Ладно, что поделать. Великое слово «надо» довлеет над нормальными людьми. И никуда не деться. Не высказать своих мыслей и обид. Только хуже себе сделаю. А ведь обиды нельзя держать в себе. Хоть иногда надо их выплёскивать. А как я выплесну обиды больной матери, которая целыми днями спит и ест, читает, даже не догадываясь помочь мне по дому? Ведь она будет нервничать, и я буду плохая. Да и чем она поможет, Господи? Еле ходит по квартире и то с одышкой. Как высказать обиды детям, когда их в школе муштруют похлеще взрослых. Когда над детьми ставят эксперименты со своими новыми программами по образованию. Детям бы понять самим, чего от них хотят и когда начнут нормально учить, а не только спрашивать с них. Как обидеться на мужа, который и дома-то не бывает. У него служба в армии, а это серьёзно. Обиды отложим до лучших времён…
На кухне был включен телевизор. Показывали модный комедийный сериал. Я отвлеклась от своих мыслей и прислушалась. Толстый шеф-повар одновременно делал несколько дел. Ну прямо как я! Но дела у него какие-то странные. То обругает своих работников кухни, то поссорится с посетителем ресторана, то своё блюдо от шеф-повара готовит. А сейчас этот огромный усатый дядька, сгорбившись над кастрюлькой, помешивал какое-то варево и приговаривал:
– Ты у меня расколешься сейчас! Я тебя заставлю сказать всю правду. Вот приготовлю сейчас свой фирменный отвар с белладонной и посмотрим, что будет.
Угрожающе похихикивая, усатый варил зелье правды. Странно, что показывают такое по телевизору. Прямо пособие для ненормальных. Ведь услышит какой-нибудь чудак, что с помощью травы белладонны можно заставить говорить правду, и возьмёт и сварит этот яд. И не станет разбираться, что это ядовитая трава и человек, выпивший этот отвар, будет рассказывать правду на небесах. Но сейчас по телевизору можно увидеть что угодно…
Потом всю серию подчинённые усатого шеф-повара говорили друг другу горькую правду. Вот буквально всё, что они друг про друга думают. Несмотря на того, кто перед ним стоит, – простой работник ресторана или его владелец. Все получили свою порцию правды. Выявили все недостатки, разоблачили друг друга. В общем, очень «интеллектуальный» сериал и «познавательный». Надо было другой канал включить, но мне было некогда, и я стала невольной свидетельницей этой вакханалии и торжества слова.
Ну вот, все домашние дела сделаны, и я наконец-то ложусь спать. Муж перед сном нехотя «пробежался» по каналам. Я молча наблюдала эту пробежку, уже почти засыпая. На одном из детских каналов показывали мультик про поросёнка Фунтика. Мелькнула госпожа Белладонна и исчезла. Опять белладонна! Муж выключил телевизор. Тишина. Как хорошо…
Я встала очень рано. Пошуршала на кухне, как мышь. Чайник чуть не разбудил весь дом. Громко и мощно, как самолёт перед взлётом, чайник вскипятил мне водичку и отключился.
– Ты не самолёт! Ты всего лишь чайник, нечего так шуметь!
О! Я уже с чайником разговариваю. Выпив чаю и тихонько собравшись, я, стараясь не разбудить своих, вышла из квартиры. Словно сквозь стену прошла, так тихо я ещё не закрывала входную дверь.
В лифте я была не одна. Хмурая собачница держала на поводке такую же хмурую собаку. Огромная псина чёрного цвета выглядела угрожающе, как из фильма ужасов. Кто кого выгуливать ведёт, непонятно. Кому из них нужнее? По-моему, ни одна, ни другая не хотят на улицу, где холодно и сыро.
– А вы пакеты для экскрементов собачьих взяли? – раздался неожиданно мой голос.
Я сама как будто в первый раз услышала свой голос и осеклась. Сонная любительница собак на моих глазах перестала спать стоя. Она сфокусировалась на мне:
– А какое ваше собачье дело? – хмуро и хрипло спросила она меня.
– По-моему, это у вас собачье дело, – говорила я и не верила сама себе, что произношу это. – Сколько можно вляпываться в ваши собачьи дела. За границей хозяева собак убирают всё тут же, как только собачка сделает своё дело.
Хмурая попутчица проснулась окончательно. Её глаза как в замедленной съёмке начали расширяться, мозг, видимо, вытаскивал из анналов что-то этакое и желательно побольнее и пообиднее. И тут двери лифта спасительно, но медленно начали раскрываться. Я попробовала помочь дверям, вышла из лифта и быстренько посеменила на каблучках до входной двери. В спину мне неслась тирада из довольно-таки нелестных слов. Самое безобидное прозвучало в конце:
– Умная нашлась тут! Иди-иди, додельница!
– Сами идите и убирайте после своих дел на улице! Обе убирайте! – буквально выкрикнула я и выбежала на улицу.
Что это было? Кому знакомому рассказать, не поверят. Я и такое поведение? Нет, это точно не я. Или этого не было? Может, я ещё сплю?
На остановке пришлось немного подождать автобуса до Москвы. Накрапывал дождик. А зонтик сиротливо остался дома. Я торопилась успеть на автобус и даже не посмотрела в окно. Теперь вот стой и мокни! Я хотела бы спрятаться под навесом остановки, но там стояли несколько мужчин, покрытых облаком табачного дыма. Вне остановки прямо под дождиком стояли две женщины и я. Такие же друзья по несчастью, позабывшие зонты дома. А под навесом комфортно и по-мужски расположились здоровенные мужики и неистово курили. Минут пять я отходила от беседы с хозяйкой собаки. И тут я сама не поняла, как ноги понесли меня к задымленной остановке.
– Неуважаемые! – услышала я свой голос. – Да-да, я к вам обращаюсь! Вам закон не писан? Или писан, но не вам? Закон о курении в официальных документах именуется как Федеральный закон № 15-ФЗ «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака». Слышали о таком?
Откуда я всё это взяла? Ну, читала об этом, ну, слышала по телевизору. Но как я сейчас всё это выдала на-гора? Дым над мужиками развеялся, наступила тишина. Они молча смотрели на наглую тётку, решившуюся на такое.
– Тебе чё надо, пигалица? – спросил один из них.
– Мне надо, чтобы вы, счастливые обладатели рака лёгких, побросали свои вонючие окурки в урну и предоставили женщинам возможность спрятаться от дождя!
– А может, вас ещё и плащом своим укрыть? – не унимался один из курильщиков.
– Запахни свой рот своим плащом!
Господи, неужели это всё говорю я? Я стояла такая храбрая и неожиданная, прямо Жанна д’Арк местного разлива. Из моих уст неслась горькая правда и, как страшный и беспощадный хлыст, бичевала всех окружающих, которые явно провинились перед обществом. Я что, заболела? Или я всё-таки сплю? Такое поведение не похоже на меня. Я всегда тихая и скромная. Не лезу в споры и ссориться не люблю. Уж тем более с чужими и посторонними. Хоть бы я спала!
Потом на меня понеслась грозная тирада из задымленной остановки. Мужики отстаивали своё право делать, что хочется, не взирая, на бесполезные законы. Лишь один мужчина вышел «из сумрака» и затушил сигарету. Он улыбался. А мне было не смешно. Я не ведала, что творю. Дальше вообще хуже. Я достала телефон и стала фотографировать нарушителей общественного порядка. В тот момент, когда у меня пытались забрать сотовый, подошёл автобус. Слава Богу, никому их этих курильщиков в Москву не надо было. Они остались стоять и бушевать на остановке, а я и одна из женщин, вынужденных мокнуть под дождём, вошли в салон.
– Круто вы их! – сказала, улыбаясь, попутчица.
Я согласилась, кивнув ей. Что-то неприятное и колючее начинало «есть» меня изнутри. Мне даже подумалось, а не вернуться ли обратно домой и не спрятаться ли в своей комнате? Но быстрый автобус уже мчал меня по направлению в Москву.
Народу в автобусе, несмотря на столь ранний час, было очень много. Всем надо было худо-бедно, но добраться до «резиновой» Москвы. По утрам её просто распирало от наплыва приезжих. У каждого своё законное право гражданина. Кто ехал на работу, кто по другим делам, а кто и просто погулять по столице. Но таких любителей экскурсий по городу, именно в этом автобусе, видимо, не было. Целенаправленно и сосредоточенно ехали только деловитые, не выспавшиеся, грустные и задумчивые люди.
Я стояла в автобусе и осмысливала ещё своё поведение, когда поняла, что что-то мне мешает. Вернувшись в реальность из своих размышлений, я поняла, что именно мне мешало. Рядом со мной с левой стороны стоял долговязый парень, и прямо от его головы неслось что-то отдалённо похожее на музыку. Этот грохот и сбивал меня с толку. А прямо передо мной удобно сидел мужчина. От него исходило утреннее амбре, говорящее о вчерашнем приятном вечере с возлияниями. С такими соседями невозможно было находиться рядом. Я бы протиснулась в другое место. Но это было нереально. Автобус был набит пассажирами, как огромная банка со шпротами. Все «шпроты»-пассажиры были вынуждены прижиматься друг к другу, словно родные люди. Вот и оказалось, что я должна терпеть громкую музыку и перегарные выхлопы. А должна ли я терпеть? А не должна!
Уже не удивляясь своему поведению, я смело вытащила один наушник из уха юного любителя рока. Он не ожидал такого и часто заморгал длинными ресницами.
– Позвольте…
О! Парень оказался вежливым. Странное сочетание – вежливый рокер.
– Не позволю! – ответила я. – Не позволю вам испортить и без того неприятную поездку своей громкой музыкой.
Из наушника доносилось нечто, словно грозный зверь рвал металлическую преграду на части. Грохот, крик, визг – всё это дурниной орало в наушнике. И что потом будет в голове любителя рока в течение дня, если он с утра уже зарядился негативом?
– Позвольте… – пролепетал он снова.
– Да не позволю, я же сказала! У тебя наушники не вакуумные, всё слышно рядом стоящим людям! Ты засоряешь мой мозг своим музыкальным мусором. Тебе мама не объясняла, что слушать такое – вредно для растущего организма?
– Хорошо, я сделаю потише.
Странно, но парень спокойно согласился сделать тише и даже не стал спорить со мной. А я переключилась на сидящего. Честно сказать, я этого не хотела.
– Закусить есть? – спросила я еле слышно прямо в ухо мужчине, склонившись над ним.