иг мне вдруг показалось, что я уже жила раньше в этом лесу и вот так же мчалась по трясущейся земле, убегая от опасности.
Потом начались горы. Я карабкалась по валунам – выше и выше, и было ужасно страшно, потому что камни летели отовсюду – сверху, сбоку, ускользали из-под ног…
Затем вулкан начал выпускать пар. То и дело рядом со мной вырывались шипящие струйки, и я шарахалась в сторону, чтобы не обвариться.
Не знаю, сколько времени я поднималась, но только наконец настала минута, когда я окончательно выбилась из сил и поняла, что больше не смогу сделать ни шагу.
Именно в этот момент сквозь грохот извержения я услышала голоса друзей.
– Чтобы я еще куда-нибудь с вами пошла! Да ни за что в жизни! – приятной мелодией прозвучал откуда-то сверху голос Танюсика. – Снимите меня! Немедленно!
– Ну хорошо, хорошо, успокойся, сейчас снимем. Где твой фотоаппарат?
– А я? А меня снять? – радостно заорала Пого-пого – она все-таки дошла! Добралась до своих верных Братьев!
– Сашуля! Ты? Откуда? – бросилась навстречу Танюсик. – Тут такое творится, такое! Ты не поверишь!
– Поверю, – кивнула я, хватая подругу за руку. А потом скомандовала: – Быстро вниз! На корабль! Через час вулкан рванет так, что камня на камне не останется!
– На корабль? – Брыкала озабоченно смотрел в бинокль. Затем покачал головой и, повернувшись к нам, нервно хихикнул: – Народ, извините за плохую новость, но на корабль нам никак нельзя.
– Почему? Что там еще такое? – Я нетерпеливо толкала Танюсика вниз по тропинке.
– Вы не поверите. Да я и сам не верю! Но, похоже, там пираты. Самые настоящие!
– Ой, ну нашел время прикалываться! – плаксиво упрекнула Танюсик. – Помоги лучше идти, а то у меня каблуки подворачиваются! Или я не знаю, что с тобой сделаю!
Да уж, подружка была в своем репертуаре! Умудрилась на прогулку в горы надеть платье от кутюр и восьмисантиметровые каблуки!
– Я бы тебя на руках отнес, но там и правда пираты! – принялся оправдываться Сеня, протягивая Танюсику бинокль. – На, сама погляди, если не веришь.
Та с сердитым лицом выхватила бинокль, поднесла к глазам… И почти сразу же опустила, уставившись на меня жалобными округлившимися глазами. А потом беспомощно произнесла:
– Ой, мамочки! – И дрожащей рукой протянула бинокль мне.
Однако его перехватил Миша.
– Что там у них еще! – заворчал он, сердито блеснув глазами. – Ни на минуту нельзя одних оставить! Да… – произнес он чуть позже. – Видимо, он и в самом деле принц… И как это я ошибся?
Вначале я не поняла, но потом до меня дошло:
– Так ты хочешь сказать, что Камаль – настоящий?!
– Ну да… Похоже на то… Кто бы мог подумать! – виновато вздохнул Миша, передавая мне бинокль.
То, что я увидела, было похоже на страшный сон. На судне действительно хозяйничали пираты. Вооруженные до зубов здоровяки держали под прицелами автоматов сгрудившуюся на палубе команду и пассажиров. Камаль и Варанаси стояли отдельно, их руки были связаны, рты заклеены скотчем. Главарь банды – невысокий, быстрый, в ярко-красной рубашке – что-то говорил и размахивал пистолетом в руке.
– Мне страшно… Я боюсь… Я хочу домой… Не надо мне больше никакого Сингапура, отвезите меня обратно в Москву! – захныкала Танюсик, прижимаясь к Сене.
– Ладно. Хорошо. Прям щас и отвезем! – бодрячком ответил тот дрожащим тихим голосом.
– И что все это значит? – спросила я у Миши, который, очевидно, был единственным, кто понимал, что происходит.
– По-видимому, захват судна с целью получения выкупа, – вздохнул тот.
– Мы можем что-нибудь сделать?
– Ничего. Только сидеть тут и ждать, когда придет помощь – наверняка кто-нибудь из наших успел позвонить в полицию.
– Сидеть и ждать здесь?! – воскликнула я, обведя вокруг рукой: дымились стволы упавших деревьев, земля подрагивала и стонала, вулкан гулко кашлял и плевался, отчего окружающие скалы качались и сыпали камнями.
– А где еще?! – огрызнулся Миша, демонстративно плюхаясь на землю. – У тебя есть другие предложения? Хочешь отправиться в лапы к пиратам?
И тут меня прорвало.
– Ладно. Я останусь. Но только выскажу тебе все, что думаю! И ты пожалеешь, что затеял это… – Я неопределенно взмахнула рукой, но хоббит понял и мгновенно увял, съежившись и поникнув головой. – А ну, умник, говори теперь правду. С чего ты взял, что Камаль – не принц?
– Да сразу было видно, что это скользкий тип… – промямлил хоббит. – К тому же он так на тебя смотрел…
– Не увиливай! Скажи лучше, что просто приревновал! – разозлилась я.
– А если и так, то что? – ощетинился Атос.
– Ты чуть не провалил все дело!
– Ага! Теперь я еще и виноват! Нечего было приглашать его на дискотеке!
– Ах, вот как? Тогда нечего было приглашать Варанаси!
– Тогда нечего было крутить в Москве с Лехой! Стоило мне уехать на две недели…
– Вот и нечего было уезжать! – отрезала я, вскакивая. – Я никаких клятв не давала!
– Я тоже! – парировал Гарри, вырастая рядом.
– Прям не знаю, на какое извержение смотреть – туда или сюда, – жалобно пискнула Танюсик.
– Да, жгут, – согласился Сеня. – Ишь, как их колбасит…
Я и не заметила, как мы со Смышем успели сблизиться так, что наши дыхания соприкоснулись. Несколько секунд мы пожирали друг друга разъяренными взглядами, а потом вдруг он положил руки мне на талию и предложил:
– Потанцуем?
– Угу, – сказала я, обхватив его за плечи.
Земля ходила под ногами, в небе грохотала канонада, глаза слезились от едкого дыма, а наши головы качались рядом, как два бутона одного цветка.
– Он высокий? – тихо прошептал бутон– Миша.
– Кто? – выдохнул бутон-Сашуля.
– Леха.
– Ага.
Молчание. Гремит гром небесный, из вулкана вылетают огненные слоны…
– Красивый?
– Ага.
Снова молчание под вой падающих раскаленных бомб.
– Умный?
– Ага.
Зловещее шипение лавы – оно уже совсем близко, надо спасаться…
– Как ты думаешь, я когда-нибудь вырасту? – Сполохи пламени отражаются у Смыша в очках, и он кажется Гарри Поттером, пробравшимся в Мордор вместо Фродо. Или вместе с Фродо.
– Конечно. А я?
– Обязательно!
И назло стихии, страху, тоске, неизвестности и прочим несчастьям мы вдруг начинаем весело хохотать, потому что в мире сейчас нет ничего прекраснее нашего танца. И я вдруг понимаю, как дорог он мне, Миша Смыш, независимо от того, получится у нас с ним что-нибудь или нет. Просто потому, что он – часть моей жизни, осколок детства, и потому, что он единственный в мире, кто раз и навсегда придумал и подарил мне сумасшедший танец на вулкане.
– Во дают! – Возмущению Брыкалы нет предела. – Совсем с катушек съехали… Нет, что ли, другого места отношения выяснять?
– Да, народ, вы уж как-нибудь пооперативнее, – торопит Танюсик. – А то тут что-то слишком грязно становится… И шумно…
– И жарко… – бубнит Сеня.
Как же они не понимают, что в жизни бывают мгновения, которые никак нельзя прерывать! Которые даже трогать нельзя, настолько они хрупки, нежны и летучи.
Но волшебство прошло, сдунутое безжалостным потоком времени. Надо было срочно спасаться.
– Бежать, бежать, бежать! – завела пластинку Танюсик.
– Ой-ой-ой, какие мы неженки! А как же сокровища исигов? Золото-брильянты? – усмехнулся Миша, хватая меня за руку.
– Да ну их! Ничего не хочу! Хочу домо-о-ой… К ма-а-амочке… – Танюсик приготовилась к полноценной истерике, и это было пострашнее всех извержений, вместе взятых.
Но я не могла не удовлетворить жгучее любопытство:
– А действительно, как там с сокровищами? Нашли что-нибудь?
Но Сеня только разочарованно махнул рукой.
– Ничего тут нет! Враки одни. Мы три пещеры обошли – пусто!
– Я только вот это нашел. – Миша вертел в пальцах маленькую белую каплю. А потом протянул мне и скороговоркой выпалил: – На, это тебе.
Времени разглядывать подарок не было, поэтому я засунула его… сами догадайтесь, куда.
А затем до меня дошло еще кое-что. Я охнула и с обреченным видом изрекла:
– Народ, мне нельзя возвращаться!
– Почему? – уставились на меня несчастные беженцы.
– Я избила принцессу Варанаси!
– Избила принцессу?!
– Ну да! Платье от «Диора» порвала… Прическу испортила…
– Порвала платье от «Диора»?! Это тянет на смертную казнь! – хихикнул Миша. А Сеня взглянул на меня с интересом и спросил:
– А зачем ты ее избила?
– Я думала, она мою косметичку сперла. И книгу!
– Сперла косметичку?! Да я бы за такое точно убила! Хоть принцессу, хоть свинопаса! – заволновалась Танюсик.
– А она что, и вправду сперла твою косметичку? – с еще большим интересом взглянул на меня Сеня.
– Не знаю… Я была уверена, что она преступница, а теперь даже не знаю, на кого и подумать… Косметика-то пропала… И книга тоже…
– Ой, – виновато пролепетала Танюсик, и даже сквозь слой сажи стало видно, как побагровели ее щеки. – Я, кажется, догадываюсь, куда косметичка подевалась…
– Ну?! – я угрожающе нахмурила брови.
– Ты только не сердись… В общем, я сегодня утром взяла твою косметичку, чтобы накраситься… Ну, и положила случайно не в твою сумку, а к себе…
– Ах ты… – начала я, но была прервана вопросом Смыша:
– А может, ты ее побила, потому что приревновала?
От немедленного наказания наглого хоббита спас оглушительный раскат грома и новый толчок земли. Лощина превратилась в огромный кипящий котел – из всех щелей с шипением вырывался пар, над вершиной клубился черный дым. Только пятачок земли, на котором мы жались друг к другу, каким-то чудом оставался нетронутым – маленький островок спокойствия в рушащемся мире.
– И куда это все взрослые подевались? Когда не надо, вечно под ногами путаются, а когда надо – их и не найдешь! – всхлипнула Танюсик. – Хоть бы один тут оказался, хоть бы один!
– Не о том думаешь, – одернул подругу Сеня. – Лучше помозгуй, куда двигать.