– В какой-то момент этот разговор в реутовской гримерке вышел в такую плоскость, что я сказал Илье: «Ты понимаешь, что без тебя концерт может состояться, а без меня – нет?» Мне казалось, что этому аргументу ничего нельзя противопоставить, – продолжает Спирин. – Он мне ответил, что это не так и сегодняшний концерт может пройти и без меня. Тут я взвился: «Да? Ты серьезно? Может, проверим?!» Я схватил рюкзак, взял за руку свою девушку, и мы ушли.
На выходе из реутовского кинотеатра «Чайка» Сид столкнулся с кучкой панков, которые уже готовились к концерту, заливаясь пивчагой из пластиковых бутылок большой емкости. Может, у них и были мысли остановить вокалиста «Тараканов!» и сфотаться с ним, но, увидев разъяренное лицо Спирина, они лишь проводили его озадаченными взглядами. Дима с подругой дошли до проезжей части, быстро поймали тачку и, не торгуясь с водителем, сели на заднее сидение: «Домой».
– Я помню испуганные глаза Володи Данилова: «Он что, действительно ушел?», – вспоминает Островский. – Я уже знал, чего можно от него ждать, но даже для меня это было слишком. Мы с парнями подумали и решили в любом случае провести этот концерт. Стали думать, кто какие песни может петь. В итоге задействовали всех, даже я спел «Дурную башку».
– Это был необычный концерт, – говорит Сергей Прокофьев, – Можно себе представить, когда выходит группа и говорит, что сегодня они играют без вокалиста, так что если кто знает слова, то может выходить и петь. Если бы я был на месте поклонников в зале, то для меня это был бы офигенный перфоманс. Возможность вот так спеть с твоей любимой группой.
– Я все ехал и ждал, что сейчас он позвонит, – продолжает Дмитрий Спирин. – Это обязательно должно произойти! Как это может быть так, что он все не звонит и не звонит? Что они там собираются делать? Это же концерт! Это же публика, люди, купившие билеты. Ожидания фанатов, обязательства перед организаторами, черт побери! Что он сейчас будет говорить ребятам? Как он будет объяснять эту ситуацию? Я все ждал и ждал. Какой-то сигнал должен был поступить. Пусть не от самого Островского, а, например, от обеспокоенного Сережи Прокофьева или кого-то еще. Но нет. И это меня еще больше возмутило и выбесило. Я подумал, они что, совсем охренели? Что это за говно?! Мы с подругой тогда жили на «Планерной», и, когда мы добрались до дома, концерт еще шел. Тогда мне позвонил друг, с которым уже связался Снэйк, с вопросом, не знает ли он, почему «Тараканы!» играют без Спирина.
– Группа «Тараканы!» резко стала достаточно медийным музыкальным коллективом, – говорит Илья Островский. – Песни на радио, хиты, выступления на «Нашествии», Диму Спирина стали узнавать на улице и брать автографы. Но это не сказывалось на качестве гастролей. Да, мы ездили, но не так комфортно, как хотелось бы. Нас продолжали запихивать в убитые «Газели», селить в гостиницы без горячей воды, пытались кормить какой-то херней на квартирах или в дешевых столовках. А в убогих залах стоял ушатанный аппарат, который разваливался на ходу. И я думаю, что Дима готов был бы терпеть все эти бытовые неудобства, если бы залы были битком. Это нонсенс группы «Тараканы!». Популярность росла, залы увеличивались в размерах, но я не вспомню ни одного региона, где был бы sold out. Заполняемость площадок варьировалась от одной трети до двух третей. Если промоутеры что-то и зарабатывали, то на их лицах не было счастья. Естественно, на этом фоне им приходилось экономить и частично не выполнять райдер. Я думаю, что метаморфоза Димы Спирина происходила именно из-за этого когнитивного диссонанса. Вроде бы ты звезда, но все атрибуты звезды тебе недоступны. И в период с 2004 по 2005 год Сид был просто невыносим. Он был монстром. Любая коммуникация с ним вызывала у меня большой негатив.
У «Тараканов!» не было практики совещаний. Все вопросы всегда решались на репетиции или во время переездов на гастролях. Реутовский инцидент стал поводом для первого собрания группы. Без инструментов, вне репетиционной базы, без пивка на нижней полке в купе. Только серьезный разговор и строгие лица.
– Все парни были подавлены, – вспоминает Спирин. – Я чувствовал их негодование по отношению ко мне. Они считали меня однозначно виноватым в этой ситуации. Я им рассказал, что менеджер группы буквально взял меня на слабо. Я понимал, что это недопустимо и так нельзя, но считал, что меня вынудили так поступить. Но убедить мне никого не удалось, и общим решением вывели, что виноват тут я. В итоге я был вынужден извиниться и пообещать, что такое больше никогда не повторится.
«Приключения Электроников» за пять лет существования выросли в большую группу и в каком-то смысле уже могли конкурировать с «Тараканами!». В части гонораров уж точно. За счет узнаваемых мотивов и текстов, составляющих национальный культурный код, песни в исполнении «Электроников» отлично воспринимались любой аудиторией, а значит, годились для заказных мероприятий. Они стали много гастролировать по стране, и концертные графики Спирина с Прокофьевым значительно уплотнились. Все-таки им надо было успевать играть и репетировать в двух активных группах. Благодаря тому, что в обеих командах был один и тот же директор, все это получалась утрясать и согласовывать. Но, как уже было сказано выше, высокое вовлечение в процесс не всегда идет на пользу тем, кто в него вовлекается.
– Андрей Шабаев, гитарист и второй вокалист «Электроников», тогда пребывал в адской алкогольной зависимости, – рассказывает Илья Островский. – Он бухал каждый концерт и становился совершенно отвратительным. Очень навязчивым, садился на уши и что-то постоянно бубнил. Что он говорит, было не понять, и эту его стадию мы называли «доктор-бормотолог». А еще он постоянно писал заявления. Кому угодно и по любому поводу. Отдавал их на ресепшн в гостиницах, таксистам, а один раз написал заявление водителю автобуса на то, что кондукторша назвала его евреем. Постоянно приходилось за него впрягаться и краснеть перед чужими людьми.
– «Приключения Электроников» отправились в сибирский мини-тур, и, когда мы отыграли последний концерт в Томске, случился неприятный инцидент, – говорит Дмитрий Спирин. – Нам надо было отправляться из гостиницы на поезд, а Шабаев был в полную говнину. Я его там выковыривал из номера, уговаривал ехать, собирал забытые вещи, тащил на себе в автобус. И когда мы приехали на вокзал за две минуты до отправления поезда, выяснилось, что с этой кутерьмой я забыл забрать свой паспорт на ресепшене отеля. Так получилось, что ни местный организатор, который нас сопровождал, ни наш менеджер Илья Островский не проследили, чтобы все музыканты забрали свои документы, а сам я, как уже было сказано, был занят выковыриванием Шабы из номера. Все уехали на поезде в Москву, а я остался один на перроне. В итоге я был вынужден полететь на следующий день на самолете, потому что у нас был забит концерт в Москве и это был единственный вариант успеть, не подвести группу. Я считал, что в этой ситуации целиком и полностью был виноват Шабаев, и требовал, чтобы он возместил мне расходы на авиаперелет. Он же доказывал, что каждый должен следить за своими документами и вообще он не просил, чтобы я тащил его на поезд. Я тогда в сердцах сказал, что уйду из группы, если Андрей не вернет мне эти деньги к следующему концерту. Дело было даже не в сумме. Просто я считал, что прав и так будет честно. При этом я пребывал в полной уверенности, что остальные участники группы и директор в нужный момент впишутся за меня и под давлением коллектива Шабаев будет вынужден признать свою неправоту. Считал, что перспектива моего ухода из команды, которую я же создал, будет для них слишком серьезной угрозой.
– Когда Сид сказал, что покинет группу, Шабаев сразу достал бумажку с ручкой: «Пиши заявление», – вспоминает Илья Островский. – И Димон на свою голову стал писать под диктовку: «Я, Спирин Дмитрий Александрович, обязуюсь покинуть музыкальный коллектив «Приключения Электроников» в случае, если Шабаев Андрей Викторович не компенсирует мне стоимость авиаперелета Томск – Москва до такого-то числа». И на следующем концерте Андрей достал эту бумажку и сказал, чтобы Дима освободил помещение. Единственным человеком, который в тот момент мог повлиять на эту ситуацию, был я. Если бы я занял позицию Сида, то он бы остался в группе. Но так как у меня уже отношения с ним были натянутые, то я подумал, что пошло бы оно все на хер. Хотя я не понимал, смогут ли «Приключения Электроников» существовать без Димы Спирина. Все-таки аудитория группы процентов на восемьдесят состояла из поклонников «Тараканов!», и фигура Сида была очень значимой. На тот момент «Электроники» были востребованы едва ли не больше, чем «Тараканы!», а заработки там точно были выше из-за корпоративов. И Дима Спирин часто мне говорил, что он дико обламывается, отого что ему приходится петь песни Крылатова и Дунаевского, чтобы зарабатывать на жизнь. В какой-то момент из прикола и развлекухи «Электроники» превратились в серьезный коммерческий проект, и его это сильно парило. Возможно, этот момент тоже сыграл свою роль в том, что он все-таки ушел.
– Я был уверен, что все меня поддержат, но я ошибся, – продолжает Дмитрий Спирин. – Я сделал соответствующие выводы и с тех пор живу по принципу, что никто не будет за меня вписываться, каким бы правым я ни был. На общественное мнение мне надеяться не стоит. Только на себя.
– Когда я его спросил, как он мог уйти из «Приключений», Дима ответил: «Я думал, что у них без меня ничего не получится», – говорит Алексей Соловьев. – Да это же обычная кавер-группа! Там любого поставь дергать за проволоку и хорошо петь, и все будет круто. А он думал, без него ничего не получится. Это говорит о том, что у Димы тогда было в голове: «Я рок-звезда, кто вы без меня» и все такое прочее. И конечно, рядом с ним были люди, которые ему пели в уши про то, какая он рок-звезда. Что он главный, а остальные так себе. Человек сам фактически создал группу «Приключения Электроников» и плюнул на нее! Естественно, весь негатив от той ситуации прямиком пошел в группу «Тараканы!». Тем более что Дима Кежватов занял его место в «Приключениях». Но это было только начало. Главное произошло позже.