– Ко мне домой пришел Дима и сказал, что либо мы разваливаем полностью группу, либо он остается один и набирает новых музыкантов, – говорит Денис Рубанов. – Я вообще не понял, о чем он. Я был уверен, что это моя группа и он в ней третий вокалист. У меня тогда все опустилось. Я понял, что пришел предатель. Он сказал: «Давай не будем спорить, и никто не будет называться «Четыре таракана». Потому что если ты так назовешься, то я тоже назовусь и засру тебе всю мазу. Ты же понимаешь, моя рожа на обложке, я – лицо группы». Спирин – коммерсант, и он вертел весь этот панк-рок! Ему бабки надо было зарабатывать, а я ему мешал! Игорь Тонких сказал ему, что с таким идейным барабанщиком, как я, он ни хера не заработает. Вообще, это мне надо было стать вокалистом, а не ему. На хер ударные! Что я хотел доказать этими барабанами?! Я больше панк, чем музыкант! Больше артист, нежели инструменталист. У меня в семье три поколения профессиональных артистов! Все было бы по-другому. Не так борзо, конечно, не так напористо, но более честно. Мы же делали революцию! За нами шли люди! Дети подходили к нам в метро и спрашивали, где можно записаться в панки. А Дима не терялся, доставал блокнотик и говорил: «Записываю. Говорите фамилию, имя и отчество». Сейчас им по тридцать лет, и они знают, что Спирин их принимал в панки. Да как он мог это делать?! Он никогда не был панком! Это ему не близко! Его любимая группа – KISS. Просто он понял, что эту музыку тоже можно продать.
– По моему мнению, группа – это люди, а не вывеска с названием, – говорит Алексей Соловьев. – Вывеска была и осталась у Дениса, а люди с ним не захотели находиться под этой вывеской. Как показало время, он даже не предпринял попытку, чтобы найти других людей, и похоронил свою группу окончательно.
Для Рубана музыка всегда была фаном. Насколько я помню, Сид всегда стремился к другому уровню и хотел звучать хорошо. Поэтому он в свое время учился играть на бас-гитаре. Было видно, что у него есть запал. Может, ему не хватало какого-то явного дарования, но он хотел, интересовался тем, как сделать музыку качественнее, и все остальные в группе так или иначе старались расти. А Рубан был настоящим панком. Он играл на барабанах только на репетиции. И тогда, когда другие старались что-то сочинять и прогрессировать, Рубанчик со временем начал все заметнее и заметнее отставать.
– Ко мне обращался Тонких, чтобы я уступил имя «Четыре таракана», но я отказал, – говорит Денис Рубанов. – И не ошибся, потому что люди, которые действительно понимают, они различают «Четыре таракана» и «Тараканы!». Мы со Спириным стоим по очень разные стороны слова «панк». Он это слово, святое, не имеет права носить. Он не может быть честен с людьми! Мне все знакомые музыканты говорили, что настоящий Сид Вишес в группе «Четыре таракана» – это Денис Рубанов, а не Дима Спирин. Не того человека Сидом назвали. Он просто персонаж. Это же бред сумасшедшего! Как такое могло произойти?! И он до сих пор отнекивается, говорит, что ему не очень нравится, что его зовут Сидом. Нравится или не нравится, но он получил то, что ему не принадлежит.
Это классический риск рекорд-лейбла. Западные контракты организованы таким образом, что они подписываются со всеми участниками, и финансовую ответственность несет каждый член группы. Он не может просто сказать: «Я пошел из группы». Теоретически, конечно, может, но звучать это будет так: «Я пошел из группы, мне больше ничего не нужно, вот все ваши деньги назад». Насколько я помню, это мне удалось убедить Дмитрия в том, чтобы название его нового проекта было созвучно с названием «Четыре таракана». Чтобы фэнами считывалась преемственность. Потому что он точно не был готов рубиться со своим бывшим коллегой по группе за то, кому будет принадлежать оригинальное название. Я не помню, чтобы я общался с Рубановым в попытке спасти ситуацию. Возможно, потому, что она мне была описана как фатальная и я считал, что мы сами справимся. А может, и просто мы не договорились о деньгах.
– После того как я ушел из группы «Четыре таракана» и не собирался дальше этим заниматься, ко мне обратился Дима Спирин, – рассказывает Алексей Соловьев, – Он предложил создать новую группу, и это стало для меня неожиданностью. Я думал, что Дима продолжит играть с группой «Четыре таракана», все же у команды только что вышел новый альбом. Я не допускал мысли, что мы будем продолжать дело «Четырех тараканов», но история показала, что кому-то до сих пор именно так и кажется. Идея абсолютно новой группы мне понравилась. Единственное, я сказал, что буду играть только в случае, если мы найдем музыкантов, которые нужны именно мне.
Спирину и Соловьеву надо было начинать все заново. Придумать название для группы, быстро найти гитариста и барабанщика, при этом не совершив ошибок. Нужно было отыскать действительно талантливых ребят, которые были бы готовы вкладываться как творчески, так и морально в развитие команды. Таких, которые стали бы полноценными участниками банды, а не просто приглашенными музыкантами.
«Как вы яхту назовете, так она и поплывет», – говорил Христофор Бонифатьевич Врунгель своему матросу Лому, и в его словах есть правда. В свое время «Четырем Тараканам» дали имя без спросу, теперь же над неймингом надо было крепко подумать. Парни поразмыслили, прикинули что было к носу и решили назвать команду «Тараканы!», с восклицательным знаком на конце. «Четыре таракана» уже давно в народе называли просто «тараканами», как Nautilus Pompilius коротко именуют «Наутилусом», «Гражданскую оборону» зовут «Гражданкой», а «Коррозию металла» просто «Коррозией». Это казалось достаточно безболезненным ходом, легко объяснимым и для аудитории, и для прессы.
Раньше играли в «Четырех тараканах», а теперь ушли и стали просто «Тараканами!».
– Название предложил я, следуя по пути наименьшего сопротивления, а жаль, – говорит Алексей Соловьев. – Нам стоило более усердно подумать, чтобы исключить любые ассоциации с группой «Четыре таракана». Неудачное название, честно говоря, но других вариантов я не помню. Была какая-то чушь, вроде «Торт» или «Аспирин», которые тоже я озвучивал.
– Мы посчитали, что все необходимые реверансы кому надо мы и этим названием отвесим, – продолжает Дмитрий Спирин, вокалист группы «Тараканы!». – Если Денис захочет продолжать историю группы «Четыре таракана», то у него будет такая возможность.
Подбор музыкантов в группу – это еще более важный момент, чем выбор названия. Но получилось так, что на позиции гитариста и барабанщика взяли двух первых парней, которые пришли на прослушивание. Ударника Константина Дементьева порекомендовал Дмитрий (Снэйк) Хакимов, барабанщик групп «МЭD DОГ» и «Янг Ганз», который только-только пришел в «НАИВ» на место Майка Полещука. Барабанщики, как известно, – это определенная каста среди музыкантов, а Снэйк уже тогда проявлял свои продюсерские и организаторские качества и был активно вовлечен в тусу. Он хорошо знал, кто из толковых ударников сейчас свободен.
– Когда на репетицию пришел Костя Дементьев и сыграл наши песни, он мне сразу понравился, – вспоминает Спирин. – По сравнению с Денисом Рубановым любой техничный барабанщик заставлял музыку звучать совершенно по-новому. Костяну просто повезло, что он пришел первым. Чувак сыграл все четко, ровно, технично и не плавая по темпу. Рубан играл всегда будто на пределе своих физических возможностей, а по Косте было понятно, что он может при необходимости фигачить в два раза быстрее, играть долгие концерты, и все будет звучать громко и классно. С Сашей Голантом, которого мы взяли на гитару, у меня было по-другому. Он произвел на меня впечатление странного человека, не от мира сего.
Александр Голант работал в магазине винтажных музыкальных инструментов Vintage Guitars, который в тусовке шутливо называли «Кацтовары». По фамилии двух братьев Кац, которые держали эту лавку. Товар в этом магазине был еще более желанный и еще менее достижимый для молодых музыкантов, чем ассортимент «Пурпурного легиона». На «Фендеры» с тридцатилетней выдержкой пацаны заходили посмотреть, как в музей. Так вышло, что репетиционная база, на которой «Тараканы!» прослушивали нового гитариста, находилась в соседнем помещении с этим магазином. Саша просто отпросился на некоторое время с работы и пришел на прослушивание, прихватив с витрины гитару поинтереснее. В отличие от стильного Дементьева он выглядел очень по-домашнему, обутый в резиновые тапки, в которых ходил по торговому залу Vintage Guitars.
– Он не знал ни одной нашей песни, – продолжает Дмитрий Спирин. – И вел себя так, будто пришел не на прослушивание, а просто поджемовать с новыми знакомыми. И меня удивляло, что Леша как будто поддерживает это его поведение. Начал с ним играть какие-то новые рисунки. Потом Соловьев мне сказал, что это классный чувак и надо его брать. У меня же была куча вопросов. А почему мы не играли ни одной нашей песни? А почему он берет первого попавшегося гитариста? А не кажется ли, что он странноватый? На что Леша мне ответил, что Саша талантливый, у него есть крутые идеи и он хочет с ним играть. Я не нашел, что на это ответить. У меня точно не было гитариста, на прослушивании которого я бы хотел настаивать.
– Я сразу понял, что он мне нужен, как только его увидел, – говорит Алексей Соловьев. – Мы еще даже не сыграли вместе, а мне уже было все понятно. Нам порекомендовал его Алексей Молодцов, басист группы «СерьГа». Саша Голант стал для меня другом и соратником на долгие годы. Мы много с ним сделали, отлично проводили время вместе, дружили тогда и дружим до сих пор.
FeeLee Records серьезно взялись за продвижение альбома «Украл? Выпил?! В тюрьму!!!». Спирин бесконечно давал интервью журналистам серьезных изданий, при этом до конца не понимая, музыкантом какой группы он сейчас является для прессы. Вроде он рассказывал про альбом «Четырех тараканов», но при этом официально уже был вокалистом другой команды. Путаница шла и дальше. Концерт-презентацию альбома «Украл? Выпил?! В тюрьму!!!» проводила группа «Тараканы!» с припиской на афише «экс-“Четыре таракана”». Но парни рассуждали так. Во-первых, кто-то все-таки должен был презентовать пластинку, а во-вторых, Дима Спирин с Лешей Соловьевым были авторами этих песен, и почему бы им было их не играть.