– Я не знаю, что тогда происходило у других парней, и могу говорить только за себя, – рассказывает Дмитрий Кежватов. – Вообще, я тогда находился не в лучшем психологическом и психическом состоянии. Отношения в группе стали хуже, наверное, в середине сочинения альбома «Ракеты из России». Мы начали двигаться в том направлении, в котором бы мне двигаться не хотелось. Тогда у нас появилось много завязок с иностранными музыкантами, и, конечно, всем нам хотелось в Европу, становиться мировыми звездами. Даже появились для этого какие-то окошки. И меня бы все устраивало, если бы эти движения ограничивались только развитием популярности ансамбля за рубежом. Но Дима начал топить за то, чтобы мы делали песни ближе к Ramones. Наверное, ему казалось, что, работая в этой стилистике, мы сможем завести больше знакомств за границей, войти в определенную тусу и начать закрепляться на тех рубежах. А мне больше хотелось в творческом плане развиваться в направлении «Улицы свободы». Я считаю, что на этом альбоме мы начали нащупывать свое звучание, подачу и лицо. Это моя стихия, и такая музыка мне ближе. Мне тоже нравились Ramones, но хотелось искать что-то новое и по-другому звучащее. Мне показалось, что в музыкальном плане группа начала немного регрессировать. Я признавал лидерство Димона. Какая бы демократия у нас ни была, но он был лидер, это его группа, и он задавал направление. Не могло быть так, чтобы я пытался повернуть команду в другую сторону и не встретил бы при этом никакого сопротивления. А мной управлять часто бывает невозможно, это свойство моего характера. Не то чтобы я был какой-то сильный задаватель направления, но я не могу делать качественно и с любовью то, что не хочу. Это будет мучение и для меня, и для окружающих. Последней каплей в психологическом дисбалансе стала потеря брата, и тогда я начал задумываться о том, что, возможно, я иду не туда и мне надо попробовать что-то поменять в своей жизни. После возвращения из европейского тура у нас в группе пошли разногласия, началась всякая херня в коллективе, и тогда я принял окончательное решение уйти. Хотя на тот момент как личность и как ментальная сущность я был не в лучшем состоянии для принятия здравомыслящих решений.
Ватов покинул группу «Тараканы!» через два месяца после ухода Ильи Островского. Последним его выступлением в составе «Тараканов!» стало участие в благотворительном фестивале в клубе «Секстон». На этом концерте собирали средства для музыкантов, пострадавших от нашумевшего нападения скинхедов в электричке Дубна – Москва. На место Дмитрия Кежватова пригласили Дениса Бурима, хорошего гитариста, который раньше играл в группах «Ва-Банкъ» и «Фрекен Бок», но процесс распада уже был запущен.
– Уход Ватова я воспринял крайне драматично, – вспоминает Дмитрий Спирин. – Когда он объявил о своем уходе, я почувствовал острую тревогу и сильный страх за судьбу группы. Мои скрытые фобии, беспокойства и дискомфорт приняли какой-то параноидальный характер, и это стало постоянным фоном моей жизни на тот момент. При том что 75 % состава группы остались неизменны, тревога меня не покидала. Я понимал, что Денис Бурим – это не Дмитрий Кежватов, и это понимают не только Сережа и Леша, но и публика. В результате потери менеджера я взял на себя административную часть, и у нас начались неприятные фейлы. Когда у руля становится человек, для которого главная цель – доказать всем, что он сам тоже может и личность менеджера здесь не играет никакой роли, то это вызывает ошибки, а они порождают чувство вины. И эту вину хотелось как-то вуалировать. Тогда ты забиваешь еще больше прососных концертов и делаешь еще больше неверных шагов. Мне надо было сделать что-то такое, чтобы мотивировать Сережу и Лешу как можно дольше оставаться в группе. Но это оборачивалось провалами, дискомфорт от которых только копился и копился. И когда Леша пришел и сказал, что уходит, – это стало очередным звеном в цепи. Посыпалось. А Сереже, видимо, ничего не оставалось, как примкнуть к нему.
– Есть такое дело, называется «огонь, вода и медные трубы», – начинает свое длинное объяснение Алексей Соловьев. – Как известно, огонь и воду пройти могут многие, а вот с медными трубами всегда сложнее. Примерно это же произошло и с группой «Тараканы!» образца 2005 года. Есть ряд возможных причин распада того состава, и каждая из них по отдельности ничего не стоит, но если сложить их вместе, то это беда.
Первое. Начнем с того, что это был не стабильный отлаженный бизнес, как теперь, где каждый участник состава уверен, что у него есть хорошая зарплата. Тогда все только начиналось. А еще начались деньги. Не могу сказать, что большие, но все же. А деньги, как известно, надо делить. Вот только вопрос, как их делить? Дальше углубляться в эту тему не буду. Но однажды один мой знакомый, опытный музыкант, сказал очень точную фразу: «Когда начинаются деньги, тогда заканчивается группа». Дальше пусть каждый делает свои выводы. И конечно, мы находились не в цивилизованной системе, где есть понятные контракты. Она скорее была антицивилизованной, где, как мне казалось, кто-то один решал, как будет происходить вознаграждение за работу, и я считаю, что все получали поровну только на словах. Никого за руку не ловил и не собирался этого делать, так что обвинять не могу. Но просто я не верю, что деньги считались поровну. Не верю, и все. Без доказательной базы. Да и Бог с ними, с деньгами и с теми, кто их считал. Я был в группе совсем не из-за денег. Для примера скажу, что до сих пор не получил роялти от фирмы звукозаписи «Фили» начиная с 2000 и по 2020 год. Такой маленький факт для размышления.
Второе – личная неприязнь. Страшная штука, когда ты понимаешь, что твой коллега по группе тебя сильно раздражает, и ты начинаешь видеть в нем не то хорошее, что было, а только плохое, которое вылезло. К тому же если в повседневной жизни с этим сталкиваешься, то вроде бы ничего. А в рок-группе, где эмоции по умолчанию умножаются минимум в десять раз, терпеть это очень сложно. В конце концов ты начинаешь ненавидеть этого человека. И тогда надо или уходить, или стерпится-слюбится. Что вряд ли. Возможно, тогда так совпало, что подобные эмоции чувствовал не только я, и в итоге один за другим все покинули группу.
Третье – эмоциональное выгорание. У меня просто закончились силы. Это когда ты не хочешь играть концерты и репетировать. Это может случиться с каждым, и это случилось со мной. Поэтому, когда Илья Островский и Дима Кежватов покинули коллектив «Тараканы!», у меня снова встал вопрос о создании в «Тараканах!» новой группы. Вот только сил и желания создавать ее у меня лично не было. Я уже создавал группу в рамках «Тараканов!» как минимум три раза и больше не хотел. Поэтому я еще с полгода отыграл на автомате с новым, очень хорошим гитаристом Денисом Буримом, и все. Самым лучшим вариантом для меня было уйти.
Четвертое касается лично меня. На тот момент я как бы вырос из этой музыки, как вырастают из детских штанишек. Ничего нового и интересного в панк-роке я уже не видел. Потом, спустя годы, интерес опять появлялся, а затем снова пропал. В моей жизни так было раза три, наверно. А если учесть, что я всегда любил более сложную музыку, типа прогрессив-рок или death metal, то все становится понятно. Я был почти десять лет в группе «Тараканы!», а до этого тоже играл что-то подобное. Мне казалось, что с меня хватит, надо отдохнуть от всего этого. К тому же я не рассматривал музыку как единственно возможный способ заработать на жизнь. Да это и неважно. Гораздо важнее было то, что панк-рок мне просто надоел. К тому же лично мне всегда хотелось играть еще где-то, кроме «Тараканов!».
Пятое – нервы, нервы и еще раз нервы. С нервами всегда так. Когда их надо поберечь, ты, наоборот, начинаешь их тратить и еще больше усугубляешь ситуацию. А рок-группа – это сплошные нервы. Возможно, поэтому Дима Спирин и устраивал иногда истерики, когда надо было просто промолчать. Со стороны это выглядело ужасно. Я готов был сквозь землю провалиться. И даже при том, что его эмоции чаще были направлены вовне, в итоге это отражалось именно на группе. И ничего хорошего это не несло.
Шестое – ревность и зависть. Такое случается даже в одной взятой группе. Кто-то более талантлив, кто-то – менее. Кого-то больше любят окружающие, кого-то – меньше. Все это становится причиной зависти, ревности и, как следствие, ненависти. Случай, когда Кежватов заменил Спирина в «Приключениях Электроников», – яркий тому пример. Обстановка в группе стала не очень. Кстати, тогда же я узнал от Островского, что Ватов хочет уйти из «Тараканов!». Но, к счастью, он тогда остался. Пережили, как говорится.
Седьмое – личные неудачи и сопутствующий этому эмоциональный фон. Это случается часто с музыкантами. Возникает когнитивное состояние, когда тебя вроде бы все любят и зрители громко орут на концертах, а на душе кошки скребут.
В такие моменты ты хочешь куда-нибудь забиться, чтобы тебя никто не трогал, а тебе надо работать.
И вместо того чтобы собраться, ты, наоборот, раскисаешь. Лично я испытал массу таких негативных чувств. Возможно, остальные мои коллеги тоже. Это теперь я знаю, как с этим справляться, а тогда не понимал.
Восьмое – алкоголь. Сейчас я почти не пью алкоголь, а раньше мы не отказывали себе в этом. Казалось бы, ну что тут такого? Ну выпил после концерта, ну еще раз выпил на следующий день. В итоге лично я дважды опаздывал на поезд. Почему? Потому что я был пьяный и проспал! Один раз это была Рязань, а другой раз – Обнинск. Оба раза я просто сел в следующий поезд и успел на концерт. А если бы не успел? Думаю, Дима Спирин мог бы запросто поднять вопрос о моем увольнении из группы. Ничего созидательного в алкоголе нет.
– Европейский тур нас всех очень сильно вымотал, – рассказывает Сергей Прокофьев. – Мне-то было сложно, а ребята вообще каждый концерт отрабатывали двойную программу. Вообще, усталость есть после каждого тура, а тут ты возвращаешься и понимаешь, что тебе надо что-то есть, а ты ничего не заработал. Это тоже сильно влияет, и начинают посещать такие мысли, что на хер это вообще все надо. После ухода Ватова мы начали играть с Денисом Буримом, но обстановка в группе стала уже какой-то поверхностной. Несмотря на видимость того, что все хорошо, все прекрасно понимали, что ничего не хорошо, и каждый уже был как-то сам по себе. А потом Леха сказал мне, что тоже собирается уходить. Мне кажется, что он тогда настолько устал и настолько его все достало, что он решил изменить свою жизнь кардинально. Что касается меня, то мне тогда тоже показалось, что есть некая усталость, и я на тот момент не видел чего-то такого, что могло бы подстегнуть группу к росту, как это было раньше. А когда я представил, что мне придется заново разучивать материал с новым басистом, то подумал, что это точно не для меня. В тот момент «Приключения Электроников» активно росли, было очень много репетиций и концертов. Я уже не мог разрываться и принял решение уйти из «Тараканов!».