– Именно этого случая я не помню, – говорит Дмитрий Спирин, – но вообще я склонен к немедленному решению технических проблем, случающихся на сцене. В том числе и методами, которые могут показаться кому-то радикальными.
По возвращении из тура «Тараканы!» презентовали обе части пластинки MaximumHappy в столичном «Главклубе» и позвали на разогрев группу Anacondaz. Исполнили с ними вживую трек «Самый счастливый человек на земле» и тут же с минимальными затратами замутили концертную съемку, получив второй из самых своих просматриваемых видеоклипов. Иронично, что наибольшую популярность в YouTube имеют те клипы группы «Тараканы!», на съемку которых были потрачены три копейки. Исключение составляет только видео Валерии Гай Германики. При всей спорности сюжета этот клип занимает четвертое место по просматриваемости на канале «Тараканов!», во всяком случае, по состоянию на начало 2021 года.
На этом концерте еще снимались кадры для видеоклипа на песню «Плохие танцоры». Сюжет там довольно простой. Некие герои в костюмах пенисов гуляют по городу, танцуют в супермаркетах (эта сцена, как и многие другие в этом клипе, во избежание проблем с властями была снята в Таллине), взаимодействуют с людьми и всячески радуют публику. Потом они приходят на концерт в «Главклуб» и на нужной песне выскакивают на сцену, отжигая вместе с артистами, а в конце снимают головы от костюмов, и оказывается, что там бодренькие старички. Видео получилось крайне угарное, но, появившись на «Ютубе» и начав собирать просмотры с вирусной скоростью, оно было заблокировано буквально через несколько часов из-за большого количества жалоб. В описаниях к видосу и во всех пресс-релизах говорилось, что это костюмы грибов. Но, судя по всему, модераторы видеохостинга плохо знакомы с ботаникой и не слышали о грибах Phallus impudicus. По-русски – «Фаллюс нескромный», но в более духовноскрепных источниках их называют «Веселка обыкновенная». Эти грибы настолько похожи на героев клипа, что казалось, будто костюмы шили по иллюстрациям «Большой энциклопедии грибника». «Тараканы!» принялись писать письма в администрацию «Ютуба» и позже даже смогли залить этот видос с немецкоязычной версией песни Schlechte Tänzer, но время уже было упущено, и вирусного взрыва не случилось.
Пять треков из дилогии MaximumHappy попали в хит-парад «Нашего радио», три из них дошли до первого места, а композиция «Пять слов» по итогу 2013 года получила премию «Чартова дюжина» в номинации «Песня года». Это была первая серьезная награда группы «Тараканы!», при том что они к тому времени существовали уже больше двадцати лет и имели несколько больших хитов. Приз в этой номинации вручали не в результате голосования членов уважаемого жюри, а за максимально долгое присутствие песни в чарте. «Пять слов» продержались в хит-параде в течение двадцати недель. Это дольше, чем любая другая песня в 2013 году. Вышло так, что «Тараканы!» обязаны этой наградой непосредственно слушателям «Нашего радио», и Дмитрий Спирин сказал об этом в своей короткой речи во время вручения приза. На сцену «Крокуса» он вышел в компании Александра Пронина и Лусинэ Геворкян, во многом благодаря участию которой песня и стала таким большим хитом.
При всем своем кажущемся раздолбайстве «Тараканы!» всегда были группой с четкой гражданской позицией. Они не бодрились оттого, что в России сложилась ситуация, при которой нас все активнее загоняли в «светлое вчера». И когда во время событий зимы тринадцатого-четырнадцатого годов украинскому народу удалось отстоять свое желание интегрироваться в Западную Европу, многие россияне, разделяющие идею демократических свобод и либеральных ценностей, воспряли духом. Чтобы поддержать братский народ, «Тараканы!» записали на украинском языке трек «Вулиця свободи». Видео на этот трек стало рекламой запланированных на март 2014 года концертов на территории Украины. Они хотели последовательно проехать Симферополь, Севастополь, Донецк, Луганск и Харьков. Но на тот момент, когда забивались украинские даты, никто не мог предсказать, что очень скоро эти города нельзя будет писать через запятую, а некоторые из них станут синонимами слов «война», «горе» и «смерть».
Николай Стравинский больше, чем кто бы то ни было, сомневался на тему участия в книге. Он сказал, что воспоминания о пребывании в группе «Тараканы!» для него – это большая травма и он очень не хочет снова бередить старые раны. Более того, когда он представлял, сколько говна на него польется в книге, то совсем не хотел в этом участвовать. Я заверил его, что готов работать в любом удобном для него формате и даже небольшое количество комментариев от него уже очень хорошо скрасят повествование и добавят тексту объективности. Мы договорились взять паузу, чтобы он все взвесил и принял решение. Недели через три я снова связался с ним, и Коля согласился попробовать. Я думал, что все ограничится максимум скупой перепиской или обменом голосовыми сообщениями, но Стравинский предложил встретиться в «Тоннах». За несколько часов интервью он рассказал все, что знает и помнит, а потом еще давал развернутые комментарии на темы, которые мы не обговорили во время встречи.
Глава 18
– А я твоя фанатка, – говорит Настя Мурашкина aka Стейси Хейри.
– Вот оно как… Ну, мне надо ознакомиться с твоим творчеством, может, я тоже буду твоим фанатом, – Чак заметно смутился, но все же выкрутился. Что сказать, профессионал разговорного жанра. Загнать в тупик не так просто.
Дом уже в состоянии, близком к аншлагу. Приехал VJ Chuck с Андреем (Бока) Меликовым и еще несколько друзей группы, так что общее количество народа посчитать довольно сложно. Параллельно с общим галдежом и брождениями продолжается работа над треком, который уже получил название «Враг номер один». Чем жарче разгорается костер будущего угара и чем больше гостей прибывает в дом, тем сложнее Чупу сопротивляться соблазну. Он делает пару созвонов, коротко совещается с дочкой и, убедившись, что она тоже готова зависнуть тут на ночь, решается остаться. Следующим движением он с хрустом откупоривает банку «Жигулей», запрокидывает голову и совершает несколько жадных глотков. Понеслась!
Настя приехала без ноутбука, и теперь надо настроить под ее нужды один из ноутов, имеющихся в доме. Я, как самый незанятый в процессе, вызываюсь помочь девушке. Трансляцию решили делать из комнаты на третьем этаже. Той, где живут Дима Спирин и Максим Фролов. Вай-фай тут вроде стабильный. Я скачиваю и устанавливаю на макбук специальную программу для подключения розового вибратора. Смысл такой, что, когда зрители донатят, устройство включается. И чем больше донат, тем дольше и интенсивнее оно работает. Это называется интерактивом. Если я когда-нибудь загрущу и подумаю, что скучно живу, то буду вспоминать этот момент. Еще раз: я устанавливаю софт для вибратора в творческой лаборатории, где возможны любые эксперименты. Абсолютно любые.
Спускаюсь вниз, а там уже все прилипли к планшету Спирина в ожидании трансляции. Банка пива мгновенно преобразила Сергея Метель. Он скинул рубашку и приличный джемпер, оказавшись в красной футболке без рукавов с изображением свиней в полицейской форме и хлесткой аббревиатурой A.C.A.B. Машу он уже уложил спать в отдаленной комнате.
– Чуваки, она начинает! Да ладно! Воу-воу-воу! Полегче, Стейси! – галдят пацаны, перебивая друг друга. Все оживились и сгрудились в прихожей у экрана. Я тоже вякаю что-то одобрительное.
– Ребята! Я все слышу! – кричит сверху Настя. Парни смущенно осеклись и стихли, как пионеры, застуканные у окна женской бани. Но от экрана не отошли.
Так получилось, что Дима Спирин рос с мамой и бабушкой, папы он не знал, и любые детские расспросы сына об отце в семье пресекались как некая табуированная тема. Но когда уже во взрослом возрасте он стал заниматься с психотерапевтом, то ему настоятельно порекомендовали найти своего отца и закрыть вопрос, висевший в воздухе с раннего детства. Рекомендация была настолько требовательной, что без ее выполнения терапевт отказывался продолжать работу дальше. Тогда Дима заморочился и провел целое расследование, которое длилось почти три года. В результате он получил полную справку об отце. Узнал его актуальный адрес в городе Киеве, телефон, род занятий, информацию о семье и убедился, что тот жив-здоров. На этом он посчитал задачу выполненной и стал ждать психотерапевтического эффекта от закрытия гештальта.
– Осенью 2013 года мы сидели с Ильей Островским в пивнице в Праге и размышляли о том, как все вдруг стало непросто у нас на Родине, – вспоминает Дмитрий Спирин. – Мы и раньше не питали особых иллюзий, но, после того как «казаки» избивали нагайками американскую группу в аэропорту Краснодара, а на рок-фестиваль без серьезной причины в огромном количестве съехались спецслужбы, мы поняли, что это уже за гранью. И как следствие, поднялся вопрос, куда, собственно, валить, если что. В нашей компании, сидевшей тогда за столом, все понимали, что лучше иметь внятный запасной плацдарм на случай совсем уж тотального закручивания гаек. Жизнь одна, и какой смысл до упора топить за демократические свободы и либеральные ценности в стране, в которой они на х… не упали большинству граждан? Разговор плавно перетек на тему родственников, живущих за границей, и Илья спросил у меня, как там мои дела с отцом, вышел ли я с ним на связь и все такое. Я ответил, что отца нашел, но связываться с ним не стал. Тогда Илья мне пояснил, что терапия так не работает. Мне надо поехать, познакомиться и пообщаться с ним. Он должен появиться в моей жизни. Только тогда я обрету те опоры, отсутствие которых сделало меня тем самым человеком, которому потребовалась помощь психотерапевта. И я так и сделал. Поехал в Киев, как раз перед Майданом, и познакомился с батей. Он оказался нормальным мужиком, мне он понравился. Мы гуляли по городу, много общались. Отец воспринял мое появление со смесью энтузиазма и умеренного, но все-таки достойного чувства вины за то, что он не принимал участия в моей жизни. Он показал какие-то пожелтевшие от времени документы, подтверждающие то, что он пытался искать со мной встреч, даже хотел по суду получить право участвовать в моем воспитании. На маму с бабушкой не гнал и свою вину признавал. В целом он взбодрился оттого, что я взрослый, успешный и мои песни даже в Киеве играют по радио.