Исполин сделал глубокий вдох. Медленно приподнял одну ступню, вынимая из ямки, которую проделал своим весом, затем вторую.
– Ноги затекли стоять на одном месте, – пояснил он дрогнувшим голосом.
Не успев повернуться, он вдруг споткнулся. С громким проклятием рухнул на одно колено. Пустошь вокруг сотряс грохот. Казалось, содрогнулись сами горы и земля под ногами.
Таргитай среагировал мгновенно. В тот же миг оказавшись рядом, он успел вскинуть над собой руки.
На ладони обрушилась неимоверная тяжесть. Затрещали, едва не разрываясь, сухожилия. Певец побледнел, напрягся так, что едва не подломились руки, что никогда не были слабыми. Стиснув зубы, он кое-как сумел их распрямить
Тяжесть медленно пригибает к земле. Тарху показалось, что держит целую гору. На ладони давит огромное, прохладное. Словно дотронулся до поверхности воды. Только вот пальцы не погружаются, а упираются в студень, который перекатывается под толстой плёнкой.
Он медленно разогнул спину, и вот уже ноги машинально сами встали поудобнее, руки согнулись в локтях и легли на плечи. Тяжесть оказалсь вполне терпимой, перестала давить так, будто вот-вот расплющит.
Невр вымученно улыбнулся и посмотрел на Атланта.
– Всё в порядке, я успел… Теперь можешь… забирать назад.
Гигант поднялся во весь огромный рост. С громким хрустом расправил спину и плечи, потянулся. Он посмотрел вокруг – на низко нависающее небо, на пустырь и горы неподалёку.
В глазах вспыхнуло торжество.
– Наконец-то! – прокричал он. – Свобода! После стольких лет! Род, подавись своим наказанием!
– Эй! – воскликнул Таргитай обиженно. – Я ж только подстраховал! Забирай небо и держи эту тяжесть сам!
Атлант повернулся к нему. Не выдержал, расхохотался.
– Забрать? Чтоб вновь стоять там, как каменный столб? Нет уж, хватит!
Он усмехнулся, поднял руки в наигранно примирительном жесте.
– Я тебя узнал, Сварог. Ты стал богом недавно, но тебе уже поклоняются во многих землях. Говорят, в одиночку одолел Ящера! Силы тебе не занимать! Так что – постой за меня. Подержи эту тяжесть. Иначе какой из тебя бог, если ты не вкусил вечных страданий! Аха-ха-ха!
– Постой! – воскликнул Таргитай. – Это же… это ж… нечестно! Так нельзя!
Атлант рассмеялся так, из глаз брызнули слезы. Широкая грудь принялась ходить ходуном. Утерев глаза, он посмотрел на золотоволосого парня, что пошатывается под тяжестью небосвода.
– Мда, ростом ты маловат, – сказал он с неодобрением. – Ну да ничего.
Нагнувшись, он подобрал лежавший в стороне высокий плоский камень, схватил обеими руками так, что под кожей буграми вздулись мышцы, и бросил вперёд. Тот с грохотом упал прямо у ног невра, едва не придавив пальцы.
– Становись на него, малорослик! – бросил Атлант с насмешкой. – Иначе мир захлебнётся в первом же дожде – небо теперь ниже, чем когда держал я!
Развернувшись, он бросился бежать, раскинув огромные руки перед собой, как парящая птица. Таргитай слышал его довольный хохот и выкрики: «Наконец-то, свобода! Свобода!»
Невр напряг уже уставшие с непривычки мускулы, чтобы ещё выше поднять небесную твердь и медленно поднялся на брошенный Атлантом камень.
Постарался встать поудобнее, чтобы небесная плита не натирала ладони. Согнутые в локтях руки вновь положил на плечи.
На Таргитая накатила грусть – он пришёл посочувствовать, а его обдурили, как простачка на базаре.
Тяжесть в мочевом пузыре усилилась. Только сейчас Тарх заметил, что солнце опускается за горизонт. Огромный багровый диск прожигает тучи и медленно снижается, закрыв полнеба.
Воздев очи ввысь, Тарх робко прокричал:
– Числобог!
В ответ в глубине нависших рядом огромных серых туч прогремело.
– Числобог! – вновь крикнул он.
На лицо упала непослушная прядь волос. Он принялся её сдувать, изо всех сил выпячивая нижнюю губу, чтобы струя воздуха получилась сильнее. Но ничего не помогает – прядь так и висит на месте, от пропитанных потом волос уже жжёт глаза.
До ужаса захотелось их потереть кулаками, убрать к лешему дурацкую прядь. Но руки прикованы к голове, на них давит чудовищная тяжесть, плечи вот-вот затрещат.
Таргитай едва не взвыл. Он кое-как высвободил левую руку. При этом охнул, когда вся тяжесть неба навалилась на правый кулак. В локоть стрельнуло, там хрустит и трещит.
Тяжесть неба вдруг сделалась невыносимой. Таргитай спешно подставил вторую руку.
– Числобог! – закричал невр голосом, в котором смешались обида и злость, которую так редко испытывал Тарх. – Это всё твоя вина! Ты меня сюда отправил!
Перед глазами молчаливо простирается пустошь. Лишь редкие сухие деревца и ковёр жёсткой травы покачиваются от ветерка. Взгляд невра упёрся в горы.
Словно в ответ на его крик в небе будто раскололась гигантская глыба. От громового удара едва не заложило уши.
– Помоги выбраться! – крикнул он снова. – Слышишь?!
Таргитай дышит тяжело, словно полдня бежал с конём на плечах. Градом катится едкий пот, норовя попасть в глаза, щипая покусанные губы, пробиваясь в рот солеными каплями. Лицо пылает от обиды и унижения.
На горизонте показалось смазанное серое пятнышко. По мере приближения принялось разрастаться, и вскоре Таргитай узрел несущийся вихрь. В лицо ударил ветер, остудив пылающие скулы.
Подлетев ближе, вихрь исчез. На траву ступил уже знакомый старец в хламиде. Глаза из-под густых бровей смотрят остро, с укором.
– Что ты орёшь так, что слышно на другом краю земли? – вопросил Числобог строго. – Вижу, что влип, как муха в мёд. Но я-то здесь причём?
Таргитай отшатнулся, едва не уронив небосвод.
– Это ты меня сюда отправил! Помоги теперь… верни этого Атланта и пусть дальше держит своё… наше небо!
Числобог смерил его взглядом пылающих жёлтым огнём глаз, осуждающе покачал головой.
– Ты же бог, – сказал он с укором. – Не совестно? Пора самому решать проблемы, Таргитай! А если попался на хитрость полубога, то поделом тебе, коли такой дурень!
Числобог в отвращении плюнул, но подувший ветер бросил плевок ему в бороду. Старик принялся брезгливо, с ворчанием утираться.
Таргитай не поверил своим ушам. Так и замер с открытым ртом и округлившимися глазами. От нагрузки трещит спина, горячие струйки текут по спине, собираются в ручейки. Тяжесть в мочевом пузыре сделалась столь сильной, что он начал переживать, как бы ручеёк не потёк через портки.
– Неужели бросишь меня здесь? – спросил он жалостливо. – Прошу, помоги! Раз уж сам в это втравил! Ты обязан!
Числобог разочарованно покачал головой.
– Должен, говоришь? Обязан? Мать должна была тебя кормить, пока ты не научился охотиться. И зад подтирать, пока был маленький. Теперь – всё.
Он прищурился, словно что-то читая на растерянном лице Таргитая в наивных, исполненных обиды глазах.
– Хотя, – добавил старик, – я вижу, с тобой нянчились намного дольше, чем следовало. И работой ты себя не утруждал.
Бог отошёл в сторону, вскинул крепкие морщинистые ладони.
В глубине тёмных небес раздался грохот. Разорвав тучи, из пролома выметнулась колесница. От тройки исходит слепящий свет, из-под копыт летят искры. Кони крепкие, могучие. Пышные гривы словно сотканы из сияния луны. Не выдержав, Таргитай зажмурился.
Совсем чуть-чуть приоткрыв глаза, он увидел, как кони опустились на траву, принялись бить копытами, трясти гривами.
Двигаясь величественно и неторопливо, Числобог взошёл в колесницу. Щёлкнув поводьями, погнал коней в самую сердцевину большого серого облака и исчез. В небе оглушительно громыхнуло.
Солнце растворилось в сумерках. В небе начали проклёвываться звёзды. Таргитай всегда думал, что это гвозди, которыми прибито небо, чтоб не падало. Но теперь-то он знает, отчего на самом деле не падает небо, и кто его держит.
Он вспомнил, как вместе с Олегом и Мраком творил в боях чудеса, кидаясь на превосходящего противника, крича магические слова «авось» и «хусим». И все втроем побеждали!
В наступившей темноте Тарх проговорил эти слова сначала шёпотом, потом выкрикнул громко, но «авось» не подействовало. «Хусим» тоже.
Наверное, из него волхв никакой, это только Олегу эти заклинания удавались, а ещё почему-то Мраку. Ну он-то и в волка умеет, что ему пользоваться какими-то там заклятиями – раз плюнуть…
Руки стали неметь под тяжестью небесной плиты. Таргитай пыхтел, перетаптывался с ноги на ногу, как конь в стойле. Но терпеть дольше не смог.
Торопливо, с большим трудом высвободил правую руку. Жилы на шее и висках вздулись, пока удерживал небосвод левой, а правой приспускал портки, так, чтоб ещё и не уронить. Наконец, внизу освобождённо зажурчало.
Дударь облегчённо вздохнул, на лице проступило блаженное выражение, как будто нёс на плечах все грехи мира, а теперь резко скинул эту неподъёмную ношу.
Журчание продолжалось довольно долго, будто небесные хляби вдруг решили извергнуться через него. Мелькнула мысль – здорово, что стоит на камне, иначе бы уже топтался в пруду. Хоть рыб да лягух запускай – места всем хватит.
С трудом натянув портки обратно, он подпёр небо второй рукой. Плечи едва не трещат, всё тело ломит от тяжести. Ещё и спать хочется так, что рот сводит зевотой, в глаза будто насыпали песка.
Таргитай начинал клевать носом. Но стоило задремать, как тут же в страхе вскидывал голову, боясь, что вот сейчас во сне приляжет, и тогда небо обрушится, придавив всех людей на земле, и его заодно. Кляня себя в очередной раз за глупость, он шире расставил ноги, потряс головой, отгоняя сонливость.
Внезапно ушей коснулся женский смешок. Невр принялся вертеть головой. Шагах в десяти, разорвав ночной воздух, появилась светящаяся женская фигура. Крылья помогают ей парить, не касаясь ногами земли.
Он рассмотрел красивую девушку в простом обтягивающем платье. Заливаясь звонким смехом, девушка приблизилась, всё ещё паря над землёй.
– Смотрю, Атлант нашёл кого-то вместо себя, – произнесла она игриво, разглядывая Таргитая. – Неужто согласился держать добровольно?