Черт возьми, неужели я была единственной, кто дал отпор Джареду?! И неужели это так его задело, что он выстроил настолько жестокий и изощренный план своей идиотской мести?
— Просто… отказала… трахнул… как он мог… зачем это все было… зачем он был таким со мной?! Другим… нежным… грубым… — дергаю себя за волосы, плечи содрогаются, я почти не слышу голосов подружек. Наконец, я успокаиваюсь и больше не плачу. Наступает следующая стадия. Видимо, какие-то успокаивающие травки девочки в меня все-таки запихнули, и теперь я вообще ничего не понимаю.
В душе так пусто. Шок. Сознание защищает сердце от боли, и даже не подкидывает мне ни голосов, ни воспоминаний о Джареде.
И наступает тишина. Тишина, в которой его больше нет рядом.
Тишина, в которой его больше нет во мне.
Нет Джареда, черты лица которого изучала губами и руками, когда не нужны были слова…
Нужно было просто быть рядом.
— Мэл, сейчас я расскажу тебе одну вещь, и ты возненавидишь его еще больше. Поймешь, что он никто… ублюдок. Забудешь о нем, раз и навсегда, — начинает вдруг говорить Эйприл, и я напрягаюсь, не понимая, о чем она.
— Что еще такого ты мне можешь рассказать? — я уже не на шутку начинаю думать о том, что Джаред трахнул Эйприл…
— Именно Саадат распустил грязный слух о тебе в Йеле. Скинул в анонимный чат. Прости, я знала, но не сказала тебе… не хотела тогда напоминать тебе о нем, и…
— Что? — я не верю в то, что Эйприл действительно сказала это. — Почему ты молчала, Эйприл? Я б никогда… никогда…
Но слова застревают в горле. Что я хочу сказать? Что никогда бы не переспала с Джаредом, зная о том, что два года назад он осквернил меня перед всем обществом? Я уже ни в чем не уверена. Мне просто мерзко, противно, тошнит от него.
Еще одна гребаная ложь. Трус… трус, который не смог сказать мне правду. Как лицемерно улыбался, глядя мне в лицо, спокойно говоря о том, что «это сделал не он».
Внутри что-то умирает. Окончательно. Потухает последняя искра любви к Джареду. Светлая, чистая, искренняя. Остается лишь пепел, любить которым невозможно.
Чувство, которое казалось мне спасением, стало моей гибелью… его гибелью… нашей. Потому что не будет больше тех Джареда и Мэл. Никогда. Молодых, счастливых, беспечных, предававшихся безумной страсти на яхте.
— Прости, Мэл…
Мне даже уже неважно, что было два года назад. Целая жизнь прошла. Я не так мстительна, как Саадат. Мне важно то, что сейчас. А сейчас мне так больно…
— Он все знал… знал, как растопить мое сердце… откуда, сукин сын, знал?! ОТКУДА? Знал, про Париж, про то, что я рисую и обожаю все это… он знал, просчитал… для него это была игра, цель которой трахнуть и разбить мне сердце. Но зачем?
Эйприл начинает плакать вместе со мной, и я с ужасом понимаю, что довела не только себя, но и подруг.
— Мэл… послушай, прости меня, — Эйприл сжимает мои ладони, смотрит мне в глаза: в глазах ни намека на раскаяние. Лишь жалкое подобие его. Но я не виню ее в том, что она скрыла от меня правду.
— Мэл, ты же знаешь. Я не могу найти хорошую работу. Мне нужно на что-то жить. Все не так прекрасно, как вы с Сэм думали. Я устала спать с этими пошлыми стариками…
— Эйприл, но у тебя же фотографии с такими эффектными солидными мужчинами, и ты сама рассказывала… — пытается вставить Сэм, но Эйприл качает головой.
— Это просто фото из клуба, девочки. У меня был только один… неважно. Все остальные… девочки, я спала с такими ужасными мужчинами, и то, что они со мной делали… так страшно. Поэтому, когда Джаред заплатил мне огромные деньги, за информацию о тебе, Мэл… понимаешь, мне очень нужно было заплатить за квартиру… Мэл, прости. Я не хотела. Прости меня.
— Что? — одергиваю руки от Эйприл, глядя в ее бесстыжие глаза. Она пожимает плечами, старается обнять меня, но я грубо толкаю ее от себя, чувствуя себя всесильной. Ярость растекается по венам, честное слово, мне хочется избить «подругу».
— Эйприл, ты правда это делала… — ошарашенно шепчет Сэм, крепче обнимая меня. — Тише, Мэл, только успокойся. Девочки, давайте все обсудим.
Я просто смотрю в глаза Эйприл, пытаясь понять причины… только ли деньги? Что это? Зависть, но чему?
— Мэл, я же не думала, что он хочет так с тобой…
— Лжешь, — отрезаю я, голосом полным яда.
— Мелания, это правда… просто, тебе стоит быть ему благодарной. За Париж, за Монако… да и он ходячий секс, я бы уж точно не расстроилась, если бы он меня трахнул пару раз. Я даже предлагала ему, но он не захотел, — Эйприл закусывает губы, но совсем не потому что ее терзает чувство вины. А потому, что в эту самую секунду, она представляет, как Джаред ее трахает. Черт возьми, эта сучка мало того, что продалась, но напрямую заявила, что хочет моего… моего мальчика.
Тело пробирает болезненная дрожь, я ненавижу себя за то, что после всего ужаса, все еще смею называть его в мыслях «моим».
Это все… слишком. Слишком много и тяжело, для одного дня. Нужно просто пережить. С завтрашнего дня все наладится, а пока…
— Мэл, ну давай помиримся. Прости меня, пожалуйста, милая, — Эйприл снова прикасается ко мне, но я снова толкаю девушку.
— Проваливай.
— Мелания…
— Проваливай из нашей квартиры. Продажная… — на языке вертятся нецензурные эпитеты, но я молчу, и просто отвожу взгляд от чертовки.
— Эйприл, уходи, — защищает меня Сэм, и Эйприл шипит.
— Ничего страшного не произошло, Мэл! Когда же ты наконец поймешь, что ты не так бесценна, как думаешь?! Богатый, красивый парень хорошенько трахнул тебя, а ты устроила из этого трагедию! Наберись ума, детка! Повзрослей! Мир не наполнен прекрасными принцами, а если ты хочешь жить нормально, а не вернуться домой в…
— ЭЙПРИЛ! Ты в своем уме, говорить об этом?
— А что я такого сказала?! Пусть возвращается домой, если ей что-то не нравится. Девочка для битья. Девочка для битья, у которой почему-то выросла корона!
— ПРОВАЛИВАЙ! — хором кричим мы, и Эйприл бросается к двери, жалобно бросая нам напоследок:
— Мэл, прости меня. Прости за то, что продалась, за то, что сказала такие ужасные вещи. Вы… никогда не поймете меня девочки, — жалобно проскулила она, и хлопнула дверью.
— Мелания… мне так жаль, — тихо шепчет Саманта, вытирая мои слезы влажной салфеткой.
— Не оставляй меня, Сэм. Не оставляй меня одну, — тихо шепчу я упавшим голосом.
— Конечно, я всегда с тобой, милая, — целует меня в волосы Сэм.
Но не проходит и часа, как она начинает собираться.
— Мелания, прости, мне нужно к Мэтту… у него что-то случилось, и я тоже ему нужна… — невнятно произносит Сэм, еще раз извиняется и скрывается за дверью, бросив заботливое «Держись, милая. Я заварила тебе травяной чай. Я скоро вернусь».
Я остаюсь совершенно одна. Живот крутит, меня тошнит от стресса… хочется просто отключиться. Хочу прилечь на диване, обнять подушку и уснуть, не думая ни о Джареде, ни о подругах, которые оставили меня в таком состоянии.
Мы все в этом мире одни. Брошенные, одинокие. И никто на хер никому не нужен. И всю эту чертову любовь придумываем, чтобы не сойти с ума от скуки…
Зато сходя от боли.
Из состояния полусна меня выводит звонок в дверь. Мне хочется верить, что Сэм вернулась, или даже Томас пришел, чтобы побыть рядом со мной. А кто это еще может быть?
Джаред… пришел закончить начатое? А вдруг? Преодолевая страх, беру с тумбочки пульт на котором есть кнопка вызова полиции. Одно нажатие может спасти меня от разговоров с этим ублюдком.
Я не хочу открывать ему дверь, когда вижу его на экране домофона. Но я с радостью напомню ему еще раз, что больше не нуждаюсь в его обществе. С пультом мне ничего не страшно.
Держа пульт на готове, открываю дверь и вижу… Джареда. Точнее не успеваю рассмотреть его, потому что он резко толкает меня, не щадя своей силы. Я отлетаю на середину комнате, едва устояв на ногах.
Исподлобья смотрю на эту сволочь.
Прошло всего несколько часов, и он не изменился — царапина на его лице и растрепанный вид не портят его красоты, даже добавляют мужества… для любой другой девушки, но только не для меня.
С этой секунды этот человек, больше не кажется мне желанным. Сердце в груди не трепещет, нет ни дрожи в коленях, нет ни капли волнения… я слишком зла, слишком сильно ненавижу его за ложь и предательство, чтобы трястись перед ним.
Доигрался, Джаред? Радуйся. Теперь я не буду дрожать перед тобой, как маленькая птичка в лапах тигра, просто потому что мне… плевать на тебя. Да… это правда.
— Я знаю, ты была с ним, — голос Джареда полон ярости и такой дикой ревности, которая польстила бы каждой девушке… не понимаю. Говорит одно, делает другое… прибегает ко мне, чтобы просто выяснить, трахалась ли я с Дэвисом.
Так и хочется кинуть ему в лицо: Да, трахалась! И мне понравилось. И захлопнуть дверь, но я не хочу опускаться до такого. Его это разозлит еще больше, но никак не сломает…
Боже, Джаред, что ты с нами сделал? Зачем все это? — всего на секунду позволяю себе ослабеть под взором его властных, в этот момент почти деспотичных, глаз.
— Какое это имеет значение теперь, Адам? — безжизненный, равнодушный голос удивляет даже меня.
Джаред делает резкий шаг ко мне, и смотрит прямо в глаза, насквозь, словно старается пригубить мою боль, желая забрать ее… чтобы причинить снова?
— Мэл… Лана, скажи мне правду, — спокойно и сдержанно произносит Джаред. — Рания не имеет к нам никакого отношения. Мы решим все эти недоразумения, если ты ничего не сделала.
Что?! У этого парня совершенно нет никаких принципов. Он, видимо, совсем ничего не понял. Не понял, что я не собираюсь быть его любовницей и подстилкой, знать, что он дал клятву быть с другой навеки. Он хочет делить с ней постель, воспитывать детей, с серебристыми глазами… а меня трахать на носу яхты, пряча от глаз своей семьи и общества, задабривая драгоценными побрякушками.
Расправляю плечи, гордо поднимая подбородок.