– Не такая она уж и дура, – насупилась я, – ума же хватило дождаться, пока ты уснёшь.
– Вот именно, сердечко моё, «ума» же хватило напасть исподтишка на более сильного. Толковый мертвяк уже где-нибудь себе шалаш обустраивал, подальше от таких, как я.
– Не хочу о ней говорить, – шепнула я. Осторожно сдвинув край его видавшей виды рубашки, очертила пальчиком свежий багровый рубец. – Повезло нам оказаться в этот момент рядом с деревней.
– Они нас обнаружили?
– А ты не помнишь? – немного удивилась я.
– Смутно, если честно, – потянувшись, Вьюго обнял меня и притянул к себе.
– Я сама их позвала на помощь.
– Додумалась же, – тихо хохотнул он.
– Они отличные люди. Вон и дрова, и даже поесть принесли. Травяным чаем меня напоили. Они очень добрые.
– А гуроны как же: те, что на алтаре полегли. Их тоже по доброте душевной?
– Да, – я премило улыбнулась, – так им и нужно. Эти убийства делают в моих глазах этих людей чище и лучше. Так и знай.
– Кровожадинка моя, – шепнул мужчина. Я ощутила его лёгкие поцелуи на своих волосах.
Мне было так хорошо в этот момент. Потянувшись, крепко обняла повернувшегося набок мужчину.
– Тебе рано вставать, – пробурчала в ответ на его действия.
– О, не переживай. Я и не собираюсь это делать. В данный момент мне больше хочется лежать.
Одним резким движением, он подмял меня под себя и навис сверху. Сухие губы мужчины прочертили дорожку от моего виска и до уголка рта.
– Тебе не кажется, что сейчас немного не время, – предприняла я вялую попытку к сопротивлению. – И вообще, ты ещё час назад бессовестно умирал на моих руках.
– Не вижу ничего страшного в паре поцелуев, – шепнул он мне на ушко. Его прерывистое дыхание согревало кожу. Прикрыв глаза, я расслабилась под натиском его рук. Бережно сжимая бёдра, Вьюго уткнулся носом в мою шею и шумно втянул воздух. Я почувствовала слегка болезненный укус, и тут же лёгкий, как бабочка поцелуй в это же место.
– Дети, вы с ума сошли? – этот голос был подобен ушату воды на голову. – Находитесь в месте тьмы и собрались тут… Ну, о чём только мысли. – Обернувшись, я увидела стоящую в дверях старушку жрицу. – Твоя магия жизни, доченька, фонтанирует на всю округу, – её взгляд как будто стал суровее. – И, вообще, для этого самого между вами в тумане есть определённое место и сакральный смысл этого акта. Ищите стражей, дети, иначе не выбраться вам. И храни сынок девочку свою. Слишком уж сильна в ней жизнь.
Глава 46
Проводив взглядом вышедшую женщину, называть её умертвием я даже мысленно не могла, мы засмеялись в голос.
– Ну вот ищи теперь в тумане место то заветное. Последнего лишили, – пожаловался сквозь смех Вьюго.
– Да, здесь уж точно без стражей не обойтись. Нужно будет у них путь-то туда разведать, – поддакнула я ему. Но, заметя, как он поморщился, мгновенно положила руку на широкую грудь. – Тебе больно? Может, позвать кого?
– Нет, красивая моя, – Вьюго мотнул головой. – Есть хочется, будто год голодал.
– Думаю, дольше, но предложить мне тебе особо нечего, – я указала на сложенную в сторонке еду. – Они старались чем-нибудь порадовать нас, но сам понимаешь, что тут в тумане найдёшь.
Мой северянин протянул руку и придвинул к себе дочечку с ботвой.
– В такие моменты жалеешь, что ты не кролик, – тяжело выдохнул он.
– Это лучше, чем ничего, – прошептала я расстроенно.
– Конечно, лучше, – мужчина сжато улыбнулся. – Окрепну, добуду свежего мяса.
– Тут только змея, но…
– Змея?! – перебив меня, Вьюго приподнялся и сел. – Где?
Он заинтересованно окинул взором наш скудный запас еды. Я взяла железную миску и придвинула к нему. Подняла дощечку и продемонстрировала эту, к счастью, уже не ползающую тварь.
– Ммм, а ты говоришь одна зелень, – северянин от нетерпения даже ладони потёр. Правда, я его оптимизм не разделяла.
– Разве это съедобно? – при виде содержимого миски мне хотелось невоспитанно высунуть язык и сказать своё громкое: «фи».
– Лестра, сердечко моё, – Вьюго приподнял бровь, – ты же вроде в деревне жила. Что змей никогда не ловили?
Меня всё-таки передёрнуло.
– Нет, не водятся они у нас почти. Только ужи мелкие. Чего там ловить? Томмали на зайцев петли ставила, да у гнёзд силки на птиц.
– Сестра, а ты? – мужчина с любопытством всматривался в моё лицо.
Опустив взгляд, покачала головой.
– Я на шее её всю жизнь просидела. Между нами разница в три года, а я вела себя как дитя избалованное. Так стыдно теперь за всё это.
– Не наговаривай, не поверю я, – он засмеялся, действительно не приняв мои слова всерьёз.
– Я не наговариваю, Вьюго, – перебила я его, – я росла эдакой княжной в своей семье. Младшую Эмбер заставляла по дому хлопотать вместо себя, пока Томма в тумане пропадала. Я не ценила заботу сестёр. Считала их любовь как что-то обыденное и разумеющееся. Полагала, что это они виноваты в том, что застряла я на севере в той проклятой деревне. Только умерев, скинула вот этот весь груз своих хотелок и поняла, что всё для счастья у меня было. Всё, кроме ума и благодарности.
– И всё же я думаю, что ты сгущаешь краски, – северянин стал серьёзнее, – была бы настолько дрянной сестрой – погнали бы тебя палкой.
– Ты сестёр моих не знаешь, – засмеялась я. – А твоя семья? Ты звал в бреду отца.
– Да, мне снился мой старик, – он поджал губы, на его лбу залегла глубокая складка. Но мой мужчина быстро справился с эмоциями.
– Вьюго?
– Я скучаю просто. Но не будем об этом, – он улыбнулся, задвинув печальные мысли. – Вот сейчас мы с тобой приготовим этот дар леса, – мой хозяйственный мужчина поднял за хвост змею и покрутил у моего носа. – Хотя, я всё же расскажу тебе обо всей своей огромной семье.
Убрав на плащ ботву и странного вида корешки, Вьюго растянул на дощечке змею.
– Ты будешь её разделывать? – уточнила я, скривившись.
– Естественно! – этот голодающий разве что не облизывался, глядя на полметра сомнительного мяса.
– Фу, – я не выдержала и отвернулась.
– Вот неженка, – замаялся он, – ну, почисть пока корешки.
– А что это? – подняв листочки, покрутила их у своего носа и даже откусила кусочек. Ну, трава травой, правда, вкус знакомый.
– Горец да лук дикий, – быстро опознал растения северянин. Протянув руку, он потрогал сморщенный толстый корешок. – Вымоченный. Его жарить нужно.
– А чем чистить?
– Все ножи были в котомке, выбирай любой, – Вьюго кивнул в сторону дров и коры для розжига. Возле них сиротливо лежали наши скромные пожитки.
Остаток вечера до поздней ночи мы готовили ужин. Разведя костёр, Вьюго пристроил к нему железную миску и в ней обжаривал куски змеиного мяса и корешки. Я с интересом наблюдала за действиями северянина. Он пустил в ход не только мясо, но и печень, и даже шкуру змеи, поджарив её.
– Запас воды нужно ещё пополнить, – пробурчал он себе под нос.
– Угу, – наблюдая, как скворчит кусочек, закивала я. – Где ты этому научился? На севере никогда не было голода.
– Не было. Но это ни повод ничего не уметь. Каждый деревенский парень и пахарь, и рыбак, и охотник. Мы живём этим. И, например, в худые года даже змея ко столу подана будет. С неё и суп неплохой, и жарить можно, с крупой хорошо идёт.
Я нервно засмеялась, чувствуя себя немного ущемлённою. Тут выходит, что мой мужчина толковее меня. Это как-то задевало за самолюбие.
– Знаешь, теперь я боюсь, что ты поймёшь, какая я неумёха, и сбежишь.
– Глупости, Лестра, – мне достался смешливый и очень довольный взгляд. – Тебя бы к моей матушке, она просто обожает готовить.
– Думаю, она будет мне не рада, – про себя же я пожалела бедную женщину: достанется же ей невестушка косорукая.
– Она будет счастлива, и не сомневайся. Вернуться бы когда-нибудь домой. Я ведь единственный сын. Надеюсь, что северные боги дали им ещё одного ребёнка. Иначе я просто не представляю, как они всё это время.
Между нами повисло неловкое молчание.
– А ты бы ушла за мной в деревню? – Вьюго прищурился и, сам того не замечая, замер, ожидая ответ.
– Да, – не раздумывая, произнесла я.
– Но, ты вартеса.
– Я избранная воина по имени Вьюго. И пойду за ним, куда позовёт. Но, знаешь, уж лучше ты свою семью в ваш вардан перевози. На юге неспокойно, и всё только становится хуже.
– Да, – он кивнул. – Гуроны любят сплетничать. Я слышал о том, что Иные теснят Древних.
– Слабых, тех в ком усыпает кровь, – уточнила я.
– Сначала нужно выбраться, – тяжело вздохнув, мой кормилец вытащил на дощечку готовые куски мяса.
Я улыбнулась. Он начинал строить планы на будущее, и это был добрый знак.
– Ты больше не винишь себя? – тихо спросила я.
Его рука дрогнула. Нервно закладывая в раскалённую миску сырые кусочки мяса, он молчал.
– Винишь, – поняла я.
– И не перестану. Никогда! Я жил с этим три года. Сходил с ума. Бесновался. Меня гуроны и в клетку-то посадили, потому как уже сами бояться начали. Я не мог принять это. Тебя увели чужаки, а я остался. Гуроны вернулись быстро, собрали всех, кто уцелел, и обратно в пещеры. Но мне не было покоя. Я раз за разом вспоминал твой взгляд. Твои слёзы.
Бросив на землю палочки, он потянулся и крепко обнял меня.
– Прости, – его шёпот был тих, – прости меня. Я не хотел.
– Я знаю, и не держу зла.
Тяжело вздохнув, Вьюго нежно поцеловал меня в плечо и потёрся об него щекой. В этом жесте было столько нежности и нужды, что я растерялась. Подняв руки, обняла его и поцеловала в волосы. Много ему и не нужно было.
Нехотя отстранившись, он вновь принялся готовить. Но я чувствовала напряжение, что не давало нам расслабиться.
– Я хочу быть счастливой, Вьюго. У моих сестёр замечательные мужья, вредные порой и слишком властные, но справляются они с ними. Дети уже и у Томмы, и у Эм, а я всё одна. Я и бежала из дому в надежде найти своего мужчину. Не варда и не гера, а тебя. И я не стану разрушать свою жизнь, своё счастье только из-за одной обиды. Да, наверное, ты передо мной виноват, и я прощаю, потому как знаю, в каких мы оба были обстоятельствах. Прощаю, Вьюго, я никогда не держала на тебя зла. Прости и ты меня.