После того, как ДиКаприо не сыграл роли Ханса Ланды в «Бесславных ублюдках», он позвонил Тарантино, чтобы сказать ему, как сильно ему нравится роль владельца плантации Кэлвина Кэнди.
«Я изначально писал его как намного более взрослого человека. Так что мы сели вместе и обсудили это, я шел домой и спрашивал себя. Он может быть молодым человеком? Что я потеряю, а что получу, изменив этого персонажа? Это были не простые размышления: обычно это работа актера – меняться и вживаться в персонажа».
Но это задело интерес Тарантино: «Внезапно я подумал о скучающем, раздражительном мальчишке-императоре. Калигула, Луи XIV, чей прапрадед был хлопковым магнатом. Он бездельник, испорченный и богатый». Сидя за столом и читая сценарий, ДиКаприо выразил некоторое беспокойство. Тарантино так описывает первое прочтение: «Он такой: «Мне надо будет это повторять много-много раз? И мне придется говорить именно «нигер»? Я сказал: «Да, тебе придется», а он: «Ну, а можно как-нибудь…», «Нет, нельзя». Потому что так все и есть. Это реальность того, что происходит. Как только он понял, что либо он согласен на все, либо ни на что не согласен, он ушел домой, а на следующий день он согласился на все».
Тарантино больше импровизировал в придумывании кадров в «Джанго», чем в его предыдущих работах с оператором Робертом Ричардсоном, что подразумевало написанный от руки список кадров, который он давал каждое утро. «Когда мы на улице, это должно быть похоже на Сержио Леона и Сержио Корбуччи, – сказал Тарантино Ричардсону, – внутри, особенно в особняке Кэнди, это Макс Офюльс». Съемки начались в последнюю неделю ноября 2011 года в Лон Пайн, Калифорния, потом они переместились в Джексон Холл, Вайоминг и Луизиану, окончились они 24 июля 2012 года – долгие съемки. «Мы снимали этот фильм вечность», – сказал Джексон.
Часы в металлическом ящике размером с гроб, полным червей и многоножек, теперь снятся Керри Вашингтон в кошмарах. В кульминационном монологе ДиКаприо – проповедь, вдохновленная расистской книгой по френологии из личной коллекции актера, – у него несколько раз срывался голос, в шестом дубле он ударил рукой по столу так, что разбил бокал и размазал кровь по всему столу. Фокс повредил спину. Во время тренировок пчелы напугали лошадь Кристофа Вальца, которая сбросила его, актер сломал себе таз, что выбросило его из съемочного процесса на 2,5 месяца. В Северной Калифорнии декабрь выдался бесснежным впервые за сто лет, что заставило Тарантино перенести съемки в Вайоминг, он потерял несколько актеров во время этих перемещений: Джозефа Гордона-Левитта, Энтони Лапалья, Кевина Костнера и его замену Курта Рассела, которого в конце марта заменил Уолтон Гоггинс.
«Было действительно сложно делать этот фильм, – сказал Тарантино. – Когда вы делаете эпопею, и вы снимаете месяцы напролет с армией людей в экстремальной жаре и холоде, самой сложной вещью оказывается вспомнить, почему вы вообще решили это делать. Очень просто сдаться».
Вайнштейны – продюсеры Тарантино, были нацелены на релиз под Рождество, чтобы смочь принять участие в премии Оскар в 2012 году. «В какой-то момент во время съемок нам нужно было принять решение. У нас кино тянет на «Оскар» или нет? И все мы подумали, что тянет.
Постпродакшн был ужат до 4 месяцев.
Все усложнялось тем фактом, что в первый раз в жизни Тарантино заканчивал фильм без монтажера Салли Менке, которую нашли мертвой, она скончалась от теплового удара во время прогулки по Парку Гриффит чуть позже выхода «Бесславных ублюдков». Он начал работать с Фредом Раскиным, который начал монтировать, пока Тарантино еще снимал. Первый черновой монтаж увидел свет уже через 4,5 часа.
«Метод работы Квентина заключается в том, чтобы отснять полный сценарий, а затем урезать его до самого основного во время монтажа», – сказал Раскин, который боролся за сокращение трех главных сцен: боя Мандинго, сцены с собаками и сцены с почти кастрацией в амбаре. Первый монтаж не достиг цели. «Несмотря на то, что фильм выглядел по-настоящему хорошо во время тестового показа, можно было сказать, что людей он травмировал. Они хлопали в конце фильма, но не весь кинотеатр взорвался аплодисментами».
Тарантино пришлось договориться с Вайнштейнами о трех дополнительных неделях, которые ему нужны были, чтобы снять новую финальную сцену. За что Тарантино принял условие отказаться от большого куска своей прибыли. Финальный бюджет оценили в 83 миллиона долларов, что сделало его самым дорогим фильмом из всех фильмов Тарантино.
Перестрелка стала одним из самых дорогих дополнений. Изначально Щульц убивал Кэнди, Бутч Пух угрожал, Джанго поднимал руки вверх, его схватывали, а потом сразу шла сцена в амбаре. «Кино казалось готовым к тому моменту, так что Квентин сократил все до самого необходимого: появляется Джанго и всех убивает», – сказал Раскин.
«Делать этот фильм было очень тяжело. В какой-то момент съемок мы остановились, что решить: “У нас получился фильм, достойный Оскара, или нет?” И мы решили, что получился».
Немного похожий на «Бесславных ублюдков», «Джанго освобожденный» уделяет внимание другому периоду исторических фильмов категории «Б», но продолжает тему мести, начатую еще в «Убить Билла», которая стала доминировать в работах Тарантино и дошла до мономании. Жанровому арабеску удается продержаться в воздухе благодаря удивительному мастерству многословности, а «Джанго» – это фактически два фильма в одном. Первый – что-то вроде вестерна на американском Юге в 1858 году, где немецкий иммигрант и охотник за головами Кинг Шульц (Кристоф Вальц), красноречивый, со стриженой бородой и вычурной риторикой, покупает раба Джанго (Джейми Фокс), который может помочь ему найти трех братьев, на которых у него есть ордер. В первый раз мы его видим в оковах и обносках в холодную техасскую ночь, вскоре Джанго одет как «Мальчик в голубом» Гейнсборо, он выдает себя за лакея Шульца, осуществляя жестокую расправу над белыми рабовладельцами. «Убивать белых за деньги – что тут может не нравиться?» – говорит он о своей работе.
Или с точки зрения зрителя: кино Тарантино о межрасовой дружбе – что тут может не нравиться? Прошло много времени с тех пор, как Тарантино в последний раз воспользовался товарищеским удовольствием дуэта. Его заряженное эгом писательство давало персонажам все меньше предрасположенности к неконфликтности с другими персонажами с течением времени. Большая часть убийц в «Убить Билла» действовали по одиночке, в «Бесславных ублюдках» Ханс Ланда все делал один. Но беседа, которая течет между Джанго и Доктором Шульцем, с подмигиваниями, подкручиванием усов, оживляет что-то похожее на межрасовое товарищество между Джулсом и Винсентом в «Криминальном чтиве», даже если кажется, что Тарантино больше интересуется многословным компаньоном Джанго, чем самим Джанго.
Его страсть к Вальцу, кажется, не знает границ. Объяснение немецкого происхождения Доктора Шульца – что заслуживает всего лишь фразы – распространяется на весь сюжет фильма, пара в поисках говорящей по-немецки жены Джанго, Брумгильды фон Шафт. Их поисково-спасательная операция, основанная на легенде о Зигфриде, ее рассказывает Шульц, разворачивается в духе бурлескного веселья, который ближе к Мелу Бруку, чем к Сержио Леоне. Некоторые сцены, в частности гонка ку-клукс-клановцев во главе с Большим Папочкой Дона Джонсона, в которой ночные ездоки капризно жалуются, что они «Ни хрена не видят» через дырки в их масках, эта сцена – одна из самых смешных тарантиновских сцен. («Я думаю – мы все думаем – сумки были хорошей идеей, и я ни на кого не показываю пальцем, но они могли бы быть и получше, – заключает один. – Эта самокоррекция с «Я» на «Мы» просто идеальна»).
В то же самое время оператор Роберт Ричардсон насыщает фильм несколькими красивейшими изображениями из всех фильмов Тарантино, начиная от брызг крови на белых цветах до скачущей галопом лошади без всадника. «У него такой тонкий глаз, и его движущиеся кадры с лошадьми и всадниками являются намеком на то, какие умопомрачительные фильмы про ковбоев он мог бы делать в более подходящее время», – написал Энтони Лэйн в New Yorker. Но что-то происходит с темпом и размеренностью «Джанго освобожденного», когда охотники приезжают на юг, а экран заполняется словом «Миссисипи».
Во второй части фильма Тарантино покидает прекрасные, вдохновленные Сержио Леоне виды и погружается в жаркую, неподвижную и стагнирующую атмосферу Кэндилэнда – плантации, где жена Джанго Брумгильда (Керри Вашингтон) куплена Кэлвином Кэнди (Леонардо ДиКаприо), одетым в парчу и ищущим наслаждений щеголем, который управляет жестокими поединками «Мандинго» между своими рабами, в которых они друг другу ломают руки и вырывают глаза. Театр жестокости. Тарантино здесь находит своего наиболее отвратительного и жестокосердечного ведущего, сыгранного непристойно талантливо ДиКаприо, который разражается долгими речами о френологии, полными ненависти, пока разрывает пальцами череп своего бывшего слуги. Есть только одна проблема: в картине уже есть один болтун, Шульц, которому теперь придется выбирать между длинными сценами молчания или соревнованием по мастерству многоречивости. Он превращает фильм в мексиканское противостояние сражающихся ртов.
Кэлвин Кэнди:
Белый торт?
Доктор Кинг Шульц:
Я не люблю сладкое, спасибо.
Кэлвин Кэнди:
Вы думаете о том, как я вас сделал?
Доктор Кинг Шульц:
Вообще-то, я думал об этом бедном парне, которого вы сегодня скормили собакам, Д’Артаньяне. И мне стало интересно, что бы об этом всем подумал Дюма.
Кэлвин Кэнди:
Повторите?
Доктор Кинг Шульц:
Александр Дюма. Он написал «Трех мушкетеров». Я думал, что вы его поклонник. Вы назвали своего раба в честь главного персонажа его романа. Если бы Александр Дюма был бы здесь сегодня, я думаю, что бы он подумал?
Кэлвин Кэнди:
Вы сомневаетесь, что он бы одобрил?
Доктор Кинг Шульц: