Но я не понимала.
Сделав шаг вперёд, протянула дрожащую руку к нему, и вдруг реальность подёрнулась дымкой и обернулась густым туманом. Передо мной стояла тень Рыжухи: всё ещё серая, но, казалось, она стала намного чище. Разинув рот, душа закричала.
В этом немом крике было столько ужаса.
«Проснись!» – я отчётливо услышала последнее её слово.
Вскрикнув, распахнула глаза и села, и тут же увидела рядом с собой умертвие. Рыжеволосая женщина держала испачканную в чём-то бордовом обломанную толстую палку и целилась в грудь Вьюго, который спал напротив меня у костра.
– А, ну, брось, – завопила я и резво кинулась на рыжеволосую.
Тут же взметнулась мужская рука, но умертвие оказалось куда проворнее. Соскочив, оно кубарем откатилось к кустам и исчезло в предрассветных сумерках.
Но я смотрела не на него, а на грудь своего мужчины. Из огромной рваной безобразной раны сочилась густая вязкая кровь, медленно растекаясь ужасающим пятном на его рубашке. Эта дрянь успела нанести удар.
– Вьюго, – мой голос задрожал.
От ужаса я опустилась на землю и подползла к любимому на четвереньках. Скорее инстинктивно приложила ладони к ране, пытаясь её зажать.
– Терпи, миленький, – мой голос звенел от переполняющей меня тревоги. – Терпи. Я всё сделаю. Моя магия поможет. Должна помочь. Слышишь, ты только терпи.
Взгляд Вьюго, такой мутный и растерянный, сосредоточился на моём лице.
– Ты оказалась права, моя красивая, – прошептал он сухими губами, – кажется, я больше жив, чем мёртв.
– Молчи, слышишь, – я крутила головой, не зная, куда бежать и кого просить о помощи.
– Я слишком крепко уснул. Устал… – Вьюго попытался поднять руку, но она обессилено упала. Это окончательно меня добило.
– Тихо, молчи, – по моим щекам стекали слёзы. Я понимала, что, если тело снова умрёт, душа второй раз может в нём и не удержаться. А вокруг, словно чуя добычу, закружил голодный туман. Он вихрился и настойчиво подползал ближе.
Кровь продолжала вытекать сквозь мои пальцы.
Вьюго умирал.
По-настоящему.
И помощи тут ждать было неоткуда.
Там в деревне продолжались гуляния.
Вскочив на ноги, я схватилась за голову.
Вьюго становилось хуже. Опрокинувшись на спину, он не двигался: только грудная клетка продолжала подниматься и опускаться, указывая на то, что мой мужчина ещё дышит.
А я не целитель, я могу поддержать жизнь, но не излечить. Умирающему я не помощник.
Я снова глянула в сторону деревни.
Да, это было глупостью. Пусть так, но больше тут помочь мне просто никто не может. Добьют, так обоих, но это был крохотный шанс.
Призрачная надежда на сострадание мёртвых.
Выскочив из нашего укрытия, я закричала что есть сил.
– Помогите, пожалуйста. Помогите мне!
Они услышали. Танцы прекратились. Уже было достаточно светло, и я видела их лица. Мне было так страшно: но не умертвий я сейчас боялась, а того, что Вьюго умрёт. Я потеряю его.
– Она его ранила. Она ранила моего мужчину, пока мы спали, – мои крики были бессвязными, голова отказывалась думать. Я скатывалась в истерику. – Я Лестра дочь Эсама жрица Танука. Я прошу вас, помогите!
Не сговариваясь, они двинулись на меня. Я не знала, чего мне сейчас от них ожидать.
Принесут в жертву или всё же помогут?!
– Пожалуйста, – уже тише выдохнула я, – помогите нам.
Поравнявшись со мной, умертвия прошли дальше.
Развернувшись, я заторопилась вслед за ними. Склонившись над побледневшим Вьюго, один из, кажется, мужчин протянул над ним ладонь.
– Глубокая рана, – услышала я, – плохая.
– Она его палкой проткнула, пока он крепко спал, – пролепетала я севшим от крика голосом. – Мы не услышали её.
– Бродила тут рыжая, – произнёс кто-то рядом. – Свежая совсем. Дикая и злая.
– Да, мы вместе из плена, – я заламывала руки от волнения. – Она шла за нами. Я не ожидала. Зачем она это сделала? Зачем?
– Пустое тело живёт воспоминаниями, – на меня посмотрел тот, кто ещё вечером был гуроном, – в её памяти осталась лишь злость. Её нужно уничтожить.
Я пожала плечами.
– Я ей не судья, – прошептала, помня свой сон, – не мне решать. Но Вьюго… Спасите моего мужчину.
Я боялась смотреть в сторону нашей стоянки. Не понимала, что они делают с моим северянином.
– Ты добрая душа, – прокряхтела высушенная смертью старуха, – белых становится всё меньше. Уносите его, сынки. Ещё никогда у нас не просили помощи живые.
Вьюго подняли на плаще и без особых усилий потащили в сторону деревни. Я поспешила следом.
– Ты отмечена даром жизни, – услышала я рядом всё тот же скрипучий голос женщины.
– Да, – я закивала, – если вам нужно…
– Нет, девочка, нет. Нам уже ничего не поможет.
– Но как? – я внимательно следила за тем, куда несут моего северянина.
– Как что? Как мы так живём? А что нам ещё делать. Это лучше, чем тенью по туману метаться да от грязных прятаться. Мёртвых чёрные особо не трогают, они не знают, что в них теплится душа.
Прикрыв глаза, я тяжело вздохнула.
– Не бойся. Среди нас есть и целители. А тела ваши нам не нужны. Куда проще этих крашеных ловить. Мы не хотим осквернять себя смертью чувствующих. Это зло. Туман только того и ждёт.
Я закивала, гурон мне было совсем не жаль.
В дом Вьюго не понесли, а затащили в довольно крепкий сарай. Остановившись у его входа, я вдруг испугалась войти.
– Страхи, они грызут изнутри, выедая свет, – шепнула старуха, хотя все они здесь давно немолоды.
– Я знаю, – шепнула я. – Но…
Я не могла войти в этот сарай. На моих глазах опять проступили слёзы.
– Он ведь не умрёт? – шепнула одними губами.
– Нет, дитя, он уже мёртв, это его и спасло. Мёртвые так просто не умирают. Мы подлечим рану, а ты дашь ему жизнь. Не бойся нас. Мы хоть и мёртвые телом, но живы душой. Когда-нибудь этот туман развеется, и мы сможем навсегда закрыть глаза. А пока мы радуемся тому, что можем чувствовать. Ещё ни один из нас не стал чёрным.
Я глубоко вдохнула и сделала один шаг. Оказавшись внутри ветхого нежилого помещения, позволила себе выдохнуть. Над Вьюго стояли трое. Они латали его тело магией. Я остро чувствовала это. Меня заметно трясло. Не могла справиться со своими чувствами.
– Я могу заварить тебе травки, чтобы успокоить, если не побрезгуешь. Хотя, лучше попрошу кого посвежее. Всё же это неприятно, видеть нас такими.
– Нет, я не побрезгую, – мне было сейчас уже всё равно кто передо мной. Я видела лишь добро. И больше ничего.
– Хорошая ты девочка, но всё же, – старушка тронула за плечо гурона, мужчина обернулся. Это странно, но смотря на него, я видела обычного человека. Не было того голодного выражения, с которым на нас смотрели размалёванные.
Это был простой обычный человек.
– Сходи, запарь девочке мелиссу с мятой, – попросила его старушка. Мужчина кивнул и вышел.
– Мы вчера зашли к вам, – прошептала я, – сломали забор и дверь. Мы не хотели, это случайно.
– Ничего-ничего, мы знаем. Уж думали, убьёте, а нет, вышли и не пошли никуда дальше. Уважительно отнеслись. Та семья, следующая в очереди на тела. А заборы – это мы теперь восстановим. Будут силы, и дома подделаем.
– Гуронов вам и побольше, – шепнула я.
Жрица рассмеялась.
Глава 44
Сидя в углу сарая, наблюдала за жизнью этих, я не знала, как их назвать. Умертвием как-то язык не поворачивался. Ведь они вели себя как люди. Они смеялись. Сочувствовали мне. Принесли поесть. Траву заварили, и я видела, как у затухающего ночного костра, это делал гурон. Мёртвые щадили мои чувства и старались, чтобы я не видела самых истрепавшихся их представителей.
Но в то же время они не были живыми.
Вьюго громко застонал.
Потерев виски, я, молча, продолжала наблюдать, как возле него крутятся целители. Чувствовала, что они не жалели своих сил. Ко мне вернулась старушка. Она всё время отвлекала разговорами, старалась успокоить и утешить. Я уже и не замечала пустую глазницу, с горящим в ней голубым огоньком, и виднеющуюся кость нижней челюсти. Я перестала обращать на это внимание.
Слишком устала.
Эмоции мои будто уснули.
Всё, что меня волновало, – это жизнь Вьюго.
– Тяжело тебе, – услышала я от жрицы. – Но ничего, главное, что живые. Передохнуть тебе надо, доченька, а то вид замученный. Может, болит что, так говори, и тебя подлечат. Нашим целителям уже давно свой дар применить некуда.
– Нет, – я покачала головой, – со мной всё хорошо. Главное, мужа моего будущего в порядок приведите. Вы не против, если мы у вас какое-то время побудим.
Мёртвая женщина замялась, на её лице уже сложно было уловить эмоции.
– Я не гоню, девочка, но это место нехорошее. Живым тут лучше не засиживаться.
Это меня насторожило. Я и сама ощущала какую-то неправильность, с меня как будто кто-то магию тянул. Не сильно, а по глоточку выпивал.
– Зачем же вы здесь поселились? – недоумённо пробормотала я.
– Ошиблись, – в голосе моей собеседницы зазвенела горечь. – Моя вина, хоть никто и не корит.
– Расскажите? – мне действительно было интересно, как эти люди здесь оказались.
– А чего бы и нет, я уже и забыла, как это с чужаками беседы вести. Нас тут всего сорок три жителя.
Старчески кряхтя, женщина уселась рядом со мной. – Только ты, доченька, мне вперёд расскажи, как вы оказались-то здесь. В такой глуши.
– Из плена сбежали, – я не видела ни одной причины, чтобы врать, – я только туда попала, а Вьюго… Я даже не знаю, сколько он у них пробыл.
– И не отпугнуло тебя, что неживой он? – на нас с любопытством обернулась пара мужчин. Похоже, всем было интересно услышать эту историю.
– Живой он, – проворчала я. – У него сердце бьётся и дышит он. Просто нужно больше моей магии и всё будет хорошо.
Жрица скрипуче рассмеялась. На лицах остальных местных тоже обозначились улыбки.
– Мда, непроста она, связь избранных. Души мужчин, что мотыльки тянутся к огоньку наших сердец. И у меня был любимый, да не уберегла. А теперь жду его здесь и верю, найдёт он ко мне дорожку. Пусть хоть вечность пройдёт, а найдёт.