Отличный подарок для любого Высшего или Верховного. Демоны вокруг разве что не аплодировали. Я искоса посмотрела на Седьмого Правителя и задохнулась от бешенства. По его непроницаемому лицу нельзя было ничего прочесть, но его поверхностные эмоции не были от меня скрыты. Похоть.
Я почувствовала, как впиваются отрастающие когти в нежную кожу ладоней, протыкая их до крови. Сотни мыслей и эмоций пронеслись у меня в голове в одно мгновение, хорошо, что я полностью закрылась от любого, кто мог бы их подсмотреть. Злость. Обида. Желание убивать.
Да, Правитель был в своем праве использовать любую. Нет, у него не было обязательств передо мной, не зря мне, порой, казалось, что все, что происходило между нами, иллюзорно. Демоны не были праведниками, их привлекала любая возможность пополнить свою коллекцию ощущений и получить наслаждение. В паре — если они не были женаты — не было принято хранить верность. Когда демон хотел, чтобы его женщина была только с ним, то просто ставил печать, при этом сам он не был обременен обязательствами.
Все менялось с появлением брачных браслетов. Демонские браки скрепляла сама Тьма, а она не терпела нарушений. Даже Свет был в этом смысле лоялен: насколько я знала, в светлых парах, да и у большинства людей, царили достаточно свободные нравы, особенно когда их браки не были подкреплены магически.
Супружеские отношения у демонов заводились, как правило, ради большой выгоды или законных наследников. У многих Высших было по несколько жен: кто-то погибал, другие просто умирали раньше — продолжительность жизни у демониц изначально более короткая. Но они успешно её продлевали за счет сильных партнеров. Дело в том, что кровь Высших — и не только кровь, но и та энергия, что они щедро отдавали во время секса — влияла на кровь, энергию, а значит и срок жизни демониц. Потому те так и стремились хоть не к браку, то к любовным отношениям с лучшими представителями демонского рода. Мне повезло еще больше — отданная Правителем кровь давала мне возможность жить дольше в два раза, чем эльфы и сухры — порядка восемьсот лет. Конечно, если ничего не случится до этого.
Я снова покосилась на Правителя и его подарок, уже приблизившийся к мужчине, и поняла, что просто не могу здесь оставаться. В ушах и голове стучало от прилива крови и сводящей с ума ревности.
Ревности?
То есть, я влюблена? Когда это случилось?
От осознания собственных чувств, от ужаса перед ними и злости на разворачивающуюся передо мной картину, я начала неожиданно для себя начала оборачиваться. Кое-как сдержалась, рыкнула на свою охрану, которая пыталась меня оставновить — ну да, повелитель же не отдавал им такого распоряжения, не отпускал меня из зала — и вылетела из зала.
Если бы я обернулась, то заметила три пары следящих за мной глаз. Беловолосый Советник смотрел вслед насмешливо. У Седьмого Правителя во взгляде мелькнуло предвкушение. Но вот на что стоило действительно обратить внимание, так это на тяжелый и внимательный взгляд Правителя Третьего Круга, которым он проводил мое бегство до самого конца.
Я едва успела добраться до нового зала для занятий.
Уже на ходу обратилась, захлопнула дверь перед самым носом ни в чем не повинных стражников, хотя в этом не было нужды — никто кроме нас с Правителем не мог проникнуть за магический периметр — и, обернувшись, наконец, завизжала и взлетела, нацелившись на люстру и лепнину потолка, что вдруг начали меня ужасно раздражать. Я швырнула на пол многоярусный хрусталь, вызвав целую волну мелких осколков и, не помня себя, начала топтать их ногами.
Став серой, я потеряла свои прозрачные крылья, присущие светлой сущности, но ментальный дар и боевая ипостась остались при мне. И эта ипостась сейчас почувствовала, наконец, полную свободу и вседозволенность. Я дала ей поглотить собственную разумность, выплескивая гнев и ревность, раздирая когтями мебель и гобелены. Я позволила Тьме струится сквозь меня, преобразовывая её в серый дым, который бешеным смерчем носился по зале и сносил тонкие колонны, украшавшие это помещение.
Мое беснование продолжалось недолго.
Меня схватили — о, я не сомневалась, кто это был, демонюка, также трансформировавшийся во вторую ипостась — но я, наплевав на его статус и собственное почтение, просто отшвырнула наглеца и кинулась на него с кулаками. Демон, вопреки ожиданиям, не взбесился, а только расхохотался. Он перехватил мои руки и отшвырнул меня так, что еще одна колонна была снесена, а затем упал сверху, оплетая собственными волосами, словно прочной сетью. Я лягалась и визжала, лежа на крошке из стекла и упавшей штукатурки, била его хвостом и крыльями. Пыталась сбросить демона, впивалась когтями в его плечи, оставляя глубокие раны, совершенно не думая о последствиях. Демон же только хохотал, оскалив клыкастую пасть, а потом придавил меня своей темной силой и с рыком вошел в меня. Он был груб — но я требовала еще грубее. Повышенная чувствительность тела ящерицы не делала меня нежной, напротив, мне хотелось максимально сильных, ярких ощущений; и я их получила сполна, вспомнив на краю сознания, что мне когда то говорил об этом сухр. Правитель не ласкал меня; он спаривался со мной, как дикое животное, раздирал зубами, не целовал, а впивался голодным ртом. И мне это нравилось, это заводило и доставляло удовольствие на грани помешательства, пока не наступила оглушительная разрядка. Мы продолжали лежать, тяжело дыша, не размыкая объятий. Я потихоньку приходила в себя.
Его Темнейшество навис надо мной. По красным всполохам в его глазах и довольной улыбке было понятно, что он ничуть не сердится на мою вспышку.
— Вкусная. Дикая. Настоящая. Такой ты мне нравишься. Я ждал, когда же ты сорвешься — боевую ипостась опасно держать так долго на привязи.
До меня дошло.
— Так ты это запланировал?! — у меня голова кружилась от безумных ощущений и вновь зарождающейся злости.
— Я не планирую такую ерунду. — Правитель утробно засмеялся. — Демоны планируют войны. Убийства. Перевороты. А уж никак не совращение собственных женщин. Но я никогда не отказываюсь от игры.
Он подмигнул, а я дернулась, пытаясь вырваться из его объятий, зашипела, когда не смогла это сделать, и укусила за плечо.
— Тшшш. Прекрати волноваться — я отдал суккубу Советникам.
Я в неверии посмотрела на него. А потом обхватила ногами, чувствуя как просыпается его желание, впилась губами в его губы и мы снова провалились в собственную бездну.
— Тара Сарде… Моя Тара! — рычал невозможный демон и я понимала — да, его.
Только его. Навсегда.
После дикой, невероятной ночи, прервавшейся недолгим сном, и такого же насыщенного дня, я чувствовала себя без сил. Но сегодня снова был бал. На который меня обязали пойти, жарко прошептав в губы, что никто не посмеет меня обидеть, даже он сам, и больше никаких сюрпризов ожидать не стоит. Конечно, я согласилась, но все планы полетели в Тьму.
К вечеру я почувствовала себя плохо.
И это было странно. Высшие не болеют — в их магии растворяется любая хворь. Да, нам грозят травмы, магическое выгорание, некоторые полумагические лихорадки, но отравиться несвежей едой, например, или простудиться не получится. И так слишком много вариантов смерти предлагает судьба. А тут слабость, головокружение, тошнота. Меня бросало то в жар, то в холод и потряхивало мелкой дрожью. Теоретически, это могло быть отдаленным следствием объединения сущностей или не столь отдаленным — безумства второй ипостаси. Ведь мы не так много знаем о серых или полукровках сухров. Но оценить мое состояние было некому — в демонских замках даже лекаря не держали. Правитель хмуро сам меня осмотрел и так и не понял причин моего недомогания. Но обращаться в более сильную ипостась ради оздоровления запретил, во избежание незнакомых последствий. Несмотря на ощутимое неудовольствие, демон нежно поцеловал меня в лоб, накрыл одеялом и ушел. Я же лежала, ослабленная, в постели, периодически проваливаясь в сон, глядя в незакрытые окна, как сумерки сменяются чернотой.
А глубокой ночью за мной пришли.
Это было невозможно — практически невозможно. Никто не смел входить в спальню Правителя кроме него или слуг, когда его или меня там не было; а тут сразу несколько Высших демонов, которых я даже не сразу почувствовала. В первое мгновение я просто испугалась — от неожиданности — потом испугалась, что проспала переворот, и с моим демоном что — то случилось. Я попыталась достучаться до него, но только и поняла, что он жив, ничего больше. Потом разглядела среди пришедших Второго Советника, который, поджав губы, рыкнул непонятный приказ своим стражам и те начали выпутывать меня из одеял. В его эмоциях не было торжества или желания навредить; там была только мрачная решимость и потребность выполнить приказ.
Приказ Правителя.
Что происходит? Я была так ошеломлена, что покорно, даже не пытаясь одеться, проследовала за ними порталом в нижнюю часть дворца, в которой никогда не бывала. Мы прошли несколько пустых камер и зашли в большое помещение, ярко освещенное факелами, наполненное разнообразными приспособлениями, о назначении которых я тут же догадалась.
Пыточная.
Ожидающий нас низший демон — палач — схватил меня за запястья и приковал кандалами к одной из цепей, закрепленных на потолке, так, что мои руки пребольно выгнулись, а я вытянулась в полувисячем состоянии, полностью открытая для любых взоров и действий. Сопровождающие ушли, так и не сказав мне ни слова, а палач со всей силы ударил меня по лицу: в этом не было какой-то демонстрации или ненависти, он просто устанавливал контакт с моим телом.
Я, наконец-то, начала соображать. Меня решили пытать и убить; за что я не знала. Было страшно и неудобно, висеть вот так, не понимая, что происходит, да еще и следствие неведомой болезни, отступившей, но до конца не прошедшей, вынуждали меня трястись, как в лихорадке. В моем теле у меня было мало шансов продержаться. Я обернулась, благо, кандалы позволяли, и погрузилась в боевой транс. Нет, драться было бесполезно, любо