— Деревянная, неумелая девочка, которую я трахнул… — задумчиво произношу я, отпуская одну руку вниз, а второй продолжая удерживать тонкие запястья. Провожу тыльной стороной ладони по ее щеке, вниз, по линии шеи, до пульсирующей впадинки, лаская ее кончиками пальцев. — Какая чушь, я трахнул горячую чувственную кошечку, от которой голову потерял. И я могу думать только том, как было бы сладко поиметь ее снова.
Она жалобно всхлипывает, когда я толкаюсь бедрами, прижимаясь эрекцией к ее животу. Невольно прогибается, приоткрывая губы. Я провожу по ним большим пальцем, проникая глубже, размазываю слюну по розовым горячим губам. Боже, я могу кончить только от одного вида, этих открытых и готовых для меня губ.
— Скажи правду, Джаред… — просит она. Ее глаза влажно блестят, и я понимаю, что она готова вот-вот расплакаться. Плачь, принцесса, нет ничего слаще женских слез. Если это слезы твоей капитуляции, твоего отчаянного сопротивления.
— Хорошие девочки не бросаются подарками, которые стоят полмиллиона, — произношу хриплым полушепотом. — И деревянным девочкам точно не светят подобные жесты внимания. Мне придется наказать тебя, Мэл, — опускаю руку на ее грудь, чуть сжимая, надавливаю большим пальцем на сосок, потирая вершинку сквозь белье. Еще один судорожный стон, и она сжимает бедра.
— Я могу закончить наши мучения, Лана, — шепчу я, напротив ее губ. Миллиметры разделяют нас от поцелуя. — Прямо сейчас, малышка. Раздвинь ножки, и я снова заставлю тебя кричать мое имя. Покажи, как сильно ты злишься, и как скучала по мне. Ты хочешь, чтобы я сам проверил? Потрогать тебя, детка?
Закусывая губу, Мэл отчаянно качает головой, судорожно дыша и всхлипывая, но ее тело говорит об обратном.
— Беатрис и ты… Это было? Скажи! Сейчас, — ее глаза полыхают, они просто поглощают меня, я тону в них, падаю, как в бездну, или в рай. Она может подарить мне рай, уже дарила… Я еще хочу. Моя кровь превращается в жидкий огонь, циркулируя по венам и концентрируясь невыносимой тяжестью в паху. Мне нужна разрядка, или сойду с ума от этого напряжения. Я скажу, что угодно, даже, что люблю ее, лишь бы позволила мне трахнуть ее снова.
— Корпоративные правила, — хриплю я, забираясь в ее трусики, с губ срывается неудовлетворённый рык. — О, черт, ты насквозь промокла, meligim. Кому нужны эти разговоры?
— Мне, Джаред. Ты так и не ответил, — Мэл пристально смотрит мне в глаза, прикусывая нижнюю губку, когда я проникаю в нее двумя пальцами. Стонет сквозь стиснутые зубы, и от этого кажется еще горячее и соблазнительнее. — Прекрати сейчас же.
— Я не трахался с Беатрис. Никогда. Это правда. Клянусь тебе, крошка, — на выдохе говорю я. И это даже не ложь. Не абсолютная. Мэл недоверчиво смотрит на меня, продолжая кусать губы и сражаться со своими эмоциями.
— Такая мокрая девочка. Черт, ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? — спрашиваю я, снова наклоняясь к ее губам. Стенки ее лона сжимают мои пальцы, и у меня в глазах темнеет, когда я представляю на их месте свой член. Быстро, жестко и неистово, чтобы она хныкала и жаловалась, чтобы кричала, билась, сдавалась и кончала, как одержимая, впиваясь в меня когтями, как тогда, на яхте.
— Зачем ей придумывать такое, Джаред? — никак не угомонится Мэл, я потираю ее клитор, и она снова резко сдвигает ноги, зажимая мою руку, но пальцы внутри нее не перестают двигаться. Наверное, так еще приятнее. Как на американских горках в Париже.
— О господи… Джаред… Это безумие, — стонет она, упираясь лбом в мою грудь. Капля пота стекает по моему виску, рубашка на спине промокла насквозь. Я не далеко ушел от Мэл.
— Беатрис просто завидует. Она хочет, чтобы я сделал ей так же хорошо, как тебе. А я хочу только мою маленькую meligim. Только тебя, Лана.
— Мне так хочется верить тебе, Джаред, — всхлипывает Мэл, запрокидывая голову, глядя мне в глаза: с надеждой, страстью и нежностью. Я отпускаю ее запястья. Она не будет больше сопротивляться.
— Так верь, Лана. Верь мне, девочка, — провожу губами по ее губам, вдыхая сладкий запах, одурманенный ею. Наверное, в этот момент я сам верю в собственную ложь. Беру ее ладонь и кладу на выпуклость на своих брюках, давая ей почувствовать всю силу моей потребности. Болезненный стон срывается с губ, когда она сжимает меня пальцами через ткань. Я добавляю третий палец, толкаясь глубже, и она содрогается всем телом от быстрой и мощной разрядки.
— Ненормальный… Ты сведешь меня с ума, Джаред, — цепляясь за мою рубашку, она дрожит, прижимаясь ко мне, словно ища утешения, нежно трется щекой о мою грудь, как котёнок.
— Понравилось, meligim? — спрашиваю я, продолжая измываться над самим собой и проверяя себя на выдержку.
— Мне нравится все, что ты делаешь, Джаред, — смущенно шепчет Мэл. Я не знаю, как до сих пор жив, почему она все еще не на столе с раздвинутыми ногами, заброшенными на мои плечи.
Я уже собираюсь это сделать, воплотить картинку, выданную воображением, сминаю ладонями упругую попку, прижимая к болезненной эрекции, утаскивая ее на середину кабинета. Прижимаю спиной к деревянной столешнице, когда вдруг вспоминаю о самом главном. Как я мог, вообще, забыть… Увидел ее, глаза ее большие и глубокие, тела коснулся и пропал, как идиот.
— Какого черта ты утром целовалась с Дэвисом у его машины? — рычу я, больно сжимая пальцами ее талию, наверняка оставляя синяки от пальцев на ребрах. Она удивленно смотрит на меня, как святая невинность. Мне кажется, ей даже льстит моя ревность.
— Мы просто столкнулись утром, он меня подвез. Дружеский поцелуй, Джаред, — отвечает Мэл, не отводя взгляда. Я перевожу дыхание. Чувствую, как узел внутри распутывается, и мой зверь, сраженный ее красотой и нежностью, опускает голову.
— Никогда так больше не делай. Я ненавижу ваши обычаи. Не позволяй другим мужчинам касаться тебя даже дружески, — вырывается у меня. В ответ Мэл широко распахнула глаза, слегка нахмурившись.
— Ничего себе заявочка, Джаред. А что взамен? Ты тоже не будешь распускать руки и ту штуку, которая упирается мне в живот?
— Мы говорим не обо мне, — снова раздражаюсь я. Мэл моргает, словно не верит в то, что я только что сказал, точнее, что имел в виду.
— Ты серьезно? — напряженно спрашивает она, упираясь ладонями в мою грудь. Она что хочет потребовать, чтобы я был ей верен? Мне хочется рассмеяться.
Малышка, мы просто трахаемся. И пока мы это делаем, я не хочу, чтобы ты делала это с кем-то еще.
В этот момент ее мобильный начинает подавать недвусмысленные сигналы. Мэл не реагирует, продолжая требовательно смотреть мне в глаза. Я чувствую, что придется снова красиво наврать. Но у меня язык не поворачивается, когда она выглядит такой уязвимой, трогательной, доверчивой и раскрасневшейся после оргазма.
— Посмотри, кто это, — произношу я, имея в виду ее мобильный. Нужно просто сменить тему. Пусть отвлечется. Делаю шаг назад, убирая руки в карманы. Мэл одергивает юбку, достает телефон, глядя какое-то время на дисплей. Я отвлекаюсь на любование ее ножками, и пропускаю момент, когда настроение Мэл резко меняется.
— Ты куда-то уезжаешь на днях, Джаред? — прищурившись, ледяным тоном, спрашивает она. Я несколько минут смотрю в побледневшее лицо, в глаза, в которых мерцает бездна боли. Мне не нужно быть гением, чтобы сложить два плюс два. Я выдергиваю телефон из ее рук быстрым и резким движением. Мэл не успевает среагировать, я отхожу назад, когда она бросается на меня, пытаясь вернуть свою собственность, снова пуская в ход когти. Я подставлю ей спину, и она прыгает на меня, как дикая кошка, но мне достаточно нескольких секунд, чтобы оценить размеры катастрофы. Когда мы оба понимаем, что видели то, что прислала Сэм, наша небольшая потасовка за владение телефоном сходит на нет. Я отдаю ей мобильное устройство, и мы продолжаем смотреть друг на друга на расстоянии вытянутой руки.
— Это правда? — спрашивает Мэл странным надорванным голосом. Она уже взяла себя в руки и прочитать что-либо по ее лицу невозможно.
Отпираться бесполезно. Она все равно бы узнала.
— Да, — отвечаю я ровным тоном. Так же я отвечаю, когда у меня спрашивают, буду ли я кофе. Мэл отводит глаза в сторону, качая головой, заправляет за ухо выпавший локон.
— Великолепно. И когда ты собирался мне сказать?
— Это не имеет к нам никакого отношения, Лана. Я приеду через полгода, может, меньше, а она останется там.
— Чтобы рожать твоих детей, да, Джаред? Какая же ты сволочь! — срываясь, кричит она, снова пробуждая мою не самую лучшую сторону. Я хватаю ее за скулы, больно сжимая пальцами.
— Никогда не смей так со мной разговаривать, — яростно рычу я.
— Пошел ты, ублюдок, — шипя, выплевывает мне в лицо эта маленькая сучка, вцепляясь ногтями в мое лицо, снова оставляя отметины. Я отдираю ее от себя, толкая в сторону. Не рассчитываю силу, и она летит на пол, больно ударяясь плечом и головой. Я хочу подойти, но у нее такой вид, словно она разорвёт мне сейчас зубами горло.
— Ненавижу тебя, ничтожество, — кричит Мэл в истерике. — Убогое подобие мужчины. Вот ты кто! Верь мне, Лана. На все готов, чтобы пристроить свой член? Ты никогда меня не получишь. Никогда.
Что-то в ее словах задевает меня за живое. Я свирепею мгновенно, потому что только она способна так сильно меня завести.
— Больно надо, крошка, — насмешливо ухмыляюсь я. — Мне хватит и того, что я уже неплохо порезвился с тобой. Ты думаешь, что это было чем-то спонтанным, особенным? Париж и все такое. Пораскинь мозгами, meligim. Я обещал, что поимею тебя и сделал это. Размечталась, да? Закатай губы, детка. И Беатрис действительно в рот берет в разы лучше, она профи. И твое место уже завтра займет новая кукла, которая не будет бросаться моим подарками и выпрашивать мою любовь. Ты же этого хочешь? Поверила, да? Думаешь, такие как я умеют любить, таких, как ты? Кто ты, Мэл?
Мелания моргает, потеряв дар речи. Мне все-таки удалось ее заткнуть, не применяя силу.
— Разве ты не знаешь… — произносит она неожиданно ту самую фразу. Яхта… Ее губы возле моих.