Браслет было нельзя снимать, да и кому бы в голову пришло… Без него ничего не купишь, никуда не пройдешь, да и вообще далеко не уйдешь.
Простые граждане заряжали его раз в полгода на специальных станциях, магически одаренные — самостоятельно. По ним можно было также отследить местоположение человека и то, жив он или нет.
Ой, мамочки, это меня теперь и не найдут даже. А если найдут как я объясню, почему мой браслет вышел из строя? Страх стадом мурашек замаршировал вдоль позвоночника.
Так, я не о том думаю. Выберусь живой — там и разберемся. В конце концов не сама же я его сломала?
Нужно сесть и успокоится. Дождаться, пока Яхве начнет клонится к закату и пойти в противоположном направлении.
Через полчаса, словно издеваясь надо мной, небо стало затягиваться облаками.
Ещё через полчаса я поняла тщетность своей затеи, встала и двинулась куда глаза глядят. Метров через двести вышла к глубокому ущелью, да так внезапно, что затормозить успела только в последний момент, только посыпалась из под ноги сухая глина вниз с обрыва. Это меня несколько отрезвило и, можно сказать, взбодрило. По крайней мере я собралась и не брела, абы куда придется, а ступала осторожно, внимательно глядя под ноги.
Пошла вдоль края обрыва, вниз по склону, и через десять минут вышла к ещё одному разлому. Выругавшись, на чем свет стоит, побрела обратно — вверх.
Не самая хорошая идея в моём положении, но выбора у меня, похоже, нет. Так я шла около часа. Вдали начало громыхать, в лесу стало темно, словно ночью.
Хотелось сесть и позорно разрываться. Вот только делу это не поможет. Было невыносимо душно, язык распух и прилип к нëбу, хотелось пить. Пару раз закидывала в рот горсть ягод, надеясь, что это облегчит состояние, но неженика была слишком сладкой и лучше не стало.
Наконец я вышла к заросшей кустами околючника и молодым осинником, но ещё заметной просеке, которая одним концом упиралась в ущелье, продолжаясь на другой стороне. Были видны остатки старого деревянного моста, но он сгнил и провалился вниз. Что же, выбор очевиден.
Я двинулась вдоль просеки. Должна же она хоть куда-то привести? Примерно ещё через час я вышла к заброшенному зданию.
Я в центре аномалии, на самой вершине проклятой горы, и я жива!
Чудесно. Сил бояться или удивляться просто не было. Может я уже не жива? Или я уже не я? А может аномалия давно развеялась, а местные жители просто не ходят сюда из привычки и суеверия? Это было больше похоже на правду.
Оставила корзину на крыльце заброшенного здания, разделась до белья — всë равно здесь никого нет. Гроза громыхала где-то в отдалении, гром катался железными бочками по небу, духота стояла такая и сырость стояла такая, что воздух в лёгкие приходилось, буквально, проталкивать. Вот только здесь, на границе степей и Таринского плоскогорья, сухие грозы были не редкостью, и не понятно было — будет дождь или нет.
Не зная, дождусь ли я небесной воды, пошла искать воду земную — озеро. И нашла. Озер оказалось целых два, соедененных тонким перешейком. Одно было прозрачным и неглубоким, с мелким серым песочком на дне, а второе пугало своей глубиной, и, словно смотрело в душу злым черным оком.
Нет, я явно перегрелась, раз такие мысли в голову лезут.
Просканировала воду на пригодность к питью. Вполне "съедобно". Правда магический фон от воды шёл приличный, а водичка была довольно холодной. Но в моей ситуации это даже плюс. Сначала напилась, а потом залезла целиком в маленькое озеро. Поежилась от перепада температур, опускаясь в холодную воду, а потом тело само включило режим излечения. Богиня Пресветлая, да я и не помню, когда мне в последний раз было так хорошо!
Вдоволь наплескавшись вылезла и пошла бродить по окрестностям. Наткнулась на заброшенный фруктовый сад. Ого, чего тут только нет, да я в раю!
Гроза громыхала всё ближе, поэтому я, нарвала пахнущих медом слив, готовых лопнуть спелым соком, полупрозрачных маëл, и огромных, в два моих кулака, красных яблок, и с "добычей" вернулась назад. Едва зашла под навес над крыльцом, как дождь хлынул стеной. Оделась, поела и, растянувшись прямо на полу, провалилась в сон.
Во сне я видела темную тень, похожую на тонкую черную блестящую ящерицу или диковинную змею. Она металась вокруг меня и звала: "Аëве! Аëве! Мне холодно, Аëве!"
Проснулась резко, как от удара. Села, кое-как собрав в кучу затекшие конечности, и стала оглядываться по сторонам, не в силах избавиться от ощущения чужого присутствия. Дождь уже кончился, лишь редкие крупные капли срывались с крыши и листьев деревьев, на улице были глубокие сумерки, темно-синие, какие-то по осеннему прозрачные, а температура заметно опустилась вниз.
Влажная, то ли от пота, то ли отсыревшая от дождя одежда совершенно не защищала, а бросить на себя простенькое согревающее заклинание я не решалась — мало ли, как среагирует на такое своеволие аномальная зона? Нужно было выбираться.
Из разговоров местных я помнила, что слева, где кончается обрыв, от бывшего детского сада-пансионата вниз, в Каньято, ведëт лестница, прорубленная в скале. Снизу её закрывает металлическая дверь. Но, может быть, я смогу как-то через неё перебраться?
Выбора, похоже, всё равно нет: пытаться идти обратно через лес — гиблое дело, заблужусь и сгину без всяких магических аномалий.
К лестнице вела дорожка, выложенная камнем, да и сама лестница, явно обработанная магией, отлично сохранилась, словно и не было тех лет, что прошли со дня катастрофы. Даже пыли и мелкого мусора на ступеньках не наблюдалось, будто только сегодня по ним прошёлся метлой усердный дворник. А вот внизу меня ждал сюрприз: дверь свободно открылась и выпустила меня.
Что?
Я подергала закрывшуюся за мной дверь. Заперто. То есть всех выпускать и никого не запускать? Интересно.
Решив не заморачиваться, двинулась домой.
Утром, закапав в нос сок поморника белохвостого, я явилась в лавку и сказалась больной. Матильда поохала и отпустила: ещё бы — нос мой от сока распух и не дышал, глаза покраснели и слезились, такой рожей только покупателей распугивать. Да простит меня Богиня за этот обман
Продала неженику. И пошла в службу учёта.
Пожилой мастер с с рябой от старости лысиной и торчащими по бокам от неё седыми патлами, поцокал языком, снял и разобрал браслет. Вся электроника выгорела напрочь, внутренности браслета оплавились и почернели, словно он побывал в сильнейшем пожаре
Пришлось сознаваться, что была на западном склоне горы. Мастер покачал головой, снова поцокал языком и высказал мнение, что я подошла слишком близко к аномальной зоне. Поэтому браслет и вышел из строя.
Признав случай гарантийным, выдал мне новый, моделью поновее, чем Я носила до того. Я покрутила его в руках, подумала, а затем добавила половину полученных за неженику денег и через полчаса, совершенно счастливая, вышла с предпоследней версией браслета на запястье.
В каком-то смысле мне повезло: если бы старый браслет не вышел из строя, и мне не заменили его на новый, на такой крутой мне бы точно не хватило. Всë-таки нет худа без добра.
*******************
День результатов экзаменов. Медицинская академия Каньято.
Я покрутила на запястье тот самый инфобраслет.
Так, спокойно, Катарина, главное не паниковать. Специально проверять на уровень магических способностей меня сейчас никто не станет, сама не проболтаюсь — не узнают.
Ах ты ж, ëжики, проверять точно будут когда замуж соберусь. Но ближайшие шесть лет, на время учёбы, никто заставлять не станет. Да и потом магичка замуж выходить не обязана, нужно или родить от того, на кого укажет программа расчëта, или сдать свой биоматериал. Первое, конечно, предпочтительнее, хотя мать, прежде чем вышла замуж за не-одаренного и родила меня, выбрала второй.
И можно будет жить своей жизнью, лечить людей. Лишь бы блок не слетел окончательно, и не выдать себя случайно чем-нибудь.
А некромантия… Ну оживлю кошечку, или птичку, и буду в неё энергию сливать, если дар всë-таки прорвется из под блока. Или бабушку попрошу помочь, она теперь магистр, она точно что-нибудь придумает.
Мысли скакали бешеными мячиками, и мне, на самом деле, было очень страшно. Очень.
Никто не знал, что я вернулась живой из аномальной зоны. И теперь, я была в этом уверена, никто никогда не узнает.
********************
Так что же я, Катарина Кабра, студентка последнего курса медицинской академии, снова делаю в проклятой зоне? Да ещё в такое неспокойное время, как сейчас?
О, всë очень просто: спасаю свою шкуру. А, впрочем — не только свою…
"Один оборот Яхве равен одинадцати лунам и сопаставим с земным годом, время, за которое планета Рагандар, на которой происходят события, делает один полный оборот вокруг Яхве — своей звезды.
"" Одна луна — тридцать пять дней.
Тариинские хроники ч 2
Каньятская медицинская академия, три оборота Яхве назад.
— Катарина, ты слишком строга к людям, — Натьям укоризненно зыркнула на меня своими фиолетовыми глазами, — вообще, мне кажется, ты нравишься Димитру. — Волчий выпук твой Димитр, не практика, а цирк с медведЯми. Вместо того, что бы нормально показывать диагностику одни шуточки да хихи-хаха. Фу, бесит! — Я нервно расхаживала из угла в угол, — как он только степень магистра получил? — Значит было за что, — соседка покрутилась перед зеркалом и поправила кудри, сложила губки бантиком и подмигнула своему отражению, а затем мечтательно закатила глаза, — если бы на меня такой мужик запал, я бы его уже к арке Богини тащила. А с его потенциалом и вашей единой направленностью дара проблем в разрешении на брак не будет, и чего ты артачиться? К тому же Димитр хорош. Половина курса на него слюни пускают, одна ты нос воротишь.
Я скривилась, как от кислого лимона. Руководитель практики казался мне придурковатым мужланом, словно его шамугель" за голову в детстве укусил. Лучше бы на Натьям глаз положил.
Соседка, в целом, была девушкой не плохой, но в голове — ветер. Однако у имевшей сильный светлый целительский дар и родившейся в бедной многодетной семье Натьям были свои планы на учебу, раз уж выбора, поступать или нет в академию, государство ей не оставило. Учеба была девушке в тягость, а главной целью стало удачное замужество. Вот ведь: отличный вариант для нашего руководителя практики, которому возраст поджимает — жениться: всё при ней, и дар, и почти кукольная внешность, и готовность восторженно "глядеть в рот". Так нет же!