– Мы были на гастролях по Украине, и в это время как раз разгоралась эпидемия в Европе и в Китае, – рассказывает Сергей Прокофьев. – Если честно, то я сперва не воспринимал это всерьез. Все-таки на моем веку таких катаклизмов еще не было, а эпидемии свиного и птичьего гриппа не считаются. У нас даже Гарик с Димоном поспорили, объявят ли пандемию. Не помню, кто из них выиграл. Конечно, это порушило все планы. Не только нам, но и вообще всем артистам.
– Я с самого начала топил за то, чтобы люди были сознательными, сидели по домам и соблюдали режим карантина, – вспоминает Дмитрий Спирин. – Мне было очевидно, что на землю пришла очень заразная болезнь, которая распространяется невероятными темпами. По-хорошему, эту херню надо было остановить и поставить ей везде заслоны. В интересах всего человечества, и в том числе гастролирующих артистов, было сделать так, чтобы эпидемия как можно скорее сошла на нет. Я тогда очень много читал новостей и статей на эту тему. Мне было понятно, что если продолжать участвовать в культурно-массовых мероприятиях, то мы, артисты, станем ответственными за то, что болезнь будет распространяться быстрее. Но если мы оборвем эти социальные цепочки, то получим шанс отделаться малой кровью. Все-таки в России коронавирус бушевал еще не так сильно, как в Китае или Европе. Мы начали активно выступать в поддержку карантинных мер, и это логично вызывало у поклонников серьезный хейт и отписку.
Вместе со всей страной «Тараканы!» ушли на карантин, и единственным их выступлением во время этих «каникул строгого режима» стало онлайн-выступление на сайте Punk.ru, организованное Ильей Островским, бывшим директором «Тараканов!». После двух лет, когда Kubana крайне неуспешно проводилась в Риге, Илья обанкротился и на несколько лет отошел от концертного бизнеса, разбираясь с навалившимися проблемами. В начале 2020 года он собрал новую команду и объявил о создании компании Showrma. Но тут пришла пандемия, и единственным вариантом что-то делать остались онлайн-концерты. Тогда вообще все ринулись в онлайн, и трансляции шли едва ли не каждый день.
Кроме того, артисты активно пилили прямые эфиры в соцсетях, общаясь со своей аудиторией. Дмитрий Спирин тоже решил не отставать от трендов и сперва замутил «карантинный джук-бокс», в рамках которого каждый день исполнял под акустическую гитару мелодии и ритмы зарубежной эстрады, а потом решил, что надо придать этому процессу больше креативности. Тогда он начал сочинять в день по песне на темы, которые ему предлагали подписчики в «Инстаграме». Челлендж прямо как в «Доме 666». Только теперь он назвал это «Дом 667», чтобы зритель понимал преемственность проектов.
– Зимой, накануне пандемии, Игорь Гарик стал задавать мне вопросы насчет развития группы и сочинения нового материала, – вспоминает Дмитрий Спирин. – Но самое последнее, о чем я тогда думал, – это создание нового альбома. Наверное, я, так же как и Дмитрий Кежватов, был сильно изможден той нелегкой атмосферой, которая сложилась на репетициях в последнее время. И мне очень не хотелось снова оказаться вовлеченным в столь тягостный процесс. Я чувствовал себя настолько уставшим, выжатым и вымотанным, что если представить себе человека, крайне далекого от креативности, то это был я.
– Я предложил Диме писать песни не для «Тараканов!», а просто сочинять что-нибудь, – говорит Игорь Рыбин, гитарист группы «Тараканы!». – В сценарном деле есть такая тема, что если у тебя нет сил писать, то пиши говно. Но главное пиши, а там уже само пойдет. По этому принципу я предложил Димону делать хоть какие-то зарисовки. Не надо пытаться сделать хорошо. Надо просто начать что-то делать, расшевелить себя. Если что-то получится, отлично. Если нет, то и ничего страшного. Зато хорошо время проведем. Я несколько раз приезжал к нему домой, и мы что-то сочиняли. А когда началась пандемия, некоторые песни из его шуточного карантинного творчества стали вызывать положительный отклик у зрителей инстаграм-стримов. Я думаю, что это тоже придало Димону уверенности в том, что он может написать что-то интересное.
– Сначала я воспринял идею Гарика как попытку лечить мертвого припарками, – продолжает Дмитрий Спирин. – Но это все же дало определенные результаты. Я стал все чаще и чаще обращаться к этой мысли, а потом мы стали ковырять с ним какие-то темки. Но до наступления пандемии успели наковырять совсем чуть-чуть. А когда я начал сочинять песни по заявкам подписчиков и выкладывать их в ежедневном режиме, то сам не заметил, как втянулся в процесс сочинительства. Конечно, большинство этих песен были очень невысокого уровня. Лепил буквально из того, что под руку попадалось. Но этот процесс сработал как стартер в машине. В какой-то из дней, записав песню для это шутейного инстаграм-челленджа, я не стал откладывать гитару и решил посмотреть, нет ли в моих заметках чего-то такого, что подойдет к мелодии, которая давно насвистывалась у меня в голове. На рабочем столе в компьютере у меня лежит вордовский файл, в который я записываю все идеи, странные мысли, обрывки текстов и вообще все, что считаю интересным. Там я увидел словосочетание «Желтая звезда» и сразу вспомнил, что это такое. Мы с Танюшей как-то были в Кракове, заехали там в еврейское гетто и побывали в музее фабрики Шиндлера. Этим вечером в гостинице мы посмотрели фильм «Список Шиндлера», а на следующий день вернулись туда, и все это выглядело для нас уже совершенно иначе. Для меня это стало очень сильным впечатлением. Образ желтой звезды, которую евреев заставляли нашивать на свою одежду, показался мне, несмотря на всю его трагичность, очень поэтичным и парадоксальным. Желтую звезду, символ мечтателей и странников, сделали клеймом смертника. Тогда я записал это словосочетание и весной двадцатого снова прочитал. Так, строчка за строчкой, у меня родилась песня «Желтая звезда».
Дима отправил диктофонную демку Игорю и через несколько дней получил назад акустическую аранжировку. Было понятно, что песня получается сильная, а тут еще и девятое мая на носу. Тогда Дима с Игорем отправили этот трек парням и спросили, не против ли они, чтобы он вышел от лица группы «Тараканы!». Получив утвердительный ответ, Спирин попросил режиссера Павла Шумилова собрать несложное видео, чтобы успеть выложить песню в День Победы. Сид снял себя дома на телефон, Игорь заснял себя с гитарой, и Павел смонтировал трогательный клип, добавив в него кадры из фильма «Список Шиндлера».
Эта песня была записана в лучших традициях DIY, буквально на коленке. У Спирина дома нет никаких средств для более-менее качественной записи. Ни программ на компе, ни микрофона, ничего. Вокальную партию он записал на айфон своей жены Тани и отправил Гарику, который уже наложил ее на записанную аранжировку, а Дмитрий Кежватов все это свел и подчистил. Удивительно, но родившаяся в таких нетипичных условиях песня очень хорошо зашла аудитории, и ее даже обсуждали Григорий Лепс и молодой артист Шарлот на ютуб-шоу «Музыкалити» с ведущим Максимом Галкиным. А чуть позже со Спириным связался продюсер ютуб-канала Ксении Собчак, которой тоже зашла эта песня, и предложил снять целый выпуск про группу «Тараканы!». Такого внимания в актуальных медиа они не получали уже очень давно. Получается, что не имеет значения, в каких условиях была придумана и записана песня. Насколько тяжелый труд в нее вложен и какой длительный процесс стоит за ее созданием. Слушателям и зрителям это неважно. А важно лишь то, что лежит в основе. Глубина послания.
В начале июня, когда пандемические ограничения начали потихоньку снимать, «Тараканы!» собрались на репетиционной базе и стали смотреть, какой у них имеется материал. Оказалось, что три прикольные песни есть у Игоря, одна – у Саши, вспомнили о двух ватовских мелодиях, которые лежали уже несколько лет, а Дима показал, что он сочинил за время карантина. У них набралось много годных наработок, которые можно было оформить в альбом. Из инстаграм-челленджа Спирина на альбом пошла песня «Прокрастинаторы», «Мое поколение» (в «Инстаграме» она называлась «Про бороду»), а «Побег из Шоушенка» получил новую мелодию. Также взяли трек «32 мая» и песню «Страус», которую назвали «В мире животных». Дмитрий Спирин уже и забыл, что еще несколько месяцев назад он активно не желал принимать участие в процессе сочинительства. Песни, казалось, лезли из него сами по себе. Чтобы создать материал для альбома, «Тараканы!» начали репетировать в сумасшедшем темпе, по четыре-пять раз в неделю.
– Сперва мы взялись за песни, которые уже были в каком-то законченном виде, – вспоминает Сергей Прокофьев. – «Желтая звезда», «Останемся врагами» и еще несколько. Казалось бы, сразу все пошло быстро, но как только мы начали щупать темы, которые были только в виде гармонии и текста, а некоторые – только в виде мелодий, то с ними пришлось поработать подольше. Мы хотели выпустить альбом уже в этом году, и сроки подгорали. Все это понимали и полностью погрузились в процесс. Если нужны шестичасовые репетиции, значит, шестичасовые. Отодвинули в сторону все дела, все летние кайфы и дачи, занимаясь только новым материалом.
К этому времени Дмитрий Кежватов находился в группе только формально и в работе над альбомом участия уже не принимал. Он только приезжал на несколько репетиций, чтобы послушать, как аранжировали его мелодии и внести какие-то поправки и предложения.
– Я немного переживал, что у нас недоукомплектованный состав, – говорит Дмитрий Спирин. – Только один гитарист, который пришел в группу сравнительно недавно, и басист, который до сих пор очень мало участвовал в сочинительском и аранжировочном процессе. Не было такого мощнейшего сочинителя и аранжировщика, как Дмитрий Кежватов. А я максимум, что мог дать, – это какие-то идеи, но не полноценную аранжировку. Мы стали думать, кого бы можно было позвать в помощники, и я вспомнил, что Йотам Бен Хорин из Useless ID, судя по его соцсетям, уже какое-то время тусит в Калифорнии и занимается там чем-то таким музыкально-сочинительским. Я с ним связался, и оказалось, что он живет у Фэт Майка из NOFX, и они там создали продюсерскую команду под названием D-Composers. Тогда я предложил ему поработать над нашей новой пластинкой в качестве продюсера и аранжировщика. Тот способ взаимод