Встала и побрела на кухню, где уже вовсю орудовал Джонатан. Судя по тому, что на сковороде шкварчало пол поросенка и пара десятков яиц, он собирался накормить завтраком половину Каньято. — Оооо, и чего мы такие красивые? — друг приподнял бровь в удивлении, а потом нахмурился, — и такие больные. И где, Котий побери, энергия, которой я тебя ночью накачал? — Не знаю, — ответила я и чихнула. — Так не пойдëт, — друг выключил плиту, — садись на стул.
Послушно села, он зашёл сзади и положил руки мне на виски. Через пару минут я почувствовала себя совсем здоровой. — Спасибо. Не пойму, энергии что-то совсем нет. — Я заметил. Поэтому не стал восполнять еë — твой потенциал, как темного мага, гораздо выше моего целительского. Однако тебя словно "выжали". И мне это совершенно не нравится, — он поводил руками надо мной, — есть мощный канал оттока энергии. Я сейчас попробую его если не закрыть, то уменьшить. Тут нужен инквизитор. Не понимаю, что это такое.
Друг водил надо мной руками минут десять, но мне казалось, что ничего не происходит. — Всё. Есть изменения? — Пока не чувствую, — честно ответила я. — Ну, что смог. Сейчас поедим и поедем к Мейле. — Зачем? — Она бывший инквизитор, темная менталистка, и светлый боевой маг, чей дар когда-то был очень сильным. Может помнишь, лет пятнадцать назад, все инфоэкраны освещали дело Нугхомского колдуна, который покушался на Государя? — Да, я помню. Проклятийник. Его тогда ликвидировали, уже почти на границе со Степью. — Вот Мейла его и ликвидировала. Хотя это не совсем точно — она со своей командой вышла на подземелье, где он скрывался и вступила с ним в бой. Трое из её команды тогда погибли, в том числе её муж, который был Следящим" и выполнял роль загонщика, ещё двое и она сама получили увечия. Она лишилась части ноги и кисти, была серьезно ранена в живот. Колдун погиб, но успел кинуть в неё и её команду проклятие первого уровня"", она сумела сдержать его, частично поглотив. Но при этом дар выгорел почти полностью, оставив жалкие крохи. Сейчас частично способности восстановились""", может она сможет нам помочь.
Друг, не прекращая говорить, разложил яичницу по тарелкам, а затем разлил по чашкам какао, которое сварил вместо привычного утреннего кофе.
Пока ели, я почувствовала сначала, как закололо кончики пальцев, а затем стало отпускать чувство "пустоты" внутри, которое бывает всегда, когда резерв на нуле. — Кажется сила возвращается. — Вижу. Расскажи мне, что там у тебя со снами? — Я не смогу, — помолчала немного, собираясь с мыслями, — у меня какой-то блок стоит. Когда пытаюсь говорить об этом, язык словно свинцом наливается. — Мне — сможешь. Я менталист, при том светлый. Или ты забыла? — Джонатан ухмыльнулся. — Хорошо. Давай попробуем. — Нужно немного подождать, — собеседник отхлебнул какао и снова ухмыльнулся, каким то своим мыслям. — Это ещё зачем? — Я даже не знаю, стоит ли тебе говорить, — он притворно вздохнул, улыбка стала шире, а глаза стали как у нашкодившего кота. — Эй! Что задумал? У тебя сейчас лицо — хоть Котьего с тебя пиши. — А что мне будет за то, что я тебе расскажу? Мне кажется, эта информация очень ценная, и этого тебе даже Фаргв не говорил. — А чего ты хочешь? — приняла я его игру. — Хм… Ты до праздника Оборота живешь тут, а не в академии, и готовишь завтраки. Ну есть второй вариант. — Какой? — Ты меня поцелуешь.
От такой наглости у меня дыхание перехватило. — А у тебя барзометр не заклинило, милый братец? — Неа. Оно того стоит, поверь мне. — Шантажист! — Так ты согласна? — Согласна. Но если новость не будет того стоить, ты пожалеешь! — Хм. Ты меня укусишь при поцелуе? — Нет. Я тебе пересолю все завтраки! — Какая жаль, — Джонатан закатил глаза, — ну так что, по рукам? — По рукам!
Я протянула руку ладонью вверх и друг хлопнул по ней. Затем выдержал драматическую паузу.
— Я думаю, что ты можешь усиливать других магов. — То есть? — Помнишь, мы экспериментировали с твоей энергией, сможет ли другой маг усваивать и использовать ту энергию, которую ты преобразуешь из некроэнергии? — Ну, помню, — мы и правда пару раз ставили подобный эксперимент, выяснили что да, может, и проблем не возникает. — Ага. После этого мой дар менталиста вырос на два пункта, а боевого мага — на один. Больше им расти не с чего. Так что мощный темный дар способен увеличивать не только дар носителя. Но и дар того, с кем он поделился. — О Богиня!
Новость меня ошарашила и оглушила. Если это правда, если до этого докопаются правители. О Богиня. Я посмотрела на друга, и он прочитал на моём лице что-то такое, что из сияюще-довольного резко стал серьезным и собранным. — Катарина, успокойся. Я не дурак, что бы кому-то об этом рассказывать. — Очень на это надеюсь, — голос от волнения стал хриплым.
"Следящий — маг с даром, позволяющим выслеживать и выявлять других магов, но, в отличии от Охотников не может нейтрализовать чужую силу и блокировать/отнимать дар.
"" Всего выделяют семь уровней проклятий, от самого малого, седьмого уровня, до смертельных — первого и второго.
""" Со временем дар, если он не выгорел в "ноль", частично восстанавливается, но, как правило, весьма слабо — до десяти процентов утерянного у светлых, и до двадцати — двадцати пяти процентов у темных. Мейла Кегелапан была сильным менталистом, дар её составлял 97 пунктов из 100. На момент истории дар восстановился до 37 пунктов. Этого мало, что бы вернуться на должность в центральные города, но достаточно для представителя закона в относительно не большом Каньято.
Тариинские хроники ч 33
Ещё один браслет застегнулся на моём запястье. Я так скоро как учханка" буду ходить — звеня десятком-другим браслетов. М-да.
Мейла мило попрощалась с Джонатаном, напомнив ещё раз, что ждëт его в восемь. Мне она даже досвидания не сказала, словно я — пустое место.
— Куда теперь? — на улице начался снегопад, снег падал пока редкими крупными хлопьями, наровя попасть за воротник, — мне что-то не слишком хорошо. — Тут не далеко, давай пройдемся, — друг подставил локоть, — держись. Скорее всего побочка от браслета. — Угу. Сил задавать вопросы не было. Сил вообще не было. А ведь у меня планы были на сегодня. День пошел "коту под хвост" — город уже начали накрывать ранние сумерки, завтра последний выходной, а я так и не нашла птицу… Мы прошли прямо четыре квартала, свернули налево, затем направо и нырнули в подворотню. Прошли насквозь небольшой двор, и, наконец, остановились перед большой двухстворчатой дверью, на которой висела не большая табличка: "Микаль Каулс, таксидермист". Однако же…
Джонатан послал сообщение и через минуту нам открыли. Микаль был небольшого роста. И более всего он напоминал поросенка — весь кругленький, с маленькими круглыми глазками, совершенно лысый. Да уж, не так я представляла себе человека его профессии. Помещение было заставлена чучелами птиц и животных, их колличество и разнообразие впечатляло.
— Здраствуйте мой мальчик! Я уже жду, жду, мдам-с. — Здраствуйте, господин Каулс. Вы приготовили то, что я просил? — Конечно, конечно, мой мальчик. Я помню, что вам было нужно нечто особенное. Всë готово! Пожалуй, юной леди не стоит на это смотреть. Идем. — Юная леди — некромант. — О, ну это, конечно, меняет дело. Идемте, юная леди, — хозяин мастерской схватил меня за ладонь и поволок за собой, тараторя, — знаете, знаете, юная леди… Как вас, кстати, величать? — Катарина. — Катарина. Красивое имя. Так звали лошадь моего отца. Она, правда, околела давно, но имя красивое. Так вот, Катарина, мне всегда нравилось мертвое. Я ведь тоже некромант. Мдам-с, некромант. Но мой дар блокировыли. Блокировали, а другого у меня нет. Зато вот, мертвое нравится. Идемте, Катарина, Вам, я уверен, тоже понравится. Так приговаривая он тащил меня какими-то, казалось, бесконечными лабиринтами из стеллажей с банками и склянками, затем в подвал. Джонатан следовал за нами. Остановились у двери, оббитой железом.
За дверью оказалась целая комната, оборудованная под морозильную камеру. — Вот оно, вот оно, молодой человек, то, что вы просили.
Микаль выволок из угла корзину и открыл. В корзине был ворон. Огромный, черный, с устрашающих размеров клювом. Да и сама птица даже сейчас выглядела впечатляюще, представляю, каким этот ворон был, когда был жив. Я просто дар речи потеряла, когда его увидела. Подняла глаза на друга. Он улыбался и буквально сиял, словно новенькая монетка, явно довольный происходящим. — Это тебе. От меня, подарок. — Спасибо! — О, это замечательный подарок, замечательный для вашей девушки, мдам-с. Всё в лучшем виде, заморожен свежим, ни одно перышко не пострадало. Берегите своего молодого человека, юная леди, не каждый мужчина способен дарить полезное.
Продолжая что-то бубнить в том же духе таксидермист закрыл коробку и потащил её к выходу. Я, совершенно обалдевшая от происходящего, просто пошла за ним следом. Джонатан задержался возле одной из полок, а затем окликнул хозяина мастерской: — Господин Каулс, если возможно, я бы хотел это тоже купить. Я повернулась посмотреть, что привлекло внимание Джонатана. Но сумела разглядеть лишь часть пятнистого бока, торчащего из бумажного пакета. — О, прекрасный выбор, молодой человек. Вы хотите заказать чучело горной пумы? К сожалению это котенок, но если вы желаете, у меня есть готовое изделие из взрослой кошки. — Нет, я хочу забрать именно его. Оформите доставку, я отправлю вам адрес. — Вы хотите получить посылку сегодня, или завтра к определенному времени? — Сегодня.
— Хорошо, молодой человек, идемте, — Миколь оставил коробку с вороном в покое, поняв, что прямо сейчас мы его не заберëм, — с Вас две тысячи семьсот лие. Ого, два моих жалования в инквизиции. Однако же…
Когда мы вышли на улицу, я повернулась к Джонатану и взяла его за руку. — Спасибо! Не знаю, как благодарить тебя. Взгляд его на несколько секунд стал очень серьезным и задумчивым, затем — очень внимательным. В какой-то момент у меня от этого взгляда возникло ощущение, что в животе резко завязался тугой узел. Затем друг задорно и широко улыбнулся и подмигнул. — Отработаешь, — меня, словно ребенка, потрепали по волосам, — я же котенка пумы купил не для того, что бы положить его в морозильник.