Гастролям в поддержку альбома «Страх и ненависть» предшествовала одна удивительная история, которая началась за два года до этого. В 1999 году в Москву приехал Мотоаки Курикоми, лидер японской панк-группы SOBUT (Sons of Bitches United & True), со своей наполовину русской женой Каори Кавамура, которая к своим неполным тридцати годам уже была состоявшейся певицей, моделью и актрисой. Они приехали в Москву навестить ее родственников по линии мамы, а Мотоаки, пользуясь случаем, изучал российскую панк-сцену. Вместе с Артемом Парсадановым, родным братом мамы Каори, он поехал на «Горбушку» и стал там скупать альбомы всех российских панк-групп. Артем в теме не разбирался, а Мотоаки не знал русского, так что, после того как они прошлись по рядам стихийного рынка возле ДК Горбунова, в руках японца оказалось очень много дисков с самой разнообразной музыкой, в числе которых был и альбом «Посадки нет» группы «Тараканы!». Вернувшись домой, Мотоаки-сан все внимательно прослушал и дал задание своему московскому родственнику связаться с группой «Тараканы!». Эта команда зацепила его сильнее прочих.
Артем долго не мог придумать, как связаться с группой, пока японец не прислал ему по факсу копию обратной стороны диска, где были указаны контактные данные офиса FeeLee Records. К этому времени на адрес «Филей» уже периодически приходила корреспонденция для «Тараканов!», где ее сортировали и передавали Спирину. В один из дней секретарь «Филей» Татьяна Ларина сказала Диме, что звонил некий Артем и рассказал странную историю про каких-то японцев, которые хотят дружить с группой «Тараканы!».
При первой встрече Артем музыкантов не впечатлил. Было понятно, что человек совершенно не врубается в андеграундные расклады и не знает базовых вещей. Он говорил про русско-японскую дружбу, культурный обмен и межнациональное сотрудничество. Тем не менее он привез на встречу несколько альбомов SOBUT и подарок в виде пакета с мерчем. Значит, мифические японцы все же существовали.
– Никакой эйфории от появления «Собута» на горизонте у нас не было, – рассказывает Дмитрий Спирин. – Мы тогда знатно хорохорились и были о себе далеко не последнего мнения. Думали, что нет ничего удивительного в том, что среди российских панк-групп они приметили именно нас.
Ну а кого еще они могли выделить? Да и вообще надо было еще посмотреть, что это за японцы такие.
Про группу SOBUT мы тогда ничего не слышали.
Когда парни послушали привезенные Артемом записи, то дико прониклись творчеством японской команды и стали всячески педалировать совместные активности, результатом которых должны были стать гастроли «Собута» в России и ответные концерты «Тараканов!» в Стране восходящего солнца. В конце 2001-го они даже выпустили сплит-альбом с группой SOBUT, который получил название «Punk this town / Реальный панк?». Со стороны «Тараканов!» в него вошли демоверсии нескольких треков, которые готовились для нового альбома «Страх и ненависть».
Лично встретились они в Питере, где в местном клубе «Полигон» должно было состояться первое совместное выступление с японцами. Помимо «Приключений Электроников», которые сопровождали «Тараканов!» в течение всего тура «Страх и ненависть», в концертах с «Собутом» также играла нижегородская группа «Элизиум».
– Японцы нас поразили своей нездешностью, – рассказывает Дмитрий Спирин. – Мы, конечно, видели нездешних, но те хоть на людей были похожи, а эти просто инопланетяне какие-то! Вокалист – двухметровая дылда с полуметровым ирокезом, поставленным всегда. Его родной брат Мотоаки-сан, из-за которого все завертелось, – человек с татуировками на лице, что на тот момент выглядело п… дец как радикально. Все на каких-то невероятных шмотках, просто нереальные рок-звезды!
– Приехала невероятно крутая группа, даже не людей, а каких-то киборгов-самураев! – продолжает Алексей Соловьев. – Играли и выглядели они так, будто прилетели прямиком из космоса. Невероятная энергетика, музыка и внешний вид музыкантов. Ничего подобного мы даже близко не видели. Было несколько концертов, но самое главное – выступление в Москве в клубе «Точка», где у нас случился первый в карьере солд-аут и было продано более полутора тысяч билетов. В личном общении было понятно, что они испытывают сильнейший культурный шок.
В Санкт-Петербурге случился неприятный конфуз. SOBUT в этот вечер должны были выступать последними, в качестве заграничного хедлайнера. Но и гости, и наши парни – все очень быстро поняли, что есть особенности российской концертной традиции, с которыми надо считаться. У нас люди ходят только на группы, которые знают. Команды разогрева слушать тоже не принято. Матерым рок-тусовщикам время разогрева дано как раз для того, чтобы заливаться около клуба пивчагой из полторашек. Надо все рассчитать так, чтобы к сету своей любимой команды ворваться на танцпол в максимальной алкогольной кондиции, не потратив ни копейки в дорогом баре заведения. Группы, выступающие после основной группы, игнорируются с той же принципиальностью, что и разогрев. Японцев никто не знал, и петербуржцы, которых на концерте и так было не очень много, просто ушли после выступления «Тараканов!». В зале осталось настолько мало зрителей, что артисты, игравшие в этот день, сами пошли рубиться на танцпол, чтобы хоть как-то поддержать иностранных гостей.
– Потом они играли уже перед нами, и народ их отлично принимал, – говорит Дмитрий Кежватов. – Они такие счастливые были! Мы бухали вместе, братались, они дарили нам свой мерч. Общались мы через переводчицу Катю или напрямую на ломаном английском. В Нижнем Новгороде их басист Хиде пил водку за троих, рыдал от счастья и говорил: «I’m happy! Maximum happy!» Он даже не знал, что дает название одному из будущих альбомов группы «Тараканы!».
– Мы тогда поняли, что значит «японец», – вспоминает Сид. – Вокруг него человек тридцать братвы и девчонок, а он рыдает крокодиловыми слезами. Его невозможно было успокоить. Мы уже даже засмущались, не понимая, что это за херня такая, а они смеются. Мол, это нормально.
– Для них наша реальность была как пещерный век, но они все равно как дети радовались всему, что происходит, – продолжает Ватов. – Когда я узнал, что их гитарист интересовался русскими народными инструментами, то купил и подарил ему балалайку. А он потом в Японии в качестве ответного жеста подарил мне бежевую гитару ESP Navigator, на которой я играю уже много лет.
«Тараканы!», SOBUT и «Элизиум» перемещались из города в город на туристическом «Икарусе», а когда так много народу едет в одном автобусе, то пассажиры должны ходить в туалет организованно. Если водитель будет останавливаться для каждого отдельно, то путь от Москвы до Нижнего Новгорода может занять целую вечность. Чтобы поугорать над своим тур-менеджером, чуваки научили японцев фразе «Илья, я бы поссал» и отправляли их по очереди к Островскому повторять ее снова и снова. Так как японцы путают звуки «л» и «р», то у них получалось: «Ирья, я бы поссар». Островский не мог игнорировать просьбы интуристов и каждый раз заставлял водителя делать остановку. Но когда азиаты пошли уже по второму кругу с одной и той же просьбой, он все-таки догадался, что смешные фразы гостей и дикий гогот с галерки как-то связаны.
– Был забавный случай, когда Мотоаки звонил Илье Островскому и спрашивал, почему из крана в гостинице течет кофе, – вспоминает Сергей Прокофьев. – Он просто никогда не видел ржавой воды. Так что у них тоже был приличный «культур шок» от нашей российской действительности. Но уровень позитива все перекрывал, и они ни минуты не унывали.
Уровень братания и взаимной симпатии дошел до того, что барабанщик «Собута» сделал себе татуировку «Тараканы!», а Сид с Ватовым в Японии потом набили на своих телах слово SOBUT. Группы выступили вместе в Питере, Москве, Твери, Ярославле и Нижнем Новгороде. После трогательного прощания японцы улетели на родину, а «Тараканы!» продолжили свой первый всероссийский тур. Они собирались проехать через всю Россию до Владивостока, а вишенкой на торте должна была стать поездка в сказочную страну Японию.
С Ильей Островским мы уже были знакомы, поэтому вовлечь его в воспоминания о времени, проведенном в группе «Тараканы!», было не сложно. Более того, в течение года, что я писал эту книгу, Илья пригласил меня работать в свою команду, и плотность моего вовлечения в процесс организации необычных пандемических ивентов повлияла на скорость работы над текстом. С присущим ему специфическим юмором он порой отвечал на мои звонки фразой: «Да как же ты уже достал с этой своей книгой. Ни о чем думать больше не можешь». После этого, конечно, отвечал на все мои вопросы развернуто и красноречиво. В искусстве риторики он может посоревноваться даже с Дмитрием Спириным. Читатель, наверное, может упрекнуть меня в том, что Островского в книге много, а других менеджеров, в разные годы занимавшихся делами «Тараканов!», либо нет, либо очень мало, но тут все логично. Во-первых, Илья дольше всех работал с группой, а во-вторых, все признавали, что он был не просто наемным специалистом, а полноценным участником банды, который жил ее проблемами. А еще он сказал, что уволит меня, если его присутствие в книге будет незначительным.
Глава 10
– Мне в голову пришла пугающая мысль, – говорит Дима Спирин, пока мы идем от дома к местному сельпо, решив прикупить каких-то минимальных продуктов. К шестому дню проекта чуваки уже немного устали есть пиццу и роллы, которые ежедневно доставлялись курьером по имени Армен, а «суп из семи сырков» уже закончился. – А что, если через много-много лет люди забудут, что интернет вообще откуда-то берется? Для нашего поколения он добывается из розетки, но на самом-то деле он уже, по сути, из воздуха. Легко представить человека через два-три поколения, который в принципе не понимает, что есть какие-то внешние источники, и для него естественно, что интернет летает в воздухе. Может так выясниться, что наша генерация людей тоже забыла о некоем источнике питания, который создает все живое. Вот эту нашу ощутимую вселенную. Мы пытаемся подвести подо все какие-то физические законы, но у основного закона мироздания нет объяснения. Откуда жизнь берется?