Дениса Петухова я нашел в Индии. Ну как нашел. Написал ему в Фейсбук, и оказалось, что он в данный момент времени чиллит в теплых краях на зимовке. Там, где солнце, море и плохой интернет. Мечта творческого человека. Повезло, что интернет там оказался не настолько плохим, чтобы мы не могли пообщаться. Денис мне сразу сказал, что он плохо помнит то время, да и вообще не очень любит подобную мемуаристику, но говорить все же не отказался. Из общения у меня сложилось мнение, что этот период жизни не оказал на него такого сильного впечатления, как на других его коллег. Все-таки участие в «Четырех тараканах» было самым началом его творческого пути. Имея хороший багаж классического музыкального образования, он продолжал искать себя в музыке. Научившись играть на бас-гитаре, Денис Петухов нашел свое место на сцене, хотя и остается выдающимся пианистом. Петухов – один из немногих бывших участников группы, кто до сих пор принимает участие в активностях «Тараканов!». Например, играет на клавишах в полноприводной акустике.
Глава 4
– Вова, послушай. Куплета пока нет, но припев я уже придумал: «Мы российского панка позор, и как же все-таки я горд, что мы российского панка позор, а не наоборот». Нормально? – Сид напевает, размахивая рукой в такт. Мы сидим вдвоем в большой беседке, рассчитанной человек на тридцать. Вообще, этот дом хорошо годится для того, чтобы затусить на выходные доброй компанией. В беседке есть газовые обогреватели, так что здесь можно с комфортом угарать даже в прохладную погоду.
– Нормально, – отвечаю я. Хотя, если честно, я еще не вошел в спокойный ритм обитателей дома. Меня не покидает тревога и легкий тремор. Будто надо куда-то спешить. Что вот мы сейчас сидим, а потом надо будет куда-то идти, и мы будто ждем сигнала. Видимо, я еще с дороги не отошел. Все-таки от Наро-Фоминска до Новосельцево сто десять километров и три с половиной часа пути на машине через плотную понедельничную Москву.
– В куплете я хочу обыграть расхожую фразу: «Назвался панком – живи х… ево», – продолжает Спирин. Он включает диктофон, откуда доносятся звуки ритмического чеса на акустической гитаре и голос Кежватова: «На нна-на нАу, на нна-на нАу, на нна-на нАу». Это вокальная рыба, на которую нужно придумать текст. Дима погружается в мысли.
Из-за забора слышен тревожный собачий лай. Наверное, это тот пес, который наорал на меня, пока я искал нужный дом. Спирин морщит руками лоб, опершись локтями на деревянный стол. Периодически его лицо расплывается в улыбке, и он тыкает пальцем в планшет с треснувшим экраном, записывая мысли. Включает диктофон, еще немного слушает голос Ватова и снова опускает лоб на ладони.
– Ну как так? – озаряется вокалист «Тараканов!». – В первых же двух строчках немножечко пнул группу «Смех». Послушай: «Назвался панком – пей мочу и жри говно. И делай вид как будто сладкое оно».
– Только вкусное, а не сладкое, – поправляю я.
– Точно!
Каждый день в дом приезжают гости. Одни просто хотят потусить, другие непосредственно участвуют в творческом процессе. Сегодня чуваки ждут Андрея (Абадона) Шморгуна, бывшего бас-гитариста «Тараканов!», а ныне участника команды «План Ломоносова», и группу «Порнофильмы» в полном составе. Когда Ватов сочинял сегодняшний трек, он сразу прикидывал, как в нем будет смотреться вокал Володи Котлярова. Рыба в припеве придумывалась прямо для него.
Фарух был очень заинтересован в продвижении своего товара на столичном рынке, предлагая официальным дилерам льготные условия с отсрочкой платежа. Пакет с парой килограммов товара на продажу на регулярной основе присутствовал у Спирина дома в районе антресоли. Родители, естественно, ничего об этом не знали. Дима не только продавал, но и сам активно наведывался на склад, то и дело отсыпая на забивку себе и корешам. И в какой-то момент понял: он скурил столько, что списать недостачу на усушку и утруску уже не получится. Надо было что-то придумать, чтобы ликвидировать кассовый разрыв. Диме не хотелось проверять границы доверия своего таджикского друга. Он понимал, что предстоящий расчет с Фарухом не сулит ему никаких квартальных бонусов.
Решение проблемы, пришедшее в голову парню, описывалось той же статьей уголовного кодекса, что и сама проблема. Из наркоманско-дилерской мифологии он знал, что творцы российской психоделической революции варят свой товар в Питере и везут его оттуда в Москву. По легендам, стоил он сущие копейки. Если привезти оттуда в Москву, то он закроет долг перед Фарухом, и еще себе останется. Но никаких контактов, где достать искомое в городе на Неве, у Димы не было, и он решил, что главное – приехать, а там уже на месте разберется.
Компанию ему согласился составить Леша Сучков из группы Apple Core. Но, приехав на Ленинградский вокзал, друзья не смогли купить билеты. Это сейчас поезда в Питер отправляются с частотой пригородных электричек, а тогда рейсов было мало, и билеты были в дефиците. Но им повезло встретить мужичка, который собирался в Санкт-Петербург на машине и искал себе попутчиков, чтобы разделить с ними расходы на бензин. Такая аналоговая версия «БлаБлаКара». На следующее утро они прибыли в условленное место, без палева раскурились за углом и сели на заднее сидение сорок первого «москвича». Под дудкой дорога до Питера прошла легко, и к вечеру они уже встретились с девушкой Димы Спирина по имени Катя-Кэт. Она была из мажорной, по тогдашним понятиям, семьи, ее папа был чуть ли не замминистра атомной энергетики. Девушка жила на две столицы и в тот период как раз тусовалась в Санкт-Петербурге. Она стала третьей в их компании искателей оптовых продавцов. Вариантов было немного, поэтому решили начать поиски с культового питерского клуба «Там-Там».
«Клуб располагался на Васильевском острове в темном и узком питерском районе, – пишет в своей книге Дмитрий Спирин. – В неотапливаемом, продуваемом всеми ветрами сравнительно большом помещении было кошмарно неуютно, по крайней мере нам, ребятам-москвичатам. Посетители заведения производили впечатление бычья, нацепившего на себя зачем-то панк-лохмотья и отрастившего волосы. Все они выглядели тотально неприветливо и агрессивно, что вместе с мрачными стенами и общим нерадостным антуражем создавало крайне гнетущее ощущение. Атмосфера была недружелюбной, это чувствовалось в каждом взгляде, каждом движении. Казалось, вот-вот, и эти люди превратятся в жутких монстров, и каждый попытается сожрать другого».
С порога стало понятно, что наркотики здесь в чести. Тут раскуриваются, там дилер отпускает психоделы клиентам прямо в рот из большого шприца. Поразившись такой моральной распущенности и отсутствию шифров у местных торчков, ребята все же сделали вывод, что если им не продадут прямо здесь, то точно подскажут, где взять. Так и вышло. Они довольно быстро познакомились с нужным чуваком и договорились встретиться на следующий день в условленном месте, где им и отпустят необходимое количество по оптовой цене.
Побродив по хмурым питерским переулкам и проходным дворам, Дима с Сучком нашли нужный адрес. Обычный неприметный дом постройки начала века с таким же серым подъездом. Вчерашний знакомый из «Там-Тама» сухо поприветствовал москвичей и жестом скомандовал следовать за ним. Они зашли в парадную, потом в подвал и дальше очень долго следовали в полусогнутом положении по длинным подвальным переходам. Судя по времени, в течение которого парни блуждали по сырым темным коридорам, это была часть системы подземных бомбоубежищ, потому что они ушли очень далеко от того дома, через который спустились в подвал. В конце пути их ждал другой чувак с искомыми двумя граммами, расфасованными в фольгу из сигаретной пачки.
Удачную покупку было решено продегустировать. Тут надо сконцентрировать свое внимание на том, что они развели в воде порошок непонятного содержания, купленный хер знает у кого в очень сомнительном месте. Никаких инструкций по применению продавец не прикладывал. О противопоказаниях и необходимости консультации специалиста тоже не предупреждал. Но кого и когда это останавливало? Они закинулись, но прихода не было.
– У наркоманов такое часто бывает, – говорит Дмитрий Спирин. – То ли у тебя уже какой-то фон обторченный, то ли мозги плохо реагируют. Мы подождали, переглянулись и решили еще по кубу закинуть. Сидим, все равно ни хера! Леша с Катей отказались, а я еще раз повторил.
Время схлопнулось. В себя друзья пришли только к семи вечера следующего дня. До отправления обратного поезда в Москву оставалось еще часа четыре.
– Состояние у меня было кошмарное, – вспоминает Дмитрий. – Как будто я робот, которого опоили ядом для роботов. Пластиковый вкус во рту, кожа, покрытая каким-то глицерином, и предельно, максимально хреновое состояние.
Они шли по Невскому, заглядывая в какие-то олдскульные точки общепита, пытаясь сняться куриным бульоном, кофейком и другой нехитрой пищей. Так, совершая усталый богемный променад, они добрались до площади Восстания и Московского вокзала. Делов-то оставалось – дождаться своего поезда, завалиться на полки и уснуть тяжелым, нервным сном наркомана. Но судьба приготовила им другой сценарий.
По какой-то причине Дима совсем перестал шифроваться. Видимо, события предыдущей ночи его так убили, что факт нахождения незаконных веществ в карманах его не сильно беспокоил. Он даже не пытался их как-то особенно спрятать. А между тем на вокзале наблюдалось неприятное оживление со стороны правоохранителей. Патрули были усилены омоновцами в брониках, собаками, и вообще численность стражей правопорядка была несколько выше, чем это положено по штатному расписанию. То ли событие какое-то было в городе, то ли плановая операция. Но, даже увидев такой движ, москвичи не придали этому значения. Казалось, что это все не про них. И тут дорогу им преградил патруль. Два омоновца и один обычный мент. Старший из наряда взял у них паспорта, пролистал до раздела «Прописка» и злобно процедил сквозь зубы: «Москвичи-и-и… Ясно… Неформалы сраные, тащите в наш город всякую дрянь. Ща будем с вами разбираться».