Солнце уже клонилось к закату, но на улицах было пока людно: горожане спешили по домам, либо же праздно прогуливались вдоль многочисленных витрин и таверен. Мы с эльфом, оставившего ради такого мероприятия свой надменный вид, медленно шли вдоль Среднего квартала, разглядывали выставленные диковинки и изо всех сил изображали влюбленную парочку, что-то бурно обсуждающую. Проходящие мимо девушки заглядывались на Асаласа: идеальные черты лица, пухлые губы, светло-серебристые волосы в хитроумном плетении. Благодаря пребыванию в Академии и нашему умению наживать неприятности, эльф, в отличие от своих сородичей, был не просто высоким и стройным, но и нарастил немаленькую мускулатуру, так что там было на что посмотреть.
В итоге, я выбрала того, кто мне был нужен, для надежности покрутилась еще, глядя на чуть глуповатую и словоохотливую толстушку и решительно направилась в небольшую булочную. Долго восхищалась хлебом и сдобой, привлекая внимание хозяйки, и, наконец, завела нужный разговор с эльфом, в непосредственной близости от любопытных ушек.
— Ах, вот бы и нам открыть лавочку прямо на этой улице. Посмотри, какие здесь все замечательные, как много людей! К тому же, цветочных лавок поблизости я и не видела, а значит наши горшочки, семена да травы будут иметь успех — я повисла на руке эльфа, преданно заглядывая тому в глаза, и, конечно, булочница не удержалась.
— Молодая пара хочет открыть цветочный магазинчик в нашей округе?
— Да! — я открыто и преданно смотрела на симпатичную горожанку, — Мы из другого города, но решили перебраться в Абан-кай — очень уж нравится нам у вас. Но мы — тут я понизила голос, вынудив женщину наклониться поближе — немного побаиваемся самостоятельно работать, если вы понимаете о чем я. Вот мои родители владеют магазинчиком в другом городе, так там, — я вовсе перешла на доверительный шепот, — есть определенные люди, которые присматривают за порядком, за отдельную, конечно, плату.
— Ну — булочница тоже внимательно посмотрела по сторонам и зашептала — и здесь такие молодчики объявились, мы пока и не знаем как к этому относиться — но вроде много монет не берут, а спокойствие обещают.
— Ну, это ожидаемо — я удовлетворенно кивнула, — вот только, как вы понимаете, кому отдавать монеты, а кому нет? У нас то и дураки находятся, что каждому, кто с разбойничьей рожей в лавку зайдет, отмерять пятаков.
— Да что ж не понимать тут — булочница аж всплеснула руками — они все мускулистые, молодые — не больше двадцати пяти, у них татуировка есть специальная на запястье, круглая такая с палочкой.
Что ж, мы более менее все выяснили на данный момент. Я перевела тему на более нейтральную, еще немного поболтала со словоохотливой простушкой и рассталась с ней почти подругами. Мы с Асаласом углубились в пустеющие улицы и, неспешно шагая, продумывали следующий шаг. Ни Глак, ни Рекена еще не вернулись в город, Синь, скорее всего, отправилась в Академию, а нам пора бы сужать круг поисков.
И в какой-то момент мы поняли, что уже не одни.
Вряд ли они нас выследили, скорее, поджидали, полагая, что мы сунемся с расспросами именно в этот квартал. При народе напасть не рискнут, но людей становилось все меньше: уже стемнело и несколько дюжих молодчиков, среди которых ощущались и оборотни, и люди, планомерно наступали со всех сторон, пытаясь нас взять в кольцо и отсечь от мирных горожан. Кажется, ничего не оставалось, как юркнуть в ближайшую подворотню и сбежать, что мы и сделали в ту же секунду.
Бежать было неудобно: неровная мостовая, то тут то там попадающийся крупный мусор и куски каких-то деревьев, да слишком извилистые лабиринты улиц. Тем более, что в любой момент за поворотом мог оказаться тупик. Мы выбрались в какое-то безлюдное пространство между каменными стенами домов и в тот же момент несколько преследователей выскочили с другой стороны. Значит, будем драться. В конце-концов, это не вампиры, и, главное, не маги. Я выпустила насколько боевых снарядов, одновременно накрывая нас защитным куполом, вдруг кто артефакт какой припрятал. Асалас же достал свою шпагу и встал в боевую стойку. Люди отступили — с нами им не сравнится, а вот оборотни перевоплотились и кинулись на нас двоих. К сожалению, купол защищал только от магии: нескольким центнерам зубов и шерсти он не был помехой. Я завизжала, когда моей руки почти коснулась оскаленная пасть, но в следующее мгновение животина заскулила и бросилась прочь: Асалас ощутимо полоснул волка по морде и груди. К сожалению, обращаться в боевую ипостась быстро я пока не могла — не хватало сноровки, мне надо было сосредоточиться, а какое тут сосредоточение. Поэтому я просто призывала Свет и швырялась горящими снарядами в людей и волков: людям мои заклинания сильно навредили, но оборотни были не так просты, потому продолжали нападать, раз за разом натыкаясь на умело орудующего шпагой эльфа. Наконец, раненые волки отступили. Но могли прийти и другие, поэтому мы снова побежали изо всех сил.
Не знаю, сколько продолжалось это бегство: мы окончательно заблудились в темноте и незнакомых поворотах. Я осознавала, что больше так не могу — в боку кололо, одежда промокла и тяжелым грузом повисла на теле. Но каждый раз, когда я хотела остановиться, эльф возражал и продолжал тащить меня за руку, а потом уже, когда я окончательно обессилела, поддерживал за талию. Преследователей давно не было слышно, начался дождь, значит, он смоет наши следы. К тому же я вспомнила полезное заклинание на уничтожение запаха, что также нам должно было помочь. Наконец, Асалас всмотрелся внимательно в один из проулков, решительно потянул меня за руку, впихнул в какое-то незаметное углубление между двумя домами и позволил замереть.
Он тяжело дышал и не надо было быть эмпатом, чтобы ощутить волны злости и страха, которые исходили от обычно доброжелательного эльфа. Я понимала, что боялся он не за себя, а за меня, и злился, что снова допустил такую ситуацию. Мы стояли вплотную друг к другу и нас потряхивало от резко похолодавшего воздуха и пережитого боя. Ноги совсем меня не держали, и я прислонилась спиной к стене; Асалас навис надо мной, закрывая от дождя, и прижал чуть подрагивающими руками. Он потихоньку начал приходить в себя, дыхание выровнялось, и ненависть, направленная на преследователей, чуть притупилась.
— Тара, это невыносимо, что ты постоянно рискуешь жизнью — хриплым от эмоций голосом прорычал эльф.
— Не только я — успокаивающе прошептала. — Моя жизнь никогда не была спокойной, ты прекрасно это знаешь, и никогда не будет — ни из-за профессии, что я выбрала, ни из-за моей силы. Или прошлого. Поэтому надо просто смириться и принять её такую, как она есть. И себя тоже.
— И с печатью? С ней тоже надо смириться?
А причем здесь это? Я подняла голову и встретилась с горящим глазами Асаласа. В них было страстное ожидание, неуверенность, боль и страх; такой мощный коктейль чувств, что я просто не успела закрыться, они обрушились на меня со всей полнотой, ввергая в собственный водоворот сомнений и переживаний. Я не могла оторвать от него взгляд. И не могла сказать неправду.
— Снять её не так просто — проговорила я осторожно — и демон не согласился…
— Но ты бы хотела?
— Каждый хочет иметь свободу выбора.
— А если бы он у тебя был? Что тогда? Смогла бы ты… ответить на мои чувства? — решительно, даже как-то отчаянно, прошептал Асалас и нежно взял мое лицо в ладони. Мы стояли в каменной нише, уже не замечая ни холода, ни влаги, стекающей по нашим лицам и смотрели друг на друга так, будто видели впервые. Я никогда не думала даже, что получу первое в своей жизни признание в такой ситуации.
И никогда не думала, что смогу отказать.
Близкий, родной мой. Брат. Да, я могла бы быть с Асаласом и мне было бы с ним хорошо. Но имела ли я право поступить так с его жизнью? Со своей жизнью? Не любить, но быть вместе? Начать нашу жизнь со лжи — и множить её день ото дня, пока она не погребла бы под собой и меня саму, и наши отношения? Я всхлипнула, чувствуя как прорывается моя собственная боль, и, наконец, покачала головой
— Прости меня
Асалас дернулся, застонал сквозь зубы, но не отпустил меня и не отшатнулся, а еще сильнее прижал к себе, будто пытаясь насладиться пусть коротким, но настоящим мгновением близости, и согреть своим теплом.
— Каких богов я прогневал, когда познакомился с тобой, Тара? — горько прошептал эльф куда-то мне в шею. Он сжимал мои плечи и спину, а я нежно гладила его по голове, легко касаясь мокрых волос. Как бы я хотела, чтобы все было по-другому, чтобы я могла ответить на его чувства! Даже печать не остановила бы меня тогда — я бы преследовала Правителя до тех пор, пока бы он не снял её, ну или нашла бы другой способ, пусть через годы, но нашла бы. Но он был моим другом — лучшим другом, и я теперь молила Тьму и Свет, чтобы он встретил ту, кто его полюбит с той глубиной, что он, несомненно, заслуживает.
Я тоже крепко обняла эльфа и прошептала снова, глотая слезы:
— Прости меня.
Я проснулась еще затемно и осталась лежать, таращась в потолок. Потолок был так себе — с неровной штукатуркой и грязными потеками. Но когда мы вчера осторожно выбрались из нашего убежища и быстро пошли по незнакомому району, было уже слишком поздно, чтобы искать какую-то приличную гостиницу. Что первое попалось, там и улеглись. На соседней кровати еще спал Асалас.
Оставались всего сутки, а мы пока далеки от нашей цели. Мозаика складывалась: видимо, Гатас и Юго и были как раз теми законниками, что поддерживали и покрывали разбойников, а то и сами придумали эту дань в надежде обогатиться. Убитый Ямаррршш, как раз, из сборщиков, да и убийца, судя по всему, тоже: конкурента он бы просто не пустил в дом вечером. Не было даже косвенных улик ссоры, а значит мужчина изначально заявился с определенными намерениями. Что они не поделили — непонятно, возможно, несдержанный оборотень в чем-то провинился, не угодил. Вот его и убрали; и, судя по всему, убийство организаторы решили скрыть не только от общественности, но и от своих, чтобы не было лишних волнений. Так что они подставили Прута, не испытывая при этом, понятно, моральных сомнений. На самом деле, если бы они не взялись лично топить паренька, то никто не обратил бы внимание на это дело, и оно быстро бы завершилось казнью. Но Гатас и Юго решили взять «справедливость» в свои руки и привлекли наше внимание.