потери сменились праведным гневом и строгостью. Постукивая каблучками миниатюрных сапожек, девушка приближалась к необычной парочке.
– А где же ваш микрофон? – поинтересовался Вадим у девушки.
– Какой ещё микрофон, чудо-юдо? Отдай ребёнка! – решительно ответила коротковолосая принцесса.
– Ваша дочь всё мне рассказала: как вы по утрам с соседями поёте в микрофон, как они вас просят спеть им «на бис». И поясните, пожалуйста, мне, Лешему, как вас всё-таки зовут? Вы Маргарита или Анастасия?
– Вы совсем с ума сошли, меня зовут Евгенией.
Дед Мороз Маруся стояла, опустив голову. Потом она снова надела шапку и бороду и произнесла тихо и обречённо:
– Это моя воспиталка Женька.
Девочка отошла в сторонку, с грустью глядя на всеобщее новогоднее веселье. Выяснение ситуации было коротким и не таким радостным, как хотелось бы Вадиму. Маруся оказалась воспитанницей детского дома.
Папа в жизни ребёнка вообще отсутствовал, а мама трагически погибла, когда Марусе было всего лишь два года. Девочка выросла большой умницей, любознательной и активной. Вот только очень она любила фантазировать. Её самая главная фантазия – это мама.
– Поверьте, Вадим, – по лицу девушки скатилась прозрачная слеза, – я настолько привязана к этому ребенку и просто мечтаю удочерить ее. Но Маруся почему-то не принимает меня. Я не знаю отчего. Но я буду ждать столько, сколько понадобится. Я буду верить в счастье. В счастье и радость общения с этим милым ребёнком.
Евгения с маленькой Марусей отправилась к своим подопечным. Вот почему девочке не хватило костюма Снежинки. Вокруг воспитателя образовался настоящий рой маленьких Снежинок и Гномиков. Ярким пятном выделялся среди них невысокий Дед Мороз.
Вадим всё ещё стоял и смотрел на толпу ребятишек, окруживших Евгению. Маруся тоже долго смотрела на озадаченного Лешего. Потом она помахала ему худенькой ручкой и пошла за воспитателем.
В новогодние праздники многие магазины закрываются. Но Вадим отправился в круглосуточно работающий гипермаркет. Он купил там торт, пирожные, несколько видов мармелада, куклу с кудрявыми рыжими волосами, розовое платье с золотыми пуговицами и что-то ещё замечательное.
Он долго бегал по огромному магазину из отдела в отдел и постоянно думал о маленькой девочке с грустными глазами. Вспоминалась ему и добрая Евгения, которая всем сердцем любила Марусю.
И вот он снова видит их. Обвешанный тяжёлыми, празднично украшенными пакетами, Вадим довольный стоял перед своими новыми знакомыми. Глаза обеих светились радостным вопросом. Сюрприз Вадима удался.
– Здравствуйте, Дед Мороз Маруся и принцесса Евгения! Я хочу пригласить вас покататься на лошадке. Можно я тоже буду верить в счастье вместе с вами?
Гражданка по прозванью Каланча
– Эх, Лариска, с тобой только урожай яблок без стремянки собирать! – сокрушалась в очередной раз моя мама. – Вымахала ты на славу! Сколько в тебе метров?
– Похоже, что три точно есть. Это папаша родной мне такой подарочек преподнёс. И не делай вид, что забыла об отце или вообще его не знаешь.
– Не знаю и знать не хочу. Он нас предал.
– Сама же в молодости из всех парней выбрала именно его. За какие такие заслуги он тебе приглянулся? Не за рост, случайно? «Жил высокий гражданин по прозванью Каланча». Это не про папочку моего написано?
Наш с мамой спор можно продолжать до бесконечности. Она всегда первая начинает разговор на тему моего высокого роста. Но самый её любимый вопрос: «Когда же ты выйдешь замуж?». И всегда любит добавлять: «Все нормальные девушки хотят надеть фату!».
Значит, я ненормальная. Меня устраивает спортивный костюм и бейсболка. Я – студентка пятого курса физкультурного института. Куда мне было ещё идти и чем заниматься, как ни спортом? С моими-то метрами. Не в артистки же подаваться! Да я просто не влезу в кадр. Ещё я очень люблю детей. Но, по-моему, ни врачей, ни учителей гигантского роста не бывает. Мною только ребятишек пугать.
С детства я возвышалась над подругами. Высокая, на тонких ножках, руки-плёточки. Худые косички мышиными хвостами свисали по плечам. Мои подружки – маленькие золотокудрые девочки, высоко поднимали головы, чтобы докричаться до меня. Конечно, я немного утрирую, но правда в этом есть. Во всяком случае, я всегда считала себя не такой, как все. И когда мы в школе на перемене с подружками гуляли по коридору, мне вслед летели обидные слова: жирафа, тётя Стёпа, дылда, швабра, каланча. Они больно ударялись о мою спину и залетали прямо в сердце. Если девчата гуляли, обнимая друг друга за талию, то мои руки лежали у них на плечах.
Один мальчишка из параллельного класса не давал мне проходу. Сам невысокого роста, волосы рыжие, веснушки размером с блюдца пылали у него на щеках даже зимой, когда солнышка совсем было мало. Шустрый и изворотливый, он носился по коридору в школе, как игрушечный «волчок». Увидев меня, подбегал и кричал:
– Каланча! Ча-ча-ча!
– Да ты хоть знаешь, что такое каланча? – спрашивала я.
На минуту он умолкал. Зависал, как перегруженный компьютер. Но, очнувшись, принимался опять дразнить:
– Ну и что! Всё равно ты каланча! Каланча! Ча-ча-ча! Ча-ча-ча!
Потом он перевёлся в другую школу, но от этого мои страдания не прекратились. Я стала сутулиться. Мне казалось, что так я стану хоть немного ниже ростом. Наивная…
Сколько себя помню, мама воспитывала меня одна. Она интересовалась моей школьной жизнью – дружбой, учёбой. От своей хорошей знакомой мама узнала о спортивной секции по баскетболу и записала меня туда. Даже там, среди высоких парней и девчат я выделялась. Наш добрый тренер Евгений Александрович не позволял никому дразнить меня. Но порой от мальчишек из команды можно было услышать:
– Ларка, положи мяч в сетку, боюсь, я его не доброшу.
– Лариска, беги в тот угол скорей на своих ходулях!
Я хохотала вместе со всеми, а дома плакала навзрыд. Отрастила себе комплекс неполноценности, такой же огромный, как и я сама. Я твёрдо решила, что со мной не будет дружить ни один парень на свете. Мама успокаивала меня, рассказывала о том, какой красавицей я буду, когда вырасту – просто моделью.
– Парни таких любят, Ларочка! Ты у меня спортивная, стройная и такая…
– Высокая! – ревела я во весь голос, вытирая нос платком. – Мама, ребятам нравятся миниатюрные девочки. Они как куколки. А до меня даже никто не дотянется, если когда-нибудь захочет поцеловать!
– Ничего, дочка, кому надо, табуреточку поставят. И вообще, когда-то же ты перестанешь расти.
Более утешительных слов мама не придумала. От этого я жалела себя ещё больше и плакала ещё громче. Я не хотела расти! Почему люди не уменьшаются?
Но проходило время. Я взрослела. Со своей командой по баскетболу я ездила на соревнования в разные города. Даже за границу. Мы занимали призовые места. Тренер хвалил меня больше всех. Потом я поступила в институт физической культуры и спорта. И всё в моей жизни стало складываться очень даже хорошо. Где-то в детстве остались слёзы и переживания по поводу высокого роста. Как и обещала мама, я перестала расти. Из гадкого утёнка я почти превратилась в лебедя. Успешная студентка, спортсменка и активистка. Меня всё устраивало. Я привыкла к тому, что парни меня просто не замечают. А вот мама была другого мнения:
– Лара, доча! Ну почему ты всегда одна?
– Мама, я не одна, а с девчонками! Если ты боишься, что меня обидит хулиган, не бойся! Он до меня не допрыгнет.
– Тебе только шутки шутить. Но почему ты только с девчонками гуляешь?
– А с кем ещё? Не понимаю.
Наше любимое с мамой занятие – шутливый спор. Вернее, отшучиваюсь я, а мама всё говорит всерьёз. Ей кажется, что моя жизнь засияет новыми красками и я стану ещё успешней и счастливей, если рядом со мной будет надёжное мужское плечо. А где его взять? Мама не знает ответа на этот вопрос, а я тем более. Ведь даже в институте, в котором я учусь, парни ниже меня ростом. Они не торопятся упираться своим плечом в моё и идти со мной по жизни в таком положении.
Но мама не унывает и ведёт активную работу в этом направлении. Всем своим подругам она дала задание найти любимой доченьке «красивого, умного, не жадного и, конечно же, высокого парня».
Одна мамина знакомая нашла такой вариант. Но то ли она не слышала о последнем условии, то ли пренебрегла им…
В один прекрасный день мамина знакомая тётя Тася намеревалась прийти к нам в гости со своим племянником. Мама испекла свой фирменный пирог «Мазурку» с орехами и изюмом, красиво сервировала стол и пребывала в прекрасном настроении. Как и положено, от меня это событие держали в секрете. Я пришла с тренировки уставшая и голодная.
– Мамочка, как вкусно пахнет! Что за праздник у нас сегодня? Ты испекла свою «Танцульку»!
– Ну, во-первых, не «Танцульку», а «Мазурку», а во-вторых, сегодня тётя Тася придёт к нам в гости.
Тут мама отвела взгляд и улыбнулась.
– Так, ты опять? Мама, я же просила, перестань меня сватать.
– Ларочка, да ты успокойся. Никто тебя не сватает. Иди лучше оденься поприличнее.
Через полчаса за столом сидели: я – прилично одетая, моя улыбающаяся мама, тётя Тася, в глазах которой читалась гордость за себя и за парня, сидевшего рядом. Это был невысокого, я бы даже сказала, очень невысокого роста рыжеволосый молодой человек. Веснушки покрывали всё его лицо, шею и руки. В полнейшей тишине мама начала разрезать свою «Мазурку». Можно было услышать, как нож делит пирог на части и постукивает, касаясь блюда. Потом мы услышали музыку чая. Мне казалось, он с шумом водопада наполняет собой чашки. И снова тишина. Потом зазвенели чайные ложки. Они устраивали в чашках настоящий водоворот, размешивая сахар. И опять тишина, от которой зазвенело в ушах. Может, после тренировки я ничего не слышу? Но нет. Молчат все. Тётя Тася и мама улыбаются, изредка подмигивая друг другу. Мамина знакомая от волнения всё время поправляла причёску, поглядывая то на меня, то на племянника. Её взгляд то взлетал почти к потолку, то падал чуть ли не под стол. Напряжение нарастало. Тётя Тася, глядя вниз на своего родственника, кашлянула, как ей показалось, непринуждённо и без намека.