Я попыталась увернуться от мощных рук с когтями, но только беспомощно повисла, хрипя и болтая ногами в метре над полом, когда он схватил меня за щею и поднял, для надежности придерживая отросшими волосами. Хвост, крылья — все было мгновенно блокировано, а затем взбешенный Высший просто зашвырнул меня через всю комнату. Я ударилась о каменную кладку и почувствовала хруст и сильную боль в районе лопатки.
Значит, одно крыло сломано, теперь и улететь не смогу.
— Он все равно тебя найдет — прохрипела я чужим голосом
— Найдет. Но спасти тебя не успеет.
Демон бросился ко мне. Я хотела попробовать призыв, что сработал однажды, но не успела и этого — когти чужака полоснули по груди, вскрывая грудную клетку, а затем распороли горло. Я чувствовала, как хлынула кровь, унося с собой мою силу и жизнь.
Неужели так все и закончится?
Внезапно, что-то отшвырнуло моего убийцу. Правитель. Он взревел, увидев в каком я состоянии, но не стал тратить время на уничтожение наглеца, посмевшего расправиться с его игрушкой — того увела появившаяся тут же стража. Жить мне оставалось считанные секунды; из-за половинчатости я не могла восстанавливаться также быстро, как демоны и сухры, и просто погибала от потери крови. Правитель вспорол когтем свое запястье и прижал его к моему рту.
— Пей — прорычал он.
Я сделала глоток, закашлялась, но, понукаемая злющим демонюкой, старательно глотала живительную жидкость. Меня наградили высшей ценностью, что обладают Верховные. Без сомнений и промедления. Кровью, смешанной с самой Тьмой. Я подумала о том, как странно устроены наши миры: демонская кровь была способна вылечить даже от смертельных ран, а светлая кровь эльфов давала демонам невероятную силу.
Я чувствовала, как затягиваются мои раны, как восстанавливается горло и легкие, как перестает идти кровь, а темная пелена, уже, практически, поглотившая меня, отступает. Снова жива. И в который раз мне следует быть благодарной. Да, всё, что происходит со мной опасного последнее время, связано с этим демоном — но спасать то он не отказывается.
— Спасибо — я прошептала, все еще опасаясь использовать связки в полную силу.
Демон посмотрел на меня, будто пытаясь что-то понять, вздохнул, поднял на руки и открыл портал прямо в мою комнату.
Ведомые молчаливому указанию, в комнате тут же засуетились бесовки — две бросились в ванную; видимо, чтобы быть готовыми отмывать мое окровавленное тело. Две уже расстилали кровать. Правитель осторожно усадил меня на кресло и сжал мое плечо:
— Я скоро вернусь. Мне надо отдать распоряжения и поговорить кое с кем, — Судя по его исказившемуся лицу, я не сомневалась, кто будут те двое, с кем он собирался разговаривать. — А когда я вернусь, ты будешь ждать меня.
Глава 11
Невыполнение демонских просьб и приказов, согласно канону какого-то дремучего года, настолько дремучего, что не помнил никто из ныне живущих — да и мертвых уже не о чем было спрашивать — каралось многократной смертью. Высший Гаэр, известный при жизни не по собственному имени, естественно, а по званию "Могильная Яма», этот канон пару тысячелетий назад уточнил и дополнил. Наглеца было необходимо утопить, затем оживить, применить к нему два пыточных набора — номер два и номер одиннадцать — затем немного поработать с ним остро заточенной пилой и, после очередного оживления, сжечь. А пепел развеять.
Мой демон труды Гаэра то ли не читал, то ли решил проигнорировать, так что, несмотря на то, что после событий этого вечера я уснула, не дождавшись Его Темнейшество, убивать и тревожить не стал. Я только услышала среди ночи ехидный смешок — меня подняли, перенесли куда-то и положили на кровать, дав возможность снова провалиться в глубокий сон без сновидений.
Утро — а может день или вечер — началось с такого же смешка. Я открыла глаза и уставилась на лежащего рядом демонюку. На нем уже не было короны, да и вообще — я скосила глаза вниз и моментально покраснела — ничего не было. Чтобы немного прийти в себя, я осмотрелась. В этой комнате я в первый раз, но, судя по роскоши темных, переливающихся драгоценностями панелей, глянцевому мраморному полу и величине кровати, мы находились в самом сердце замка Правителя Седьмого Круга — в его спальне. Я прикусила губу и снова посмотрела на демона, который лежал молча и неподвижно, лишь время от времени поглядывая на меня темными глазами с разгорающимся пламенем. Я была невинной, но не наивной, и понимала, что значит такой взгляд. Конечно, стать любовницей Верховного не было пределом моих мечтаний с детства; мои желания всегда лежали в области закона: в наших мирах не обязательно было становиться чьей-то женой или содержанкой, чтобы выжить. Особенно это касалось магов или тех, кто овладел какой-либо профессией. Но Правитель был единственным, кто вызывал во мне такие чувства — жаркого томления, предвкушения и страстного желания. Потому я даже не думала, чтобы отказаться.
Но вот что я могу ему предложить? Чтобы не наскучить за одну ночь? Этот демон уже жил сотни лет; у него были тысячи любовниц и три жены, все — страстные и опытные демоницы.
Я же была абсолютно неопытна. Мой козырь — половина крови светлых эльфов, делающая мою невинность лакомым кусочком для темных и дающая им какую-то необыкновенную энергию — был не столь уж уникальным, с учетом возможностей Правителя. И потом…
Тут я поняла, что слишком долго думала. Потому как демонюка недовольно вздохнул, рыкнул и быстро подмял меня под себя, отрезая от окружающего мира и моих собственных мыслей.
Мы остались вдвоем. Его губы покрывали мое лицо поцелуями, пальцы оттягивали мои волосы, заставляя откинуть голову, и давая доступ к шее, которую тоже, не пропуская ни единого сантиметра, целовали, лизали, кусали и гладили. Я почувствовала, как наливается твердостью символ его желания, как жадные горячие руки мнут тонкую ткань сорочки и она расходится с тихим треском. Демон немного отстранился от меня, охватывая взглядом изогнувшееся в желании тело: налившуюся грудь, плоский живот, сведенные в смущении бедра и с рыком принялся выцеловывать и вылизывать каждый открывшийся кусочек. Воздух с хрипом вырывался сквозь мои стиснутые зубы; но когда его губы сошлись на моих сосках, а потом проложили влажную дорожку к пупку, я перестала сдерживаться и громко застонала. Демон содрогнулся, усилил натиск и прошептал:
— Тара… Тара сарде…
Он вдавливал свои губы и пальцы в мою плоть, будто пытаясь оставить пожизненный след на коже; внюхивался во все выемки и довольно урчал. Он не давал мне пошевелиться, а когда я потянулась в жаждущем жесте к его груди, желая хоть немного прикоснуться к восхитительной коже и бугрящимся мышцам, покачал головой, оторвал кусок простыни, и, задрав мои руки, ловко привязал их к изголовью кровати.
— Не сейчас. Иначе…
Что — то было в этом, когда огромный, сильный мужчина сходит с ума от желания к тебе, не может сдерживаться и, одновременно, боится навредить. Демон продолжал целовать мой живот, ноги, мял и царапал бедра, стараясь не прикасаться к средоточию моего огня. Я стонала в открытую, извивалась и пыталась уже раздвинуть колени, которые Правитель придерживал то ногами, то рукой; соблазняемая и соблазняющая. Внутри меня всё болело от неудовлетворенной страсти, я едва сдерживалась, чтобы не начать умолять его завершить начатое, не прерывать ему то удовольствие, которое он испытывал, познавая меня полностью. Наконец, демон поднялся, впился в мои губы еще более голодным поцелуем, рывком развел ноги и, слегка задержавшись на нежных складочках, одним движением вошел, прорывая преграду, и замер, давая мне время привыкнуть к себе.
Довольно сильная боль слегка отрезвила меня. Я смотрела на прекрасное лицо Правителя, одновременно жесткое и страстное сейчас, на капли пота, украшающие совершенный лоб и тело. Я чувствовала, как что-то жаркое, тягучее переливается из меня в него, через наши сомкнутые тела, видела как еще сильнее чернеют полузакрытые от удовольствия и притока силы глаза, как каменеет тело, в последней остановке перед падением в бездну. Боль прошла так же быстро, как и появилась. И единственное, что мне сейчас хотелось, это чтобы чувство невероятной наполненности, которое я испытывала, продолжалось бесконечно. Я всхлипнула и качнула бедрами вперед.
Большего разрешения демону не надо было.
Мы сошли с ума. Он вбивался в мое тело со страстью и энергией дикого зверя, выкручивая ноги и терзая грудь. В какой-то момент путы перестали меня держать, и я с силой прижала его к себе, стараясь раствориться в нем без остатка, царапая его спину отросшими ногтями и шепча страстные призывы. Я чувствовала, как меня до краев наполняет демонская сила, как бьется в экстазе моя темная сущность, как пытается вырваться боевая ипостась — и, будучи сдержанной ревом Повелителя, затихает, давая возможность слабому эльфийскому телу получить удовольствие сполна. Я изгибалась, кричала и металась по кровати, а когда почувствовала, что еще немного, и взорвусь, полностью открыла все свои эмоциональные блоки, с подозрительной легкостью сорвала демонские заслоны и отдала ему все то, что я чувствовала, усиленное стократ, получая во много раз больше: болезненное желание, удовольствие, страсть, нежность, радость обладания, счастье быть вместе. И тогда меня поглотил взрыв, унося в волны бесконечного удовольствия, в котором билось мое тело и душа. Демон захрипел, последними мощными движениями излился в меня и протяжно застонал, выпивая до конца мои чувства и отдавая свои. Обессиленная, прежде чем провалиться в долгий восстанавливающий сон, я услышала на грани сознания удовлетворенный смешок. А потом меня обхватили руками и ногами, создав тем самым преграду для холода и любой опасности и прошептали тихонько на ухо:
— Спи.
— Тара вернулась, Тара вернулась!
Сидела и распевала на своей кровати улыбающаяся Синь. Она изменилась за время моего отсутствия: ушла меланхолия, свойственная вампирам двадцатого года жизни, девушка смыла, наконец, жуткий макияж, открыв невероятно красивое лицо. Она также сменила обычные широкие балахоны на вполне симпатичный брючный комплект из черной замши в охотничьем стиле, потрясающе сидящий на ее совершенной фигуре. Из писем я знала, что друзья продолжали подрабатывать наемниками, и теперь подруге пришлось взять на себя мою роль. И ей это успешно удавалось; вот только адвоката, если бы они попались, пришлось бы искать в коллегии.