ршин, я нашел и скрытый под землей родник.
Немигающие глаза колдуна засветились.
– Наконец, – прошептал он, – наконец камень привел меня к тому, что я искал всегда: к сокровищнице Дивного Народа. Да, там не было камней, дарующих вечную жизнь, но какая разница! Рано или поздно я найду, что ищу. Теперь сокровища Дивного Народа, копи, тайные тропинки, норы, щели и щелочки – все открыты для меня!
Мордант склонился над Тареном.
– Там меня заметил один из стражей Дивного Народа. Я не позволил ему поднять тревогу. Никто не мог с ним справиться, а я сумел! Мой драгоценный камень оказался больше, чем просто безделушкой, превращающей хворост в пушинку. Я постиг сердцевину его мощи! По моему приказу этот соглядатай Дивного Народа превратился в слепого ползуна крота! Да, – прошипел колдун, – я обрел даже бόльшую силу, чем искал! Кто теперь посмеет не подчиниться мне, когда я могу превращать людей в жалких пресмыкающихся, какими они на самом деле и являются! Только ли камень я искал? Целое королевство Дивного Народа было в моей власти! И весь Придайн! И тогда я понял свое предназначение. Род человеческий обрел наконец своего властителя.
– Властителя?! – гневно вскричал Тарен. – Ты отвратительнее тех, кого презираешь. Как ты можешь говорить о человеческой жадности и зависти? Камень Ангарад должен служить, а не порабощать! Рано или поздно твоя жизнь станет расплатой за все твое зло.
Ледяная вспышка в глазах Морданта мелькнула, словно змеиный язык.
– Ты так думаешь? – зловеще спросил он.
За стеной раздались крик, шуршание колючек и грохот упавшего тела. Мордант удовлетворенно кивнул:
– Еще одна муха попалась в мою паутину!
– Ффлеуддур! – выдохнул Тарен, когда Мордант вышел наружу.
Он подкатился поближе к Гурги, и тот попытался зубами разорвать путы, стягивающие руки Тарена. Но тут колдун вернулся, волоча за собой связанное тело, которое он швырнул рядом с пленниками. Это был, как и опасался Тарен, несчастный бард.
– Клянусь Великим Белином, это вы! Что с вами случилось? И что случилось со мной? – воскликнул ошеломленный Ффлеуддур. – Вы долго не возвращались… Я пошел посмотреть… Боялся, что вы застряли в этих зарослях. – Бард болезненно поморщился. – Ну и встряска! Моя шея свернута на сторону и, кажется, навечно!
– Тебе не следовало за нами идти, – прошептал Тарен. – Я не мог предупредить тебя. Что с Доли?
– Он в безопасности, – ответил Ффлеуддур. – Думаю, он в большей безопасности, чем мы.
Мордант внимательно за ними наблюдал.
– Ага, – догадался он, – это Дивный Народ послал вас шпионить за мной! Вы заодно с презренным карликом! Но он слишком глуп, чтобы убежать от меня. Что ж, пусть будет так. Думаете, я пощажу вас? Вы разделите его судьбу.
– Да, Доли из Дивного Народа наш друг! – вскричал Тарен. – Сними с него свое заклятие. И предупреждаю: остерегайся вредить кому-либо из нас. У тебя ничего не выйдет, Мордант! Я – Тарен из Каер Даллбен, и мы под защитой самого волшебника Даллбена.
– Даллбен, – хмыкнул Мордант. – Сивобородый, выживший из ума старик! Он бессилен против меня. Даже Даллбен склонится передо мной и станет выполнять мои приказания. Что касается вас, – добавил он, – я вас не убью. Это было бы слишком пустяковым наказанием. Вы будете жить столько, сколько вам уготовано прозябать в новом обличье, и каждый злосчастный миг вашей жизни помнить меня и мою месть.
Мордант приблизил к глазам драгоценный камень, снял с шеи цепь и повернулся к Ффлеуддуру.
– Пусть смелость, пославшая тебя на поиски твоих приятелей, теперь станет трусостью. Убегай при лае собачьей своры, таись при звуке шагов охотника. Распластывайся в страхе при шорохе листьев и дрожи от колыхания бесшумной тени.
Драгоценный камень ослепительно сверкнул. Костлявая рука Морданта вытянулась над лежащим бардом. Тарен услышал вскрик Ффлеуддура, но голос барда заклокотал и умер в его горле. Гурги пронзительно завизжал, и застывший от ужаса Тарен увидел, что барда рядом с ним нет. В руке Морданта, яростно дергая лапками, бился серовато-коричневый заяц.
С резким смехом Мордант поднял зверька над головой и презрительно скривился, потом небрежно швырнул зайца в плетеную корзину рядом с клеткой Карр.
Колдун сделал шаг и склонился над Гурги, у которого от страха выпучились глаза и безмолвно, словно у рыбы, открывался и закрывался рот.
Тарен попытался разорвать веревки. Мордант поднял сверкающий камень.
– Это существо, – медленно проскрипел он, – это полуживотное совершенно бесполезно. Слабый раболепствующий зверь, будь всегда слабым и стань добычей сов и змей!
Тарен изо всех сил пытался разорвать свои путы.
– Ты погубил нас, Мордант! – вскричал он. – Но твое собственное зло погубит и тебя!
Драгоценный камень сверкнул вновь. Там, где лежал Гурги, на задних лапках стояла серая полевая мышка. Она вдруг встрепенулась и с пронзительным писком юркнула в темный угол комнаты.
Мордант устремил ледяной взгляд на Тарена.
Глава девятаяРука Морданта
– Твоя судьба, – сказал Мордант, – твой удел будет иным. Нет, ты не затеряешься в лесных зарослях или в темной норе. Ты надеешься, что мои планы рухнут? Что ж, ты останешься моим пленником и своими глазами увидишь мой триумф. Но в кого же превратить тебя? В собаку, униженно клянчащую объедки с моего стола? В орла, сидящего в клетке и изнывающего от тоски по свободному простору небес?
Драгоценный камень Ангарад сверкал в пальцах Морданта. Отчаяние сковало Тарена. Он смотрел не отрываясь, словно пташка, завороженная змеей. Сейчас он завидовал несчастным Гурги и Ффлеуддуру. Когти ястреба или челюсти лисицы рано или поздно положат конец их жалкому существованию. А его собственные дни будут тянуться бесконечно в медленной агонии плена, в унижении и рабстве, пока жестокая рука Морданта не захочет прервать их тягучую череду.
Усмешка колдуна каплей яда стекла с его тонких губ. Когда Мордант снова заговорил, Тарен вдруг почувствовал, что крохотное теплое тельце прижалось к его запястьям, стянутым за спиной веревками. Пораженный, он едва не вскрикнул. Это был Гурги. Преданный друг в мышином обличье, бесшумно перебирая крохотными лапками, невидимо для колдуна добежал до Тарена и теперь острыми зубками перетирал веревки.
Мордант между тем словно бы в нерешительности поигрывал драгоценным камнем. Тарен чувствовал, как мышь отчаянно грызет неподатливые узлы. Утекали мгновения, а веревки по-прежнему туго стягивали его руки. Тарен напрягся, чтобы натянуть веревки и облегчить мышке работу, но они держали все так же крепко. А колдун поднял уже над ним мерцающий камень.
– Подожди! – вскричал Тарен. – Если судьба моя быть зверем, то позволь мне хотя бы выбрать, кем стать!
Мордант замер.
– Выбрать? – Его бескровные губы раздвинулись в презрительной усмешке. – Что могут значить для меня твои желания? И все же, может быть, мне понравится, если ты сам выберешь свою тюрьму. Говори, – приказал он. – Быстро!
– В Каер Даллбен, – медленно начал Тарен, – я был Помощником Сторожа Свиньи. На моем попечении была свинья…
Тут одна веревка на запястье лопнула. Но силы Гурги стали ослабевать.
– Что же, – грубо смеясь, перебил его Мордант, – ты умоляешь сделать тебя свиньей? Чтобы валяться в грязи и рыть землю в поисках желудей? Да, скотник, твой выбор мне по вкусу.
– Это мое единственное желание, – сказал Тарен. – Хоть какая-никакая память о более счастливых временах.
Мордант кивнул:
– Да. Именно поэтому желание твое… – Он на секунду умолк и выпалил: – Не будет исполнено! Умный скотник, – усмехался он, – ты открыл мне то, чего больше всего желаешь. Теперь я уж наверняка буду уверен, что не подарю тебе ни малейшей радости!
– Ты не дашь мне даже той малости, какой я прошу? – спросил Тарен. – Не подаришь того облика, который был бы мне мил?
Следующая веревка развязалась. Гурги, превозмогая усталость, удвоил свои усилия. И внезапно веревки поддались. Руки Тарена освободились.
– Тогда, – вскричал он, – я сохраню свой собственный облик!
В мгновение ока вскочил Тарен на ноги. Он выхватил из ножен меч и устремился к колдуну, который ошеломленно попятился. До того, как Мордант успел поднять драгоценный камень, Тарен с победным криком вонзил меч в костлявую грудь колдуна. И тут же его победный клич превратился в крик ужаса. Шатаясь, он прислонился к стене.
Мордант стоял невредимым. Взгляд его не дрогнул.
Язвительный смех колдуна оглушил Тарена.
– Глупый скотник! Если бы я боялся твоего меча, то давно отобрал бы его!
Колдун поднял над головой волшебный камень Ангарад. По телу Тарена пробежала дрожь противного страха. Камень в руке Морданта холодно мерцал. Глаза Тарена не отрывались от сверкающих острых граней кристалла и сжимающих его когтистых пальцев. Тут он впервые заметил, что на руке Морданта нет мизинца. На его месте торчал отвратительный сморщенный обрубок.
– Ты хочешь взять мою жизнь, скотник? – прошипел Мордант. – Но сначала отыщи ее. Моя жизнь не в моем теле. Нет, она далеко отсюда. Сама смерть не найдет ее!
Он грозно выпрямился.
– Это одна из самых важных тайн, над которой я обрел власть! – гремел колдун. – Мой драгоценный камень не только может возвращать жизнь смертным, он способен защитить и мою собственную. Я вынул из моего тела свою жизнь и спрятал в безопасном месте, где никто и никогда ее не найдет. Ты надеешься убить меня, скотник? Твоя надежда бесполезна, как и меч в твоих руках! Теперь же, скотник, пришел твой черед! Охотничья собака или орел – это слишком хорошо для тебя. Ползай же во тьме земли самым последним из всех существ, бесхребетным слепым червем!
Свет зажегся в глубине волшебного камня. Меч Тарена выпал из его рук, и он закрыл лицо ладонями. Будто удар молнии поразил его. Он зашатался. И все же не упал. Его тело, он чувствовал это, не изменилось. Он все еще оставался самим собой.
– Что остановило мое заклинание? – взревел Мордант. Тень страха пробежала по его неподвижному лицу. – Мне показалось, что я боролся сам с собой.