После выхода EP группа поймала свою порцию критики от религиозной общественности. Музыкальный журналист Вадим Пономарев, известный под ником «Гуру Кен», написал очень гневную тираду в своем ЖЖ: «У группы “Тараканы!” выходит новый альбом под названием “Сколько денег у Бога”. По-моему, это запредельная мерзость. И с этим что-то надо делать. Поток богохульства захлестывает, и некому дать в рожу зарвавшимся ублюдкам. Уважаемая компания “Никитин”! Вы приличные люди. Откажитесь, пожалуйста, от издания этого релиза. Будьте приличными людьми. А что касается Сида Спирина, то ему пора получить по щекам. А не остынет – подействовать более чувствительно». Музыкальный критик оказался воинствующим православным и не скупился на угрозы.
«Тараканам!», конечно, очень польстил такой отзыв, но, видимо, Гуру Кен оказался не такой весомой фигурой в среде религиозных фанатиков, чтобы его пост мог вызвать серьезные нападки на артистов. Парни ждали, когда же на них падет небесная кара или хотя бы земная, но возмездие как-то не торопилось. Репетиционную базу «Тараканов!» не пикетировали, с вилами и факелами артистов не караулили и заявы в прокуратуру не писали. Скандал утих где-то через неделю вялого муссирования в интернете.
Большую поддержку обновленным «Тараканам!» оказала старинная подруга группы Наталья Мостакова, главный редактор молодежного журнала Bravo. В начале 2009 года она решилась сделать целый тематический выпуск Bravo про панк-рок и поставила фотографию «Тараканов!» на обложку. До этого они еще никогда не появлялись на первой полосе немузыкальных изданий. Вообще, для Мостаковой это был довольно смелый ход – сделать целый номер, посвященный панк-музыке, когда в моде у подростков были крашеные челки, эмо и прочая мазафака.
– Атмосфера в группе была очень позитивная, – вспоминает Денис Хромых, гитарист группы «Тараканы!». – Мы очень много репетировали, а вечерами тусовались вместе, побухивали. Никаких подводных камней я не видел. Да, я знал, что до нас из группы ушли музыканты, но меня это не очень волновало. Ну ушли и ушли. Я, конечно, спрашивал Димона, он что-то объяснял, и все это казалось логичным. Мне вообще все нравилось. В «Тараканах!» был постоянный рок-н-ролл, и не было занудства, которое присутствовало в Tracktor Bowling. Никаких запретных тем, можно было спокойно приглашать девчонок в гримерку, и никто на тебя не смотрел косо. Могли набубениться всей группой, и потом никто не высказывал, что ты нахерачился и лажал. Ты просто сам понимал, что если был косяк, то надо его исправлять. А угар, наоборот, приветствовался. До определенного момента, конечно.
– Димон нам в самом начале сказал, чтобы мы бросали свои работы, потому что у нас будет очень плотный график, – вспоминает Андрей Шморгун. – И мы репетировали практически каждый день. Для меня это было очень непривычно, потому что я раньше в других группах репал один-два раза в неделю. Но мне это очень нравилось. Санек Голант сразу предложил сконцентрироваться на создании нового материала, чтобы понять, что у нас получается делать вместе. Он человек очень талантливый и опытный. Кроме того, он уже играл в этой группе и понимал, какие сценарии возможны. Бывает такое, что люди вместе играют какое-то время, а когда берутся за сочинение нового материала, у них получается не то, что хотелось бы.
– Когда мы приступили к созданию новых песен, – говорит Дмитрий Спирин, – выяснилось, что Денис Хромых привык к тому, что в тех группах, где он раньше играл, сочинением музыки для песни считалось создание некоей инструментальной канвы, а вокальная мелодия должна была ее как бы дополнять и при этом считалась чем-то второстепенным. Для меня такая концепция была, конечно, чем-то новым.
– Для песни «То, что не убивает тебя» я принес вокальную мелодию, и в других песнях тоже проскальзывали ходы, которые потом использовались для вокальной партии, – рассказывает Денис Хромых. – Конечно, в каких-то песнях не было. Вообще, поначалу я приносил песни и никакой проблемы не было. Это потом выяснялось, что мы, сочинив разные интересные фишки, оказывались не авторами музыки. Потому что Дима приносил три аккорда и говорил, что он принес музыку, а аранжировка – это херня. С этим я не согласен. Но в целом каких-то глобальных разногласий на этот счет я не помню.
– Он пришел из группы Tracktor Bowling, где, как я понимаю, было принято делать песни так: кто-то приносит рифы, или последовательность аккордов, или какой-то ход, а вокальную мелодию на это дело, если повезет, придумывала вокалистка, как бы по остаточному принципу, – продолжает Спирин. – Я не против участвовать в процессе коллективного сочинительства, но если «основной автор» не предложил вокальную мелодию, то, по моему представлению, это не песня, а разрозненные куски чего-то, чему еще только предстоит стать песней. Мы в «Тараканах!» всегда считали, что песня – это то, что люди могут напевать, а все эти идеи – это элементы аранжировки, и они могут быть использованы как угодно. Как инструментальный кусок, вступление или кода. Аранжировка эта может быть изменена, ее каноническая версия может быть и вовсе отменена в акустике, например. А собственно «музыкой», «песней», у нас всегда считалась именно вокальная мелодия и текст. И в какой-то момент это недопонимание заложило основу конфликта в отдаленной перспективе. Пока творческого.
В группе царила полная креативная свобода с абсолютным пространством для экспериментов. Если послушать альбом «Бой до дыр», то будет понятно, о чем речь. В ход шли наработки Дениса, которые не получили применения в репертуаре Tracktor Bowling, креативные идеи Голанта и Шморгуна, а Сид добавлял какие-то музыкальные фрагменты, которые создавались в прошлом составе с Буримом, Ермолаевым и Батраковым. Отсеивания песен не было, и на пластинку включили все, что успели сочинить к этому моменту. Пиратская вольница отразилась и на текстах. Спирин раньше периодически обращался к теме межполовых отношений, но делал это все же аккуратно, не часто называя вещи своими именами.
На пластинке «Бой до дыр» он разгулялся и сразу несколько песен посвятил радостям половой распущенности.
Самой заметной песней на эту тему можно назвать трек «Просто сделать это».
– Начиная с шестнадцати-семнадцати лет я постоянно находился в отношениях с какой-нибудь девушкой, – рассказывает Дмитрий Спирин. – Эти отношения перетекали из одних в другие, и до тридцати двух лет я практически ни одного дня не был одинок. А в две тысячи седьмом, после расставания с последней моей на тот момент барышней я пустился во все тяжкие, как с цепи сорвался. Я жил один и пользовался всеми благами такого статуса. Тут еще и социальные сети развились, которые открыли новые возможности для знакомств. И вся эта разгульная жизнь, конечно, вдохновляла на определенные темы для песен. Это с одной стороны. А с другой – я к этому времени некоторым образом исписался, и у меня закончились привычные темы. Я уже порядком истоптал поле с текстами про тусовки, алкашку, рок-концерты и беззаботную жизнь в Москве. Тема внутрицеховых панк-разборок и доказывания всем, какой я крутой, тоже была заезжена. Хотелось найти какие-то новые краски и оттенки. А тема половых отношений «Тараканами!» была практически не изучена. К тому же когда ты сочиняешь «такую» песню, то все равно исподволь думаешь о том, как к ней отнесется твоя девушка, и отсутствие таковой сняло у меня психологические преграды на этот счет. Вообще, секс – это вполне традиционная тема для рок-н-ролла. И факт того, что я живу в стране, небогатой на рок-н-ролльные традиции, меня ни в чем и никогда не останавливал. Мы же не Кинчевы с Чижами, чтобы петь про Родину и церквушки.
К 2009 году прежняя индустрия звукозаписи пришла в полный упадок. Повсеместное распространение интернета полностью обрушило продажи на физических носителях, а идея монетизации от прослушиваний и скачек в сети только-только зарождалась. К тому же на все это наложился мировой кризис 2008 года. Для компаний звукозаписи и артистов наступили темные времена. Если раньше полученных от лейбла денег группе хватало и на запись пластинки, и на промоактивности вроде съемок клипов, то теперь обещанный бюджет не покрывал даже трети затрат на аренду студии. Не говоря уже о том, что далеко не все фирмы грамзаписи могли платить за новый материал. Лейбл «Навигатор рекордс» стал одним из немногих, кто был готов давать хоть какие-то средства, а непосредственно процесс звукозаписи альбома «Бой до дыр» проходил на студии «Параметрика», она же «Студия Большакова», которая находилась в старом московском особняке на Таганке. Во дворе этого дома хранилось огромное количество скульптур с выставок современного искусства. Неизвестно, откуда они взялись и с какой целью складировались, но в числе прочих поразительных артефактов там была большая, в человеческий рост, фигура раненого телепузика с пробитым шальной пулей экраном на животе. Этот образ стал основой для обложки альбома «Бой до дыр».
Звонит мне Сид и говорит: «Слушай, Гоги, мы тут с парнями записали альбом, и мне хочется, чтобы ты его оформил. У нас есть идея». Я приехал во двор студии на Таганке посмотреть на эту скульптуру погибающего телепузика. Им нужен был как раз такой персонаж. Я нарисовал одного телепузика на поле боя, которого поместили на обложку, и еще несколько для буклета. Альбом же называется «Бой до дыр», и тема дыр обыгрывалась в каждой иллюстрации. Был телепузик с пирсингом, телепузик, прожигающий дырку в пластиковой бутылке, сцена хардкорного секса телепузиков. Еще был вратарь-дырка, который пропускает мяч, а за мячом прыгает собака-телепузик, которая тоже может сделать в нем дыру. И еще несколько сцен осмысления дырявой тематики.
– Вокал для пластинки «Бой до дыр», в целях экономии, мы записывали на репетиционной студии нашего концертного звукорежиссера Димы Доброго, – рассказывает Дмитрий Спирин. – И это была первая моя вокальная сессия, которая проходила под присмотром преподавательницы по вокалу Карины Назаровой, которую мы все очень быстро прозвали Кариной Анатольевной. Это при том, что она значительно моложе нас, а тогда была совсем юной девчонкой, но училок ведь принято называть по имени отчеству. Поэтому Карина и стала Ка