— Мэл, ты спишь?
Два часа ночи, нет, черт возьми. Не сплю, дорогой. Тебя жду, сволочь.
— Адам, — ледяным тоном произношу я, и его другое имя звучит так… жестко. Так, будто мы друг другу незнакомцы. Между нами пропасть. — Что тебе нужно? Завтра рабочий день, я сплю.
Я буду разговаривать с ним так. Он мой работодатель. Я сотрудница его компании. Все.
В-с-е.
Кончено.
Джаред смеется в трубку. Нервно?
— Какой к черту Адам, Мэл? Что с тобой? Обиделась? Я думал, что ты большая девочка, чтобы дуться из-за того, что я не звонил тебе каждые пять минут. Извини, если оскорбил тебя своей невнимательностью, но я работал каждую долбаную минуту своего времени.
Пошел к черту.
Пошел к черту!
Сжимаю кулаки, вытираю слезы, делая свой голос более холодным и жестким. Металл.
— Конечно, я понимаю, Адам, — снова подчеркиваю я свое сугубо-официальное отношение к нему. — Не было времени. У меня тоже его совсем не было. Скучать, тем более.
— Мэл, что ты несешь… Это просто глупо. И перестань меня так называть, черт тебя подери. Крошка, тебе напомнить?.. Я приду и напомню.
Давай, сволочь, напомни. Я тут же трубку положу.
— Что напомнить, Адам? Если ты о нашем недавнем общении, то… — набираю в легкие воздуха. Так больно. — Это было ошибкой. Я немного выпила, поддалась эмоциям, романтичной обстановке Парижа. Впредь такого не повторится.
Слышу в трубке такой звук, будто Джаред сдерживает миллионы грязных ругательств. Рык истинного зла.
Но на меня не действует. Захочет… горы свернет, чтобы вернуть меня. Не захочет, пусть катится к шлюхам. Проживу с дырой в сердце.
Ты еще не успел… не успел, поглотить меня окончательно. Но был очень близок к этому.
— Это было всего лишь приятное времяпровождение. Небольшой отпуск. Но… не так уж мне и понравилось, — очень медленно, с неудержимым стоном произношу я, который выдает меня с головой. В одном этом «понравилось» секса столько, что я сама в шоке от своего голоса. Боже, надеюсь он этого не услышал по телефону? Я просто представила, как снова беру его в рот и… как он трахает меня, сдвинув ткань трусиков в сторону, на носу яхты. Внутри меня рвет на части. Нужно заканчивать…
— Что, бл**ь*? Мэл, я же накажу тебя. За каждое твое слово. Отшлепаю… завтра же, — чуть ли не рявкнул Джаред. — Черт возьми, или прямо сейчас.
Одержимость в его голосе пускает горючий яд по моим венам, и мне даже хочется сказать «да», перейти на ласковый тон, обсудить то, чем бы мы могли заниматься сейчас и целые ночи напролет… но этого не будет.
— Прямо сейчас, я сплю, Адам. Еще раз повторю: все было ошибкой. Все кончено. То, что произошло на яхте, останется на яхте. Навсегда. Спокойной ночи, Адам, — я быстро кладу трубку, и падаю на пол, начиная плакать. Хватаюсь за простыни, прижимаясь к краю кровати, как побитая…
Жалкая.
Использованная?
Я швыряю телефон в стену, наблюдая за тем, как с глухим звуком, отскакивая, он невредимый падает на пол. Гребаные японцы, научились делать неубиваемые гаджеты. Никаких тебе спецэффектов и злорадного удовлетворения от рассыпающегося в воздухе ни в чем не повинного мобильного устройства.
Маленькая, глупая сучка.
«Это было всего лишь приятное времяпровождение. Небольшой отпуск. Но… не так уж мне и понравилось».
Неужели ты думаешь, что я поверил хоть одному слову?
Жалкая притворщица, которая едва сдерживала слезы, пытаясь уязвить меня. Это просто нелепо, черт возьми. Я прекрасно помню, как сильно ей «не понравилось» подо мной. До сих пор чувствую, как она впивалась в меня когтями, крича от удовольствия, как выгибалась, как брала в рот мой член, словно искушенная шлюха, лаская себя и доводя меня до оргазма одним только горячим видом, как на носу яхты в экстазе стонала мое имя. Снова и снова. И это имя было — Джаред, черт тебя возьми. Джаред.
Но если ты хочешь Адама, то получишь Адама. Только не жалуйся потом. Сама напросилась.
В ярости мечусь по квартире, как разъяренный леопард. Мне нужно срочно что-то придумать. Я не могу позволить ей так просто соскочить, щелкнув меня по носу, словно какого-то мальчишку. Одного из своих блаженных идиотов, очередного клоуна бесконечной свиты поклонников, которые смотрят на нее, как на святого ангела, в то время, как я предпочитаю трахать этого ангела. А не сдувать с него пылинки. Грубо и жестко трахать. А ты хочешь цветочков и ухаживаний?
Хрен тебе, сучка.
Достаточно красивых жестов. Мы уже сыграли в эту игру. И оба знаем, что будет дальше.
Она хочет не меньше меня.
Все ее слова — пыль и дурь. Детские обиды, на которые я найду управу.
Мне нужно трахнуть ее еще раз. Хотя бы раз, чтобы понять, что она моя, готовая на все для меня. Горячая страстная девочка с подтянутой попкой и умелыми губками. Как сотни до нее… но, нет, другая.
Невероятная. Все тело ломит от воспоминаний о том, какая у нее нежная кожа, и как узко и горячо внутри, как это адски приятно…
Я заставлю Мэл признать, что все ее слова бред, затолкать ей ее же ложь в глотку вместе с моим членом. Так и будет.
Или думает, что заставит меня скакать у своих ног, как влюбленного мальчишку?
Что она о себе возомнила? Какого черта я должен был звонить ей? Я, вообще, никому и никогда не звонил после того, как получал все, что хотел. Она первая, и что в благодарность?
«Все кончено. То, что произошло на яхте, останется на яхте. Навсегда.»
Вот же стерва! Кто бы мог подумать. Невинная мордашка, развратное тело и сучий характер.
Решила повеселить меня, убедив, что способна бросить Адама Саадата?
Да кто ты такая?
Мне хочется рычать и крушить мебель, но я сдерживаю себя, приберегая весь свой пыл для малышки Мэл.
Моя девочка, тебе повезло, что мы сейчас не в одном помещении, иначе мне пришлось бы трахнуть тебя столько раз, сколько букв в словосочетании «все кончено». И наше рандеву на яхте показалось бы тебе ванильной прелюдией к тому, что ты получила бы сейчас.
И у меня хватило был сил, не смотря на адскую усталость после многочасового перелета. Сумасшедшая неделя, в конце которой мне так хотелось немного понимания, ласки и участия. Я даже не предполагал, что, когда Мэл возьмет трубку, ее сладкие губки начнут нести весь этот бред.
Она ответит за каждое слово, но не сейчас, хотя я едва сдерживаю себя, чтобы не прыгнуть в Астон Мартин и не помчаться к ней, чтобы устроить сеанс жесткого… Черт, стоп. Завтра снова рабочий день, который потребует от меня максимальной концентрации и внимания.
Иду в душ. И, чтобы привести в порядок мысли, а тело в расслабленное состояние, врубаю холодную воду, затаиваю дыхание и жду, когда отпустит.
Но не отпускает. Маленькая Мэл сделала это. Взяла меня за яйца и крепко держит своей маленькой хрупкой ручкой. Делаю воду теплее, и, вспоминая то, как ее ладони сжимали мой член, повторяю ее действия. Я не делал подобного с пятнадцати лет. Работаю рукой, сжимая зубы, и презирая себя, эту чертову слабость и безумную потребность в ее прикосновениях, ее губах…
Утром, как только разлепляю глаза, снова звоню Мэл, чувствуя себя идиотом, но она не берет трубку, хотя я был готов морально простить ей ее дерзость, если бы она образумилась. Как бы ни так. Быстрее страусы летать начнут.
Ненавижу в ней это. Несносный, вредный характер.
Столько времени убить на одну несговорчивую сучку. И пусть она стоит каждой потраченной минуты, я не могу не злиться, когда она ведет себя, как маленькая капризная девочка, которую хочется отшлёпать по упругой попке, а потом хорошенько поиметь, чтобы подобрела и замурлыкала, как довольная кошечка.
Упрямая, дерзкая, сексуальная до дрожи, сладкая…
Звоню несколько раз, чтобы исключить случайность.
Она меня динамит, но только тем самым подкидывает масла в огонь.
Мы оба будем гореть, крошка. Долго и мучительно, до волдырей на обуглившейся коже, до криков о пощаде. Я могу быть очень безжалостным, девочка. Но, надеюсь, ты не доведешь меня до грани.
С огромным трудом заставляю себя переключиться на работу, включая профессиональный пох*изм, и в «L. Corp» вхожу уже совершенно собранным и уверенным в себе. Беатрис, сияя улыбкой, следует справа от меня, делая вид, что ничего особенного между нами в Дрездене не произошло, но я все равно уже принял решение, что уволю ее в ближайшие дни. Тем более, что я скоро уеду, и ее услуги мне больше не понадобятся. Ни те, ни другие услуги.
Мрачно ухмыляюсь, когда она приносит мне горячий кофе, предано заглядывая в глаза.
— Свяжись с Омаром аль-Хинди и скажи, что я приду сегодня в отель к двум часам, — официально говорю я, опуская взгляд на красную юбку и такие же туфли. Никак не успокоится. С раздражением смотрю в ярко-накрашенные глаза.
— Хорошо, считай, что уже сделано, — поспешно кивает Беа, делая пометку в планшете. — Нужно что-то? Цветы для невесты? Украшения?
— Да, на твой вкус, Беатрис, — рассеянно киваю я, пробегая график на сегодняшний день быстрым взглядом. — Не переусердствуй.
— До собрания вип-директоров осталось пятнадцать минут. Успеешь? Или сказать, чтобы задержались? — она садится на край стола, протягивая руку и поправляя мой съехавший на бок галстук. Перед отъездом, мне предстоит провести огромную работу именно с випами, чтобы они не просрали бизнес, пока я в Анмаре. Конечно, будут онлайн конференции, но личное управление всегда эффективнее.
— Подождут, — пожимаю плечами, вычеркивая по очереди пункты, которые меня не устраивают. — Два, три и шесть на завтра, Беа. Ты помнишь, что необходимо до конца недели оформить доверенность на Блэка?
— Да, я уже дала задание юридическому отделу. Тебя долго не будет в «L. Corp»?
— Я буду, Беатрис, но не физически. Я уже продумал способы контроля и сегодня донесу до руководителей перечень новых отчетов, которые они будут предоставлять мне о проделанной работе ежедневно.