материала. Уезжая, он оставил Тане инструкции и попросил снимать на телефон небольшие пробежки мужа в разных локациях по мере его самочувствия. Несколько таких кадров тоже вошли в финальный монтаж.
Вторую героиню этого видеоклипа, Лусинэ Геворкян, снимали в Москве без участия Спирина. Если у Сида роль была максимально подвижная, то Лу в кадре не должна была испытывать серьезных физических нагрузок.
Я вообще не хотела участвовать в съемках, но из уважения к Диме согласилась. Первая часть, где я бьюсь о стену, снималась на фотостудии, а вторая, где я стою на фоне стены, куда текст проецируется, – дома у Базуки. Я вообще актриса так себе, и Базука там меня доводил в процессе съемок. Постоянно хотел выжать из меня эмоцию: «Ну давай! Ну тебя что, не бросали никогда? Покажи эмоцию, страдай! Сделай вид, что тебе больно!» Я ему говорю: «Знаешь, меня никогда в жизни не бросали, поэтому я не знаю, как сделать вид брошенной телки. Страдать я могу, только если денег лишусь! Меня бросили? Ты можешь себе такое представить?» Это было ужасно.
Большая часть съемок клипа на песню «Любовь со сто первого взгляда» проходила в искусственном городке «Форт Браво» в пустыне Табернас. Этот город был специально построен в шестидесятых годах как декорация для фильмов Серджио Леоне. Именно тут снимался фильм «Хороший, плохой, злой» и другие культовые спагетти-вестерны. Здания отлично сохранились до сих пор. Сюда можно спокойно приехать и беспрепятственно снимать видео, чем и воспользовались «Тараканы!». Примечательно, что клип на песню Personal Jesus группы Depeche Mode режиссер Антон Корбейн снял тоже здесь. Тут волей-неволей вспомнишь, что в конце девяностых «Тараканы!» сделали кавер на этот трек, который стал для них пропуском на российское MTV и во многом поспособствовал росту популярности молодой группы.
Работа с Лусинэ Геворкян стала не единственной коллаборацией с группой Louna. В конце января 2013 года «Тараканы!» запланировали первое в своей карьере выступление в Мурманске, но так совпало, что ровно в этот же день группа «Приключения Электроников» давала большой сольный концерт в Москве, а значит, Сергей Прокофьев был занят. Сергей посчитал, что молодой барабанщик Леонид Кинзбурский из группы Louna сможет справиться с программой «Тараканов!», и предложил ему подменить себя на этом концерте.
Я был в туре со своей группой Louna, мне позвонил Сережа и предложил отыграть за него концерт в Мурманске. Я согласился, но получалось, что, когда я вернусь из гастролей, на подготовку останется только около пары недель. Я вообще пришел в музыку из стиля эмо, который близок к панк-року, но все же я никогда не играл в хэт восьмыми в темпе двести, а у Сережи очень много таких партий. Я оказался немного не готов к тому, что меня ждет. Мы занимались с ним на репетиционной базе каждый день по три-четыре часа в течение двух недель. Он оказался довольно требовательным и жестким тренером, приходилось играть его партии практически «в копейку». Когда он уходил, я потом еще часов пять сидел один, все отрабатывал.
Испытание было нелегким, но это стало одним из самых лучших образовательных процессов в моей барабанной карьере.
За эти две недели Сережа рассказал и показал про панк-рок все, что только можно было. Потом раза три мы порепали с группой «Тараканы!» и поехали в Мурманск. Сережа просто первоклассный барабанщик и, наверное, лучший в России в своем жанре. Заменять его было непросто, но очень почетно. Еще я оценил уровень концертной игры «Тараканов!», который на тот момент был на порядок выше, чем у группы Louna. Этот опыт дал мне серьезный триггер для развития.
У «Тараканов!» уже было несколько иностранных релизов, но в США они пока не издавались. И вот американский DIY-лейбл Punk Outlaw Records предложил им выпустить сборник. За четыре года до этого владелец лейбла Роберт Роуз, путешествуя по миру, приезжал в Москву. Роберт – режиссер, продюсер и ведущий популярного в Штатах телевизионного тревел-шоу Raw Travel, где он рассказывал об андеграунде в разных странах «третьего мира». Про панков, хардкорщиков, про скейтеров, райтеров-графитчиков, танцоров и прочих деятелей контркультуры. Перед поездкой в Москву Роберт искал на «Фейсбуке» какие-нибудь полезные контакты в России, и кто-то скинул ссылку на его пост Спирину. В итоге Роберт приехал на репетицию к «Тараканам!», снял там с ними интервью и потом в своем блоге поражался тому, насколько группа организована и трудолюбива. Где это видано, чтобы панки собирались на репетицию в одиннадцать утра? Трезвыми! Еще и репали по три-четыре часа.
Когда Роберт вернулся домой и рассказал своим корешам о знакомстве с московской группой, они объяснили ему, что это большая удача. Так вышло, что его друзья были выходцами из России и прекрасно понимали, что такое группа «Тараканы!» и какое место она занимает в панк-движухе страны. Тогда Боб связался со Спириным и предложил издать «Тараканов!» на собственном лейбле. Он попросил прислать ему все вышедившие когда-либо альбомы группы и при помощи своих соратников выбрал такие треки, которые, по их мнению, наилучшим образом зайдут американской публике. После согласования списка «Тараканы!» перевели некоторые из них на английский и заново перезаписали. На пластинку вошло четырнадцать треков, десять из которых были на английском и четыре на русском языке. Для обложки диска, который получил название Russian Democrazy, музыканты сфотографировались на самом узнаваемом московском фоне. На фото за их спинами виден храм Василия Блаженного, известный в мире как St. Basil’s Cathedral.
В начале февраля 2013 года «Тараканы!» снова отправились в европейский тур, который включал десяток концертов в Чехии и Германии. Первым пунктом гастролей был чешский город Острава, но неприятности у них начались еще дома. Они улетали из России четвертого февраля, и в Москве весь день шел невероятный снегопад. Настолько сильный, что вылеты временно приостановили. «Тараканы!» прождали свой рейс в «Домодедово» часов восемь. С горем пополам вылетев в Берлин, они понимали, что график их дальнейшего движения находится под угрозой срыва. План был таков, что в Берлине их встречал микроавтобус с арендованным оборудованием. На нем они должны были проехать все одиннадцать городов тура, начиная с чешского города Острава, но сперва надо было преодолеть шестьсот километров до Остравы через Польшу. Сам же автобус арендовали в Праге. Такая вот нелинейная мультикультурная схема.
В итоге они ворвались в Barrák Music Club буквально за пять минут до своего сета. Затащили аппарат, выскочили на сцену, подключились и начали играть. Но на этом неприятности не закончились. Главная драма разыгралась в гримерке после концерта.
– Когда я пришел в группу, меня часто спрашивали, буду ли я так же отчаянно рубиться, если в зале окажется мало народу, – вспоминает Николай Стравинский, – и я всегда отвечал, что я профессионал и стану одинаково хорошо играть при любой аудитории. Если народу мало, то я всегда нахожу себе какого-нибудь человека и играю для него. В Остраве я выбрал в зале девушку и весь концерт отыграл для нее. Мы в то время выступали в одинаковых джинсовых жилетках, и где-то в середине сета мы с Сашей обычно эти жилетки скидывали и доигрывали в майках. Концерт закончился, мы уходим в гримерку, и Дима начинает при всех на меня очень жестко гнать: «Какого хрена ты в белой майке?» Я действительно под черную жилетку надел белую майку. А я ему: «Ну ты же видел меня перед выходом на сцену». Мне было очевидно, что он бесился оттого, что в зале «пять человек», но сорвался на меня. Димон начал так жестко на меня давить, что я не выдержал и заплакал. Это был первый эпизод настолько лютый, что я просто не справился. Он потом как-то извинялся, но осадочек остался, и тур уже пошел в соответствующем настроении.
К тому моменту полосатые костюмы были уже упразднены, но идею использования униформы в имидже группы отменять не стали. Хорошо, когда команда выглядит на сцене единым целым. Теперь костюмы целиком не заказывали, а покупали шмот в разных прикольных панк-магазинах в Европе. Как-то Сид набрел в Праге на магаз, который назывался Punktura. Там продавали всякие прикольные панковские шмотки, пошитые из вещей, купленных в секонд-хендах, на распродажах и в других «винтажных» точках. В «Пунктуре» давали вторую жизнь старым вещам. Получался панк в квадрате. Тут тебе и оригинальный дизайн, и идеология. Панки на Западе вообще топят за экологию, этичное отношение к животным, ответственное потребление и все такое. В итоге Дима снял мерки с коллег по группе и заказал там новые сценические жилетки для каждого.
– Меня всегда бесит, когда люди в явочном порядке и абсолютно вероломно позволяют себе игнорировать договоренности, достигнутые раньше, – говорит Дмитрий Спирин. – Возможно, то, что я так болезненно на это реагирую, – это ненормально. Но что есть, то есть, и от этого никуда не деться. Коля очень быстро зарекомендовал себя человеком, для которого пацанский уговор – это пустой звук. Например, если мы решили все выступать в определенной форме и он с этим согласился, то, значит, надо этого придерживаться. Либо будь в темной жилетке, а если хочешь снять, то не будь тогда единственным на сцене в белой майке. Это может звучать смешно, это может казаться моей личной прихотью и самодурством, но МЫ ОБ ЭТОМ ДОГОВАРИВАЛИСЬ! А то, о чем договаривались, надо соблюдать. После того концерта в Остраве я наорал на него, а Коля не выдержал и расплакался. Все были в шоке, я тоже офигел, и мне потом пришлось его успокаивать.
– Мне кажется, что Диму больше задевали не действия Коли, а его аргументы в спорах, – рассказывает бас-гитарист Александр Пронин. – Помню, Колян всегда в подобных случаях приводил в пример группу Animal ДжаZ, в которой, по его мнению, процветали покой, понимание и демократия. Коля в тот раз проглотил, и Димон тоже постарался забыть. Наверное, на моей памяти это первый их конфликт. Не знаю, положил ли он начало дальнейшим конфликтам, но, думаю, каждый тогда сделал свои выводы.