– Если соврали раз, то будете врать и дальше. Рано или поздно попадётесь. Когда мне ваше враньё надоест, я оставлю вас Михалычу.
Ромка потёр кончик носа.
– Нет, этот хрен нам не товарищ.
– Подбирайте выражения. Вы похожи на нормального человека. Зачем корчите из себя шпану?
– Пришли читать мне морали? У меня дома для этого есть бабушка.
– Вам с ней повезло.
– Ага, как же! Когда отец хотел перевести меня в частную школу, она сказала, что я не должен отрываться от народа. Так и проторчал в школе для…
– Вернёмся к мясу. Вернее, к шашлыкам. В субботу после обеда вы выехали на речку, под Щучье.
– И никаких очкариков в багажнике не вывозили. Можете провести экспертизу моей машины. Может, найдёте раздавленные очки?
Ромка улыбнулся своей остроте, потряс необъятным животом в беззвучном смехе. По пузу тарантины прокатились волны жира. Я поморщился, ведь пацан молодой, а салом набит под завязку.
Когда Ромка наулыбался, я взглядом указал на ключи от машины, что лежали перед Ромкой.
– От вашей?
Ромка кивнул с такой гордостью, словно машину выиграл на двенадцатом раунде боя без правил.
– От моей. Могу дать, как и карточку. Проверяйте, сколько влезет. Мы ездили на моей тачке, это вам подтвердят все. Следов очкарика вы в салоне не найдёте. На крыше тоже. К бамперу мы его тоже не привязывали.
– Остаётся верить на слово. Под Щучьим вы были втроём, без свидетелей, с субботнего обеда и до…
– До утра воскресенья. Утром приехали девочки. На ночь они с нами не ездят. Им возле речки холодно.
– В котором часу прибыли девочки?
– Где-то в одиннадцать. Как обычно. Мы их забрали с трассы.
– Откуда? С трассы?
Ромка пояснил, что к тарантинову месту на берегу маршрутки не ходят, девочки добираются на маршрутке. От трассы до палатки тарантин топать три километра. Пока дойдут – сдохнут. Потому тарантины и забирают девчонок с трассы, где они высаживаются из маршрутки.
В том месте к трассе подходит заброшенная грунтовая дорога. Девочки говорят водиле маршрутки, чтоб высадил на перекрёстке. До Щучьего, где остановка в центре села, ехать глупо, ведь и до стоянки тарантин дальше, и время теряется. А так прямо с речки по грунтовке тарантины едут к трассе и девчонок забирают.
Я обдумал свежую инфу, продолжил.
– Выходит, с обеда субботы и до одиннадцати воскресенья вас троих не видел ни один свидетель.
– По мне, так мои друзья и есть мои свидетели.
– Скажите это Михалычу. Он обрадуется. Очкарик пропал в субботу после обеда. Выйти из дому вышел, а вот вернуться не срослось. Исчез примерно в то же время, когда вы отчалили с шашлыком за город.
Ромка уставился на меня так, словно я сообщил о метеорите, что вот-вот разнесёт Землю.
Я послал парню ободряющую улыбку.
– Что скисли, юноша?
– Мой адвокат не говорил, что очкарик пропал в то же время, когда из города выехали мы.
– Теперь вы осознаёте, сколько у Михалыча может насобираться к вам вопросов?
– Думаю, много. Чёрт, как же паршиво совпало!
О том, что депутатские сынки к пропаже очкарика отношения не имеют, вид Ромки не кричал – вопил. Либо Ромка ни при чём, либо с отличием окончил курсы актёрского мастерства.
Ромка потёр затылок, помрачнел.
– Вы на меня давите. Хотите, чтобы я прокололся. Но мне бояться нечего.
– Если бы хотел надавить, рассказал бы вам сходу о том, что мобильник очкарика отключился в субботу вечером в районе села Щучье, возле речки. Больше трубка очкарика не включалась.
– Там, где мы жарили шашлык… Ё… Ёлки-палки! Откуда вы знаете?
– Важно не то, откуда. Важно то, что знаю. Опять совпадение?
Ромка сорвался на скороговорку.
– Конечно! Послушайте, это совпадение! Клянусь! Как это могло произойти? Очкарика с нами не было!
– Успокойтесь. Пришить вам мобильник очкарика следователь пока не может. Слишком хлипко.
– А отец очкарика? Он знает?
Я кивнул. Ромка прикусил губу.
– Теперь он нас сожрёт. Кто ему сказал? Вы? Зачем?
– Михалыч нанял меня найти сына. Всю инфу, что нахожу, я сообщаю клиенту. Иначе за что мне платят?
– Что теперь делать?
– Осторожнее переходить улицу. Вдруг какой жигулёнок захочет вас переехать? Запомните, у Михалыча жигуль.
Ромка посмотрел на меня как на доброго гнома.
Позади открылась входная дверь, зацокали стальные набойки. Ромка сделал вид, что на свете нет меня важнее.
Я обернулся. Набойками цокала смазливая девчонка из клана тех мартышек, что не слезают с ромкиных колен. Каблуки до икр, юбка нано, причёска эмо.
Девчонка подошла к барной стойке, осмотрелась, увидела Ромку и меня, прошла за столик рядом с нашим, присела, жестом подозвала официантку.
Взглядом как серпом девушка эмо резанула Ромку по тому месту, что мужики оберегают пуще самой жизни. Ромка продолжил прикидываться, что девушка эмо для него всего лишь пустое место.
На красивых девчонок не обращают внимания либо мужики больные, либо бывшие бойфренды. Реакцию Ромки я отметил.
Ромка заёрзал на стуле, привлёк моё внимание.
– Мы закончили? То, что хотели, вы узнали?
Я протянул Ромке визитку.
– Держите. Того, что вы рассказали, на полное оправдание перед Михалычем не хватит. Жду звонка. И помните: жигулёнок уже может стоять за углом.
Ромка взял визитку, рассмотрел, сунул в портмоне, поднял взгляд на меня.
– Скажу бармену, чтобы пиво вам давал бесплатно.
– А зелёный чай?
– Такая роскошь у нас только для дирекции.
Ромка вывалил своё сало из стула, сгрёб со столика бумаги в охапку, сунул подмышку. Я сделал Ромке ручкой. Ромка выдавил улыбку, кивнул, бочком – чтобы не встречаться взглядом с девушкой эмо – потопал к барной стойке.
Как только обменялся с барменом парой слов, Ромка протиснулся в дверь за спиной бармена. В ту же дверь уплыла колоритная дама пышных форм, что корпела с Ромкой над бумагами, когда в кабак зашёл я.
Пока провожал взглядом Ромку, я придумал сто причин для знакомства с девушкой эмо, что взглядом как серпом резанула ромкину гордость.
*
*
Девушка эмо покинула свой столик, без церемоний подсела за мой. Сто причин для знакомства я придумывал зря.
Девушка эмо улыбнулась.
– Не помешаю?
Я покачал головой.
– Меня Анютой зовут.
– Ян.
Официантка принесла эмо Анюте бутылку пива и стакан. Анюта наполнила стакан, чокнулась с моим виртуальным, отхлебнула, облизалась.
Я присмотрелся к соседке. Искал десять отличий от завсегдатаев ромкиного кабака. Не нашёл. Эмо Анюта оказалась той же породы, что и та мартышка, что сидела на коленях у Ромки. Тоже в наноюбке и тоже мечтает посидеть на коленях богатого дядьки.
Официантка принесла чашку с коричневой жидкостью, поставила передо мной. Над чашкой клубился пар. Анюта заглянула в чашку. Глаза Анюты – и без того размазанные эмо-макияжем на пол-лица – увеличились вдвое.
– Горячий коньяк?
Официантка хмыкнула.
– Это чай, Анюта. Нашему гостю Ромка заказал чай.
Девушка эмо впала в прострацию. Я поднял взгляд на официантку, улыбнулся.
– Я просил зелёный.
– Хорошо, хоть нашли чёрный. Из личных запасов бухгалтерии.
Анюта очнулась.
– Бухгалтерши? Этой жирной коровы?
Официантка откланялась, удалилась без ответа. Анюта посмотрела на меня, перевела взгляд на чашку чаю, покачала головой.
– Вы пьёте чай, причём здесь… Вы кто, Ян?
Я протянул визитку. Девушка эмо нашла знакомые буквы, зашевелила губами.
– Частный сыщик?
Анюта сунула визитку в сумочку, указала взглядом в сторону барной стойки.
– Сыщик, хотите узнать, куда Ромка убежал, когда я пришла?
– Наверное, к бухгалтерше этого заведения.
– Точно, к этой шлюшке. Там у неё кабинет.
– Зачем мне знать, что бухгалтер – шлюшка?
– Ромка с ней спит, а мне это не нравится.
– Думаете, мне интересно знать…
– Почему выкаете? Я так старо выгляжу?
– Меня не волнует, с кем спит Ромка. Усекла?
– Повежливее, дядя! Или не скажу то, что вам – я знаю точно – понравится. Усекли?
Затем Анюта спросила, хочу ли я кое-что узнать насчёт Ромки и того очкарика, который пропал. Ведь я пришёл к Ромке из-за очкарика, правда? С чего Анюта взяла, что я пришёл из-за очкарика? Всё просто: ведь это я набил Ромке и его дружкам морды, когда они в парке лупили очкарика. И это я недавно приходил опять, когда очкарика побили снова.
Свою инфу Анюта обменяет на мою услугу. Анюта не уверена, что Ромка с бухгалтершей спит. Анюта только подозревает. Анюте надо знать точно. И если Анюта не ошиблась… Тогда Анюта Ромке оторвёт то, без чего с бухгалтершей Ромка завяжет вмиг.
Что я получу взамен? Анюта расскажет про кровь очкарика. Но Анюта не дура. Сначала я помогу ей.
Я взвесил все “за”, отхлебнул чаю, кивнул.
– Что я должен сделать?
Эмо Анюта помрачнела.
– Я его ненавижу. Когда-нибудь я его убью.
– Анюта, представь на минутку, что твоего кореша сегодня вечером убивают.
– И слава богу! Напьюсь и станцую на столе.
– Теперь представь, что я – мент. Если твоего кореша пришьют, то кого первого я вызову на допрос? Тебя. Ты сказала, что хочешь убить Ромку.
– Блин…
– Кстати, Ромку в субботу и воскресенье видела?
– Мы вчера уже писали бумажки, что видели Ромку и в субботу, и в воскресенье.
– Говори своё задание.
Анюта изобразила плаксу. Ещё бы! Ромка гулял с Анютой целый месяц, а потом бросил, как какую-то сучку. Теперь Ромка таскается с бухгалтершей. Моя задача: разузнать, Ромка с бухгалтершей спит или нет.
Мне только и надо, что попасть в квартиру бухгалтерши. Если там у входа стоят синие вельветовые тапки, то Ромка у казначея бывает. Я чуть не свалился со стула. Тапки!
Анюта пояснила, что Ромка эти тапки обожает. Если у кого на ночь остаётся часто, то первое, что делает, это приносит с собой синие вельветовые тапки.
От меня требуется узнать, есть ли в указанной квартире синие мужские вельветовые тапочки сорок пятого размера. Взамен Анюта расскажет про кровь очкарика. Если точнее, то Анюта знает, где искать кровь того очкарика, который пропал.