Я пристально посмотрела на отца:
— Ты пытаешься оправдать его?
— Нет. Он тот, кто он есть. Просто хочу смягчить тебе ситуацию — ты же понимаешь, что не можешь уйти без разрешения?
Я кивнула. Да, я это понимала. Но, почему то, мне казалось, что уйти мне разрешат.
— Мне пора — вздохнул Тараэр — демоны очень не любят, когда постороннему становится известно об их внутренних делах. Если ты покинешь Мир Ядра, я это почувствую, но не исчезай надолго, ладно?
Я порывисто обняла его и всхлипнула:
— Спасибо тебе.
— Мне понравилось заботиться о ком-то — Тараэр пожал плечами — очень необычное чувство.
Он исчез в портале, а я прошлась по помещению и остановилась у окна. Надеюсь, скоро я покину это «гостеприимное» место. Ждать, действительно, пришлось недолго. В комнату зашли. Я узнала, кто пришел, еще до того, как отворилась дверь. Правитель. Такой красивый и такой чужой. Он тяжело, с непонятным и абсолютно непроницаемым выражением смотрел на меня и молчал.
Я тоже не горела желанием выяснять еще что-либо. Меня волновал, на самом деле, один вопрос:
— Я бы хотела… Я могу сейчас уехать?
— Тара…
— Я могу уехать? — повторила я снова с нажимом
— Ты… да. Свободна — отчеканил демон.
Я кивнула.
— Виновные найдены и наказаны — снова раздался холодный голос демона.
Угу. То есть подвергнуты пыткам и убиты. Только что мне до этого?
— Таррралиэль…
— Сними печать — решилась я на новую просьбу.
Демон запнулся и сжал кулаки
— Нет.
Протестующе взмахнула рукой:
— Я дважды подставляла свою спину, принимая на себя удар. Дважды. И ты даже не соизволил разобраться, прийти ко мне, прежде чем казнить, когда возникли сомнения — мой голос звучал сипло. Я вздохнула и отвернулась к окну, покачав головой. Ничего не хотелось — ни говорить, ни выяснять что-либо. Пусть он уйдет — Сними печать.
Я вздрогнула, услышав бешеный рык
— Нет!
— Ладно. Тогда я буду искать, как снять ее самостоятельно. И найду.
Звук удара, будто проломили каменную стену, и снова рычащее «Нет». Шаги в сторону двери. Пусть уходит. А я смогу вернуться домой и начать жить заново. Без него.
Я опять вздрогнула, когда услышала тихую фразу, перед тем как дверь закрылась.
— Мое имя Эртар.
Глава 13
Это был самый сложный месяц в моей жизни.
Даже когда мы с мамой жили в эльфийском городе, и время тянулось мучительно медленно, утопая в насмешках маленьких эльфов и пересудах за спиной — я тогда ничего не понимала, но видела, что мама сжимается, а потом гордо расправляет плечи каждый раз, когда ведет меня по улице — мне не было так тяжело. И когда я боролась за свое право стать магом, а потом раз за разом была вынуждена соглашаться на запечатывание силы, когда я лежала ночами, раздираемая темной и светлой частью, ненавидя себя и свои неуправляемые сущности — мне не было так больно. И когда я умирала — не понарошку, а на самом деле, не зная, буду ли жить дальше и что что станет со мной, какое решение примет Повелитель — мне не было так страшно. Страшно за то, что это конец. Больно от того, что в моей жизни появилось предательство. Тяжко потому, что его недоверие вывернуло мою душу наизнанку, поработив радость.
Я знала, что демоны не могут любить, что они не могут испытывать обычных чувств, что они слишком другие — слишком древние, слишком сильные, слишком опытные за свои слишком долгие годы жизни. Но не знала, что такая вот не-любовь конкретного демона так меня ранит.
Хотя, если посмотреть со стороны, что такого, собственно, произошло? Демон проверил свою игрушку, и эта игрушка оказалась преданной ему. Стоило бы пасть ниц и благодарить за оказанную милость. Но игрушка сама слишком заигралась в чувства и оказалась растоптана произошедшим. Да, он был в своем праве. А остальное — выдумка. Моя вина. И именно мне предстояло страдать еще долго.
Смогу ли я простить его? В глубине души я понимала, что уже простила — он не мог быть другим. А, значит, я не могла полюбить другого. Но оставаться и дальше с ним на его условиях я не могла. Игрушка больше не хотела стоять на полке в красивом наряде; время ушло, забрав с собой наши прежние отношения, а новые не успели — а может, никогда и не должны были бы — возникнуть.
Дни шли и мне становилось легче — легче дышать, легче жить. Немало этому способствовала собственная Академия. Было ощущение, что наш четвертый курс решили извести, устроив сессию, которую уже успели прозвать «могильной ямой». Началось все с артефакторики. Преподаватель данного предмета все предыдущие месяцы был душкой, контрольных не устраивал, за посещаемостью не следил и вид имел вполне адекватный. Но, как выяснилось, это всё было наносное, забери его Свет. Он превратился в того, кем и являлся по факту — в вампира — и теперь жаждал крови своих нерадивых студентов. Три часа ночи, а мы с моей Си сидели над учебниками по артефактам смерти и пытались впихнуть в себя хоть толику зубодробительных знаний. Потому что группа, сдававшая зачет вчера, практически полным составом оказалась у целителей. Хорошо хоть не на кладбище.
Я к целителям больше не хотела. Хватило двух последних случаев. На зачете по зельям нас не просто заставили приготовить их, но и выпить. И если среди написанных в моем билете «Зелье от простуды», «Зелье для восстановления сил после магического истощения» и «Зелье от харлосской лихорадки» первое я знала точно, и со вторым тоже кое-как могла справиться и даже не отравиться, третье я не смогла воспроизвести и впервые в жизни пострадала от сильнейших резей в желудке. А я ведь еще пыталась возмутиться, сообщив госпоже Уарас — не было его на занятиях.
— А вы и не должны были всё проходить — с угрюмым удовлетворением отчеканила в ответ преподавательница — Включите воображение! Я достаточно с вами возилась, чтобы вы сами поняли, какие могут быть ингредиенты в составе различных снадобий.
И за все эти мучения мне поставили гамму!
А как отвлек меня от тягостных раздумий экзамен по боевым заклинаниям! На нем мне оторвало руку только потому, что я слегка ошиблась в формулировке — у меня все еще не ладилось с точностью и корректностью. И когда тебе эту руку сначала отрывает магической волной, а потом её заново пришивают, костеря нерадивых студентов, целая толпа целителей, волей — неволей отвлекаешься от немилости бывшего любовника и сосредотачиваешься на учебе.
Но моя потребность заполнить каждую секунду каким-то делом, чтобы не думать о произошедшем, чтобы забываться тяжелым беспробудным сном, едва голова касалась кровати, вернула меня и к адвокатской деятельности. В наемники меня одну не пустили — друзья также сдавали экзамены, да и сразу объявили мне, что я сейчас слишком неуравновешенна, чтобы делать хоть что-то подобное. Потому я хваталась за любые судебные дела; за последние дни я вытащила из-за решетки орка, напавшего на городскую стражу — ну так те же оскорбили его род, сами того не ведая. Спасла вампира, обвиненного в том, что он выпил свою служанку; на самом деле ушлая девица так пыталась добиться расположения красавчика — хозяина. Помогла отделаться штрафом человеку, что вместо нормального мха, используемого целителями, завез в Абан-кай магическую паутину, которая вырвалась из-под контроля и чуть не поглотила весь квартал.
Но я, прежде спокойная и рассудительная, — Тьма, да меня даже можно было назвать приветливой! — стала гораздо агрессивнее и каждый раз весьма эмоционально доказывала свою правоту, пугая судей сверкающими тьмой глазами. Вот и сегодня, я, в прямом смысле, наступала на обвинение и судей, тыча в них своим пальчиком. Это еще хорошо, что от ментального воздействия они были защищены, а то бы ненароком надавила всей мощью. Уж слишком завела меня ситуация, в которой я находила отдаленное сходство с собственной, так что я стремилась выбить максимальную компенсацию. Золотом.
— Одинокая, невинная, несправедливо обвиненная. Муж этой чудесной женщины даже не удосужился проверить злые слухи, избил её и выбросил на улицу — распалялась я все больше на финальном слове — а потом еще и обвинил в прелюбодеянии, потребовав развода и возврата всех подарков. Да пусть забирает он свои подарки, кому нужны подачки от того, кто смеет поднять руку на более слабых? Моя клиентка согласна дать развод и вернуть все подарки; но, в свою очередь, она требует моральной и материальной компенсации в размере ста пятидесяти золотых и дома, в котором они жили. Также она выдвигает обвинения в нанесении тяжких побоев, угрожавших ее жизни, и требует справедливого наказания а также лишения права отцовства над их несоврешеннолетними детьми! — я уже практически вопила, да так, что судья уже мелко кивал головой, а будущий обвиняемый так и вовсе пытался слиться со стеной, опасаясь, что его размажу без суда и следствия.
— Таралиэль, что с тобой? — подошел ко мне после заседания л'эрт Арго, обвинитель, которого я знала и прежде. Мы вполне спокойно, и даже с приязнью, общались как в суде, так и вне стен суда. Он знал стиль моей работы, потому и был удивлен, насколько эмоционально я в этот раз подошла к делу. — Все в порядке?
Ничего не в порядке. Я разваливалась на части. Но я лишь устало улыбнулась и кивнула головой.
— Конечно. Решила немного изменить стиль работы.
Проводить каникулы мне было решительно негде. Все экзамены были сданы — нас ждал месяц каникул и несколько месяцев практики. А, затем, финальный экзамен по профильному предмету. Друзья разъезжались, работать наемником без них мне не хотелось. В судах тоже ничего не планировалось особо — это был период зимнего затишья.
С мамой у меня не ладилось — она не могла принять моих отлучек в нижний мир, а я злилась на нее, что она не может переступить через свои предрассудки и поговорить со мной, как и прежде. Мне бы очень хотелось выплакаться на её плече и услышать какой-нибудь мудрый совет, но почетная роль жилетки пока была отведена Си.
К отцу я тоже не готова была ехать — наелась уже миром Ядра. Путешествовать по срединным мирам? Да что я там не ви