая к себе.
— Джаред, это правда… больно. Ты меня на части рвешь. Я буду чувствовать тебя внутри еще неделю.
Бл…ь, этого я и хочу, Мелания. Верю, что ей больно, но знаю, что «полет» был куда слаще боли слегка сердитой крошки.
— Это было грубо, прости, — шепчу я, хотя на самом деле не испытываю никакого раскаянья. По привычке пытаюсь быть милым зачем-то.
— Мне кажется, по-другому ты не умеешь, — тихо, без намека на обиду, отвечает Мэл. Она поднимает руку и, не оборачиваясь, проводит ладонью по моей щеке. Мне хочется закрыть глаза и остаться вот так…
Трахнуть и выбросить.
Сердце пропускает удар, когда, вдыхая запах ее волос, я прижимаюсь губами к белокурой макушке. Она пахнет зноем, пустыней и моим разбитым сердцем.
Трахнуть и выбросить.
Столько раундов в мою пользу и все к чертям. Улыбаюсь собственной глупости.
Я не смогу этого сделать. Не сейчас. Не завтра… Я хочу еще, и с каждым разом все больше.
— Я не хочу, чтобы этот день заканчивался, — с опасением и болью шепчет Мэл, поворачиваясь. Ее губки утыкаются в мою грудную клетку. Безобидные слова Мэл загоняют кол в мое сердце. Такие искренние, настоящие. Крошка влюбилась в меня. Как она может быть такой порочной, искренней и чистой одновременно?
Бесит. До боли. Сжимаю зубы, нежно поглаживая ее волосы. Черт.
Я подонок.
— Я тоже, малышка, — к удивлению, для меня самого, в моем голосе уже нет наглой уверенности.
Позже мы лежим на тахте в гостиной, изучая черты лица друг друга. Пальцами. Взглядами и губами. Она смеется и шутливо шлепает меня по плечу, когда я целую ее в кончик носа.
— Мне кажется, у меня плечи загорели, — говорит она, критично разглядывая себя. — И руки. Но я все равно такая бледная на твоем фоне, — вздыхает с ноткой сожаления, скользит пальцами по моей груди, обрисовывая контуры татуировки. Мне кажется, что она делает это любовно. С нежностью. И мне совсем не хочется над ней смеяться. Над ее чувствами. Хочется, чтобы она продолжала.
Но есть кое-что, что не дает мне покоя. Царапает изнутри железными когтями и призывая темную часть меня. Удовольствие, бешеный кайф и гнев, когда я вижу, как Мэл забывается подо мной в оргазме.
— С другим ты была такой же горячей штучкой, Мэл? — пристально глядя ей в глаза, спрашиваю я. Девушка удивленно смотрит на меня, заливаясь румянцем.
По меняющемуся выражению лица я вижу, что она злится. Наваливаясь сверху, фиксирую ее под весом своего тела, не давая улизнуть.
— Скажи мне, Лана.
— Зачем?
— Я хочу понять…
— Что понять?
— Кто ты.
— Разве ты не знаешь? — что-то в ее лице снова неуловимо меняется. Теперь это уязвимое выражение глубоко спрятанной боли.
— Мне нужно знать.
— Это было один раз, и я ничего не чувствовала, — произносит она.
Я должен испытать облегчение, и даже триумф от того, что все-таки мне первому удалось пробудить ее чувственность, но ощущаю другое — разочарование и пустоту с горьким привкусом на губах. Она позволила другому быть в ней. Так же глубоко, получать удовольствие от ее тела, касаться ее везде, целовать бледную кожу. Меня не должно все это волновать. Никогда не волновало с другими.
— Зачем ты это сделала, малышка? Это мог быть я, — вырывается прежде, чем успеваю подумать. Черт, я совсем свихнулся.
Она быстро моргает, и я понимаю, что Мэл едва сдерживает слезы.
Она мне никто, не жена, не невеста, и не должна была всю жизнь ждать, когда я осуществлю свой план ее покорения. Через несколько недель я женюсь на чистой, невинной девушке из богатой семьи. И для нее я стану первым и единственным, до конца дней. Но почему мысль о ней ничего не зажигает внутри? Это просто данность. Долг. Преданность слову и своей семье.
— Извини, я загнул, да? — мягко спрашиваю я, нежно проведя по бледной щеке Мэл тыльной стороной ладони.
— Иногда я совершенно тебя не понимаю, Джаред, — выдыхает она.
Я улыбаюсь уголками губ.
— Рядом с тобой я сам себя не понимаю, Лана, — признаюсь я, скатываясь на бок. Звонит айфон, и я тянусь за ним к столику на кованных ножках. Сажусь на край тахты, свесив ноги, и отвечаю на вызов.
Мэл незаметно подбирается ближе, обвивая меня за талию тонкими руками. Ласкает мою грудь и торс пальцами, покрывая поцелуями мои плечи, шею, мочку уха, забираясь шаловливыми пальчиками за резинку брюк и сжимая мой моментально отреагировавший мужской орган.
Заканчивая разговор, я с сожалением убираю ее руки, разворачиваюсь и невинно целую в губы.
— Это по делу, Мэл. Нам нужно возвращаться. Срочная встреча, — официальным тоном сообщаю я.
— По моему проекту?
— Нет, — с улыбкой качаю головой. — Мне нужно позвонить пилоту, собирайся.
Она разочарованно поджимает губы, но выполняет мою просьбу. Никогда не думал, что мисс Йонсен окажется такой послушной девочкой. Оказывается, нужно было просто хорошенько оттрахать ее, и идеальная куколка для постельных приключений готова. Какого черта я столько ждал?
Да, мой план не отменен, просто отсрочен. Мне нравится секс с Меланией Йонсен, и я буду держать ее рядом, пока мне интересно. А потом… Все, как планировалось.
И все кажется таким простым, ясным, когда мы садимся в самолет и отрываемся от земли. Я ловлю на себе ее горящие влюбленные взгляды, вспоминая сколько раз до нее, на этом месте сидели такие же куколки. По большому счету, в Мэл нет ничего, чтобы отличало ее от них. Кроме того, что мне понадобилось два года, чтобы раздвинуть эти стройные ножки, которые она с таким трудом сейчас держит сжатыми, замечая, как я плотоядно ее рассматриваю.
— Ты когда-нибудь нарушал свои правила? — внезапно спрашивает Мэл. Я в недоумении приподнимаю брови. — Корпоративные, Джаред, — поясняет она.
— Нет, — быстро отвечаю я. Минет Беатрис не в счет.
— Почему я? — спрашивает Мэл, снова удивляя меня.
— Интересный вопрос, — ухмыляюсь я, и наклоняюсь к ней, пристально глядя в глаза. — Может быть, я не принимаю слова «нет», meligim.
Она хмурится, отстраняясь. Молчит, глядя в иллюминатор. У меня тоже нет настроения вести душещипательные беседы. Все слишком сложно и запутано. Набираю номер Беатрис.
— Привет, Беа, мне нужна машина в Шарль-Де-Голль, — бросаю быстрый взгляд на часы на запястье. — Через час. У нас встреча с Демаре и его командой в Бови. Они все-таки клюнули, и надо удержать их интерес во чтобы то ни стало. Будь готова. Мне нужна твоя харизма сегодня…
Мелания засыпает, а я весь полет изучаю облака за окном. Шея затекает, но я не отвожу взгляда, чтобы не смотреть на Мэл. Мне совсем не нравится, как что-то царапает грудную клетку изнутри, когда я вижу, как мило спит моя дикая, похотливая meligim. Контраст… он сводит с ума. Так, что приходится весь полет сжимать челюсти из-за бушующих в душе противоречий.