«Вау! Она надевают свою одежду…»
«Ага».
«Один человек сделал все это со мной. Я убила 18 человек на прошлой неделе и ничего не почувствовала. Эти 18 мертвых тел были всего лишь 18 шагами. Шагами, которые я прошла, чтобы добраться до него, и сейчас я еду к нему, потому что не осталось никого, кого стоит убить, кроме него. Имя того, о ком я говорю – Билл. Когда я доберусь туда, куда я еду, я убью Билла».
«Оо».
«Играет музыка и начинается заглавная песня фильма…»
Турман ничего не услышала. 30 написанных от руки страниц вернулись обратно в ящик стола, а Тарантино с головой ушел в написание сценария про Вторую Мировую войну – «Бесславные ублюдки». «Мы когда-нибудь будем делать «Убить Билла»? – спрашивала она каждый раз, когда они встречали друг друга. «Когда-нибудь. Когда-нибудь», – отвечал режиссер. Они долго друг друга не видели, потом столкнулись снова на вечеринке Miramax после Оскара в 2000 году.
«Я действительно потеряла с ним связь, – сказала Ума Турман. – Я спросила его: «Что случилось с теми страницами? Ты их потерял?» Тарантино сказал, что они по-прежнему лежат в его ящике. Вернувшись в тот вечер домой, он достал эти 30 страниц, перечитал их и сказал себе: «Вот этим я и займусь». Так вышло, что ее день рождения был в следующую субботу, я пошел на ее вечеринку и сказал ей: «Это твой подарок: я закончу сценарий. Через две недели».
Спустя год с половиной у него был сценарий – все 220 страниц. Когда муж Умы Итан Хоук впервые прочел его, он сказал: «Квентин, если это только сценарий эпопеи, которую ты собираешься сделать, то я боюсь смотреть твою эпопею». Черпая вдохновение из фильма о мести «Госпожа Кровавый Снег» Тосии Фудзиты, Тарантино, кажется, слишком лично воспринял жанровые нормы. «Когда я делал «Убить Билла» я был невестой, – сказал он. – Люди замечали, что, когда я писал, я становился все более женственным. Ни с того ни с сего я начал покупать вещи для украшения моей квартиры или дома. Я покупал цветы и начал ими украшать свое жилье. Обычно я не ношу украшения, и тут я начал их носить. Мои друзья говорили: «Ты прикасаешься к своей женской половине. Ты обустраиваешь свое гнездо, любуясь собой».
Фигура, которую он имел в виду, была, очевидно, его матерью: только одна беременная невеста, которую он знал, если и не оставленная у алтаря, то совершенно точно брошенная его отцом до его рождения, так что он, как и дочь Беатрис, воспитывался какое-то время без одного родителя, который даже не знал о его существовании. Это фильм, в котором его двойственное отношение к отцам обернулась ему боком. «Подтекст, который граничит с текстом», – назовет он это.
«Как большинство мужчин, которые никогда не знали своих отцов, Билл окружал себя мнимыми отцами», – говорит Беатрис, подъезжаю к борделю Эстебана Вихаио (Майкл Паркс). На роль Билла Тарантино хотел актера, у которого было нечто похожее в карьере или жизни, например, Уоррена Битти, но договориться с ним было похоже на непростой подъем в гору. Сценарий показался «таким странным для него, – рассказывает Тарантино. – Он сказал: «Окей, Квентин, позволь мне задать тебе вопрос. Не обижайся на меня, мне просто интересно: как бы ты ответил, если бы кто-нибудь тебя спросил: «Чем это отличается от просто одной драки, следующей за другой, и каждая следующая из которых превосходит предыдущую?» Я ответил: «Уоррен, это чертовски верное описание всех фильмов про боевые искусства. Фильм о кунг-фу с большим количеством великолепных боевых сцен, и каждая из них лучше предыдущей? Я к этому стремлюсь, и, если у меня это получится, я буду очень счастлив».
Битти подписал контракт в 2001, но Турман забеременела. Тарантино, столкнувшийся с выбором ждать ее или найти кого-то другого, решил отложить съемки на год. «Я реально думал об этом в течение двух или трех недель, – сказал он. – У нее был свой ребенок, а этот фильм был моим детищем. Она дала мне право выбирать. И я выбрал. Мне нужна была она. Если вы Сержио Леоне, и у вас есть Иствуд для съемок в «За пригоршню долларов», и он заболеет, вы его подождете».
«Я раньше никогда не делал боевиков, и я совершенно точно никогда не делал Гонгконгских боевиков. Я вступил в неизвестное, и это неизвестное пугало».
Года молчания было вполне достаточно, чтобы роман между Тарантино и окончательно нерешившимся Битти распался. Разрушение отношений было детально описано в дневнике Дэвида Кэррадайна со съемок «Убить Билла». Во время встречи, на которой стало ясно, что интерес звезды пошатнулся, Битти внезапно выпалил: «Слушай, мне насрать на китайские фильмы про кунг-фу, и я ненавижу спагетти вестерны, хотя мне нравится Иствуд как человек, и я не буду сниматься в японском фильме про самураев, даже если ты мне заплатил!» Тарантино понял, что «он сказал это просто для эффекта, и это возымело эффект. Это не было романтично. А в отношениях режиссера и его звезды должно быть хоть немного романтики. Уоррен спросил: «А как много времени это все займет? Сколько времени я реально на это потрачу? Мне правда придется проходить все эти тренировки?» Тогда я подумал: «Я этого персонажа писал для тебя, о тебе, все это время. Вот дерьмо!» У нас была другая встреча, на которой я попытался все уладить – Уоррен был частью этого фильма уже в течение года – и я ему сказал, как сильно я хочу, чтобы он сыграл эту роль, чтобы он был кем-то вроде Дэвида Кэррадайна в этом фильме, и тут Уоррен говорит: «А почему ты не предложишь роль Кэррадайну?»
Спустя три дня после того, как Лоуренс Бендер устроил ужин, чтобы познакомить Битти с Майклом Мэдсеном, который сыграет его брата Бадда, режиссер позвонил Майклу Мэдсену. «Он сказал: «Я только что уволил Уоррена», – вспоминает Мэдсен. – А я сказал: «Господи. Что ты сделал?» А он ответил: «Да, да. Он не понимал, о чем этот фильм, он не хотел там сниматься, и я не хочу, чтобы он снимался». Я сказал: «Хорошо, кто черт возьми будет играть Билла?» И он продолжил: «Ты готов?» А я сказал: «Да, черт возьми, я готов. Кто это?» А он сказал: «Дэвид Кэррадайн». И я помню, что я был целиком и полностью ошарашен. Я имею в виду, это меня очень сильно удивило. Я бы ни за что на свете не подумал на Дэвида».
Во время своей первой встречи с режиссером в тайском ресторане Кэррадайн, который последние два десятка лет буксовал на дне индустрии фильмов ужасов и дешевых боевиков после участия в эпохальном телевизионном сериале «Кунг-фу» в 70-е, и был настолько поражен, что едва нашел свою Maserati после этого разговора.
В начале апреля 2002 года главные актеры, вместе с Тарантино, который хотел сыграть садиста Пэй-Мэя, учителя кунг-фу, приняли участие в шестинедельной тренировочной программе с Юанем Хэпином, постановщиком сцен с боевыми искусствами в трилогии «Матрица», «Крадущемся тигре и Затаившемся драконе».
Спустя всего три месяца после рождения ребенка Турман должна была обучиться трем стилям кунг-фу, двум стилям владения мечом, метанием ножей, ножевым боем, рукопашным боем и японскому языку. «Это было буквально абсурдно, – сказала актриса, в первый раз взявшая в руки самурайский меч, который больно ударил ее по голове. – Мне стреляют в голову, насилуют, бьют и режут самурайскими мечами. Фильм должен был называться «Убить Уму».
К ужасу актрисы, Тарантино отказался от большей части хореографии, которой они обучались, в первый же день съемок в Пекине. «Я никогда не снимал боевиков раньше, – говорил Тарантино, чье общение с китайской командой, немногие члены которой говорили на английском, постоянно повышало уровень фрустрации. – Мы лажали везде, где можно было налажать, когда речь шла о планировании этого фильма. Потому что мы просто не понимали, что мы вообще делаем. Некоторые делают раскадровки и всякое такое, мы ничего из этого дерьма не делали. Было просто невозможно представить в голове, как все это снимать».
Для съемок первого эпизода – известного под названием «88 бешеных», по числу бойцов якудз, которых убивает Невеста в ночном клубе «Дом голубых листьев» – Тарантино придумал сложный кадр, снятый в движении, чтобы отразить кровавую бойню. Он начинается на сцене, стедикам движется вправо, проходит под лестницей и сопровождает Невесту, пока она идет по комнате, а затем по коридору. Потом камера поднимается и продолжает следовать за ней из верхнего угла, а потом снова спускается, когда она входит в туалет, немного блуждает и переключается на владелицу «Дома голубых листьев» и ее менеджера, следуя за ними вверх по лестнице. В этот момент оператор встает на кран, который возносит его над танцполом, он проезжает музыкальную группу, к противоположной лестнице, где он сходит с крана, чтобы показать Софи Фаталь (Жюли Дрейфус). Затем камера сопровождает ее в туалет, где она отпускает ее и снимает стену кабинки, в которой стоит Невеста, она ждет. Ричардсон и его команда потратили 6 часов только на репетицию кадра, его съемка заняла целый день. В дневнике съемок Ричардсон написал:
18 июня: Сложность съемок кадра с боевыми искусствами лежит за рамками того, что большая часть из нас представляла себе. Квентин хочет, чтобы мы снимали кадр за кадром (в порядке монтажа), не обращая внимания на количество перемещений осветительных приборов. Сложно, что тут сказать, но, если эта процедура доставит счастье Квентину, мы должны так и сделать. Нас критикуют. Пусть они лучше в себе покапаются.
Тарантино и Турман спорили почти каждый день, Турман пыталась повлиять на все, начиная от гардероба и заканчивая переписыванием диалогов. «Это фильм о женщине, которая вызывает пять человек на дуэль. Это достаточно много, – жаловалась она. – Он гениален. Но моя работа заключается в том, чтобы достать этого персонажа из его сумасшедше креативного, кажущегося импровизированным мира и сделать ее человеком. Если фильм стал чем-то большим, чем мультфильм – это моя заслуга». За 8 недель съемок, которые закладывались на съемку 20-минутного финала, она пришла к пониманию того, что «в каком-то смысле она находилась в немом фильме. Для Тарантино именно телесность фильма была главной».