– Ты хочешь сказать, что есть запись от третьего января, с четырех до пяти дня?
Джим посмотрел на настенный календарь.
– Есть.
Они спустились по лестнице в душный сырой подвал, где Джим зажег одинокую лампочку и открыл один из железных сейфов, стоящих вдоль стены. На полках стояли видеокассеты.
– Придется просмотреть массу этих штучек, если вы хотите проверить весь паркинг.
– Нас интересуют гостевые парковочные места, – сказал Харри.
Джим поискал на полках. Записи с каждой камеры наблюдения хранились отдельно, на корешках кассет карандашом были написаны даты. Наконец Джим вытащил одну из кассет.
– Время шоу.
Он открыл другой сейф, где был спрятан видеопроигрыватель с монитором, и поставил кассету: через пару секунд появилась черно-белая картинка. Харри сразу же узнал гостевую парковку: очевидно, запись была сделана той же камерой, которую они заметили, когда были здесь в прошлый раз. В нижнем углу высвечивался код – месяц, день и время. Они перемотали пленку вперед, остановившись на 15.50. Никакой посольской машины. Они подождали еще. Картинка не менялась.
– Поставим пленку на быструю перемотку, – предложил Джимми.
Время в углу побежало быстрее, но все остальное оставалось неизменным. Вот уже 17.15. Пара машин проехала мимо, оставив мокрые следы на бетонном полу. Время 17.40, следы медленно высыхают, исчезают, и никаких признаков появления посольского «мерседеса». Наконец Харри попросил выключить запись.
– Но ведь автомобиль посла должен был встать на гостевое место! – воскликнул он.
– Мне жаль, – ответил Джим. – Похоже, у вас неверная информация.
– Мог он стоять где-нибудь в другом месте?
– Разумеется. Но те, у кого нет постоянного места, обязательно проехали бы мимо этой камеры, и в таком случае мы увидели бы машину.
– Мы хотим посмотреть другую видеопленку, – сказал Харри.
– Пожалуйста. Какую именно?
Нхо порылся в кармане.
– Ты знаешь, где паркуется машина с этими номерами? – спросил он, протянув найденную в кармане бумажку.
Джим недоверчиво уставился на него.
– Черт возьми, да ты тоже говоришь по-английски.
– Это красный «порше», – сказал Нхо.
Джим вернул ему бумажку.
– И проверять нечего. Из постоянных тут у нас никто не ездит на красных «порше».
– Черт! – вырвалось вдруг у Харри по-норвежски.
– Что это значит? – ухмыльнулся Джим.
– Да так, один норвежский термин, тебе все равно не понять.
Они снова вышли на солнечный свет.
– Могу устроить тебе получше, причем дешево, – предложил Джим, показывая на темные очки Харри.
– Нет, спасибо.
– Тогда могу понаблюдать, если надо, – расхохотался Джим. Он уже защелкал пальцами, предвкушая, как снова включит свой плеер. – Пока, инспектор! – крикнул он им вдогонку. Харри обернулся. – Тшо-орт!
Идя к машине, они слышали за спиной хохот охранника.
– Итак, что нам известно? – спросила Лиз, положив ноги на письменный стол.
– Мы знаем, что Брекке лжет, – произнес Харри. – Он сказал нам, что после встречи проводил посла на парковку к его машине.
– Зачем ему лгать об этом?
– Посол говорит по телефону только о том, что хочет подтвердить время встречи – четыре часа дня. Вне всякого сомнения, посол приезжал в офис Брекке. Мы беседовали с секретаршей в приемной, она это подтвердила. Она может также подтвердить, что посол выехал оттуда вместе с Брекке – тот потом еще заскочил на минутку, чтобы оставить сообщение. Она помнит об этом, потому что было около пяти часов и как раз в это время она сама стала собираться домой.
– Хорошо, что хоть кто-то что-то помнит.
– Но мы не знаем, что делали посол и Брекке потом.
– Где была его машина? Невероятно, чтобы он рискнул оставить ее прямо на улице, в этом-то районе Бангкока, – сказала Лиз.
– А может, они договорились отправиться в другое место, и посол поручил кому-то присмотреть за машиной, пока он поднимется наверх за Брекке, – предположил Нхо.
Рангсан легонько кашлянул и перевернул лист газеты.
– Поручил? В таком месте, где кишмя кишат воры, которые только и ждут подобного случая?
– Согласна, – произнесла Лиз. – Это очень странно, что он не заехал на парковку: ведь так было бы проще и надежнее. Он мог бы припарковаться прямо у лифта.
Она поковыряла мизинцем в ухе, и на ее лице появилось блаженное выражение.
– Вопрос в том, что нам, собственно, со всем этим делать, – сказала она.
Харри в отчаянии всплеснул руками:
– Я надеялся, мы сможем доказать, что Брекке покинул офис днем и они вместе с послом отправились куда-то в пять часов, причем ехали оба в машине посла. Что видеозапись подтвердит тот факт, что его собственный «порше» стоял всю ночь на парковке. Но я не подумал, что Брекке не ездит на работу на своей машине.
– Давайте на время забудем о машинах, – сказала Лиз. – Мы точно знаем, что Брекке лжет. Что же нам делать?
И она щелкнула по газете, за которой прятался Рангсан.
– Проверить алиби, – раздался голос из-за газеты.
Глава 28
Реакция людей на арест столь же различна, сколь и непредсказуема.
Харри полагал, что видел уже достаточно вариантов, и потому не особо удивился, когда загорелое лицо Йенса Брекке приобрело сероватый оттенок, а глаза забегали, как у затравленного зверя. У тела ведь есть собственный язык, и в таких случаях даже сшитый на заказ костюм от Армани сидит как-то мешковато. Брекке по-прежнему держал голову высоко, но сам съежился, как будто стал меньше.
Брекке не арестовали, только задержали для допроса, но для того, кто никогда не имел дела с парой вооруженных констеблей, которые уводят тебя, не спрашивая, между двумя этими понятиями нет особой разницы. При виде Брекке в допросной у Харри мелькнула мысль, что этого человека невозможно и представить себе с ножом в руке, совершающим хладнокровное убийство. Однако Харри случалось так думать и раньше и при этом ошибаться.
– Мы вынуждены вести допрос на английском, – сказал Харри, сев прямо перед Брекке. – И записывать на пленку.
Он указал на микрофон.
– Хорошо, – попытался улыбнуться Брекке. Словно кто-то растянул ему уголки губ железными крючками.
– Я выпросил разрешение вести этот допрос, – продолжал Харри. – Вас задержала таиландская полиция, и она должна вас допрашивать, но так как вы норвежский гражданин, то начальник полиции разрешил это сделать мне.
– Спасибо.
– Ну, не знаю, стоит ли это благодарности. Вам сказали, что вы имеете право связаться с адвокатом?
– Да.
Харри хотел было спросить, почему же тогда Брекке не воспользовался этим правом, но раздумал. Не стоит напоминать об этом лишний раз. Насколько Харри было известно, таиландская правовая система сходна с норвежской, а значит, нет причин полагать, что адвокаты тут и там сильно различаются. В таком случае первым их устремлением будет заткнуть клиенту рот. Ладно, букву закона он соблюл, и можно продолжать.
Харри подал знак включить запись. Вошел Нхо, зачитал в микрофон полагающиеся в начале записи слова и снова вышел.
– У вас действительно была связь с Хильде Мольнес, супругой покойного Атле Мольнеса?
– Что? – Человек по ту сторону стола уставился на него круглыми глазами.
– Я говорил с фру Мольнес. И предлагаю вам рассказать всю правду.
Последовала пауза.
– Да.
– Пожалуйста, погромче.
– Да.
– Как давно продолжаются ваши отношения?
– Не знаю. Давно.
– С тех пор, как полтора года назад был устроен прием в честь прибытия посла?
– Наверное…
– Наверное?
– Да, можно сказать.
– Вам было известно, что фру Мольнес будет распоряжаться большим состоянием в случае смерти своего мужа?
– Состоянием?
– Я выражаюсь неясно?
Брекке тяжело выдохнул, будто воздух вышел из проколотого мяча.
– Это новость для меня. Я всегда думал, что они владеют довольно ограниченным капиталом.
– Вот как? Когда мы разговаривали с вами последний раз, вы рассказали мне, что третьего января в вашем офисе вы как раз обсуждали с Мольнесом вопрос о вложении денег. Кроме того, вы знали, что у Мольнеса имеются большие долги.
Новая пауза. Брекке собирался с мыслями.
– Я солгал, – сказал он наконец.
– Теперь у вас есть шанс рассказать правду.
– Он пришел ко мне, чтобы поговорить о нашей связи с Хильде… с его женой. Он хотел, чтобы мы с ней порвали.
– Вполне законное требование, не так ли?
Брекке пожал плечами:
– Не знаю, насколько хорошо вы знаете Атле Мольнеса.
– Допустим, кое-что нам неизвестно.
– Позвольте тогда заметить, что его сексуальная ориентация не служила, так сказать, укреплению этого брака.
Он поднял глаза. Харри кивнул ему, чтобы тот продолжал.
– Он вовсе не из ревности настаивал на том, чтобы мы с Хильде прекратили встречаться. А просто боялся слухов, которые могли всколыхнуть Норвегию. Он сказал мне, что наша связь, если о ней станет известно, только подогреет эти слухи, что это повредит не только ему, но и другим высокопоставленным лицам. Я пробовал расспросить его подробнее, но это все, что он мне сказал.
– Чем он вам угрожал?
– Угрожал? Что вы имеете в виду?
– Он ведь далеко не по-дружески просил вас расстаться с вашей возлюбленной?
– Да нет, напротив. Он даже употребил именно это слово.
– Какое?
– По-дружески.
Брекке положил руки перед собой на стол.
– Странный он был человек. Дружелюбный. – Он слабо улыбнулся.
– Думаю, вы сами нечасто слышите такие слова от коллег.
– Пожалуй, вы тоже?
Харри быстро взглянул на него, но не увидел в глазах Брекке никакого вызова.
– Так о чем вы договорились?
– Ни о чем. Я сказал, что подумаю. Что я мог ему ответить? Мужик выглядел так, будто вот-вот заплачет.
– Но вы все-таки решили порвать с ней?
Брекке нахмурился, словно впервые размышляя над этим.