Какая трагическая гордыня, помните вопрос, заданный Раскольниковым Порфирию Петровичу: «А сами-то с какого такого сознания величавого судите?»… Да…
Теперь нам предстояло только уехать, сохранив в памяти это путешествие — изумительные пикники, родео, пустыни и горные снеговые вершины, радовавшие нас каждое на свой лад. И… конечно, не вернув долг Тому Ладди, гипотетическое возвращение которого Лариса снова обыграла с излишним блеском провинциальной актрисы.
Поскольку Андрей тогда не пил, то Ларисе приходилось урывать вместе со мной тайные мгновения для «живительной» влаги или по-простому «клюкнуть». Так мы явились на репрезентацию фильмов Тарковского, уже приняв на душу. «Вы что уже поддали», — лукаво поинтересовался Андрей. «Не-е-ет, ну что вы?» — как послушная ученица отвечала я ему под леденящим взглядом Ларисы. Андрей все-таки попытался высказать нам свое неудовольствие. Но… Нападение, как известно, лучший вид обороны…
Лариса истерически взвизгнула, не соглашаясь подчиняться законам патриархата, принятым в этой семье, и рванула, заливаясь слезами, в гостиницу. Следом за ней естественно рванула я, а за нами еще и Том Ладди, оказавшийся свидетелем семейной ссоры, но не понимая деталей, так как с русским у него было плоховато. Но все обстояло очень хорошо со светскими американо-западными правилами, заставившими его следовать за обиженной женщиной.
Так что мы с ним, едва поспевая за Ларисой, ворвались в их номер, где рухнув на постель, уважаемая гостья забилась в истерике, выкрикивая проклятия, которые я, конечно, оставляла без перевода на американский. Том, читавший, наверное, кое-что о русских страстях и загадочной русской душе, может быть, думал, что впервые присутствует на ее экстраполяции. Но успокаивать пытался с американской сдержанностью, лишенной «культурных европейских корней». И тут Лариса, взмахнув на него ресницами над заплаканными голубыми глазами с растекшейся тушью, воскликнула: «Том, прости! И, кстати, Оля, переведи ему, что я еще не успела поменять деньги, но, как только поменяю, так сразу верну ему долг. Завтра».
Я обалдела. Какая драматургия! Какая трезвость сознания в истерическом припадке! Какой точный момент с предрешенной реакцией американского мачо: «Сейчас это неважно, Лариса. Забудь. Считай, что я их тебе подарил»…
Лариса, понемногу успокаиваясь, продолжала всхлипывать…
Далее Тарковские вылетали в Нью-Йорк к своему прокатчику, куда, к сожалению, я не смогла последовать за ними, так как мои детки уже ожидали свою мамку в Амстердаме, успев притомить добровольных голландских нянек, Арьена и его будущую жену Ес, слишком легко согласившихся с ними остаться.
В звездных высях
Я за ваше падение… за ложь. Я не для того подходил, чтобы вас наказать; когда я подходил, я не знал, что ударю… Я за то, что вы так много значили в моей жизни…
После нашего возвращения из Штатов я получила еще одно письмо от Ладди, пытавшегося со своей стороны помочь Тарковскому избежать скандала с Советами, получив к себе сына и тещу.
26 сентября, 1983
Я вложил в этот конверт письмо Ермашу и Замятину, которые вы можете выслать из Голландии в ваших конвертах, если найдете, что написанный мною текст приемлем.
Я также вкладываю копию моего письма Растроповичу, который появится здесь 9-го октября. (Копии этого письма у меня почему-то не сохранилось, наверное, просто передала Тарковским — О. С.)
Дайте мне знать, могу ли я здесь у себя еще чем-нибудь помочь.
Возможно после 9-го октября я буду в Лондоне и увижу Андрея.
Надеюсь, что Телорайд и все наше путешествие остается еще в вашей памяти и душе.
С любовью и лучшими пожеланиями.
В тот же конверт были вложены еще два основных письма, любезно написанные Ладди по просьбе Тарковских снова Ф. Ермашу и секретарю по культуре ЦК КПСС Замятину. Во всяком случае, основной блеф состоял в известило предложении Тарковскому денег на постановку «Гамлетй», каковых не было. Итак:
22 сентября 1983
Филиппу Ермашу
Председателю Госкино
Малый Гнездниковский пер., д. 7
Москва-СССР
Я имел удовольствие встретить недавно на кинофестивале в Телорайде Андрея Тарковского. Он произвел на меня, также как на всю публику и своих коллег, огромное впечатление. К тому же я надеясь, что «Ностальгия» будет иметь такой же большой успех в США, как и в Италии, где, как я слышал, она вошла в десятку лучших картин года.
Г-н Тарковский рассказывал мне о своей идее создания своеобразной версии «Гамлета». Мы также обсуждали с ним возможность вовлечения в этот проект Зутрон Студии Френсиса Копполы в качестве продюсера.
Я знаю, что Андрей имеет с вами контакт, чтобы заручиться соответственной поддержкой от советских властей для его проекта и дальнейших планов.
Учитывая это обстоятельство, я имел с ним только самый общий разговор о его проекте «Гамлета», который, как мне кажется, обеспечит себе поддержку разнообразных европейских спонсоров и телекомпаний, включая, может быть, Совинфильм.
Как вы знаете, Зутрон-студия поддержала создание Куросавой «Кагемуша», а также приняла участие в таких культурных проектах, как «Наполеон», «Парсифаль» Сюберберга, «Коянисквости» и «Страсть» Годара.
Поскольку кинематограф является интернациональной формой искусства, то мне кажется замечательным, что таким великим кинематографистам, как Тарковский, Кончаловский или Иоселиани, советскими властями была предоставлена возможность работать как в СССР, так и за его пределами. Я знаю, что польский кинематограф тоже только обогатился от того, что Вайде и Занусси можно работать вне Польши, оставаясь активными кинематографистами также у себя дома. То же самое произошло в Венгрии с Янчо, Макком, Сабо и другими.
Данным письмом я просто информирую вас о нашем разговоре с Тарковским с заверениями в нашей готовности ассистировать Тарковскому в осуществлении его плана создания англоязычного фильма по «Гамлету».
Искренне ваш,
И второе вложенное в тот же конверт письмо:
22 сентября 1983
г-ну Земятину
Секретариат ЦК КПСС
Москва-СССР
Я пишу вам, следуя совету Андрея Тарковского, чтобы подтвердить интерес моей компании к тому, чтобы стать сопродюсером проекта Тарковского «Гамлет».
Я знаю, что Тарковскому необходимо получить специальное разрешение от Вас, чтобы самостоятельно осуществлять свой проект в качестве режиссера на Западе. Так что этим письмом я заверяю Вас в своей готовности помочь ему сделать еще две-три картины за границей, прежде чем он вернется в СССР.
Я также писал г-ну Ермашу, что мне кажется похвальной готовность СССР аксептировать ту же самую политику, которая позволяет выдающимся кинематографистам Венгрии и Польши работать как у себя дома, так и за границей.
У меня запланирована на следующий месяц встреча с г-ном Тарковским в Европе, чтобы более конкретно обсудить его проект «Гамлета» и формы нашего участия в этом проекте.
Френсис Коппола чрезвычайно увлечен перспективой сотрудничества с великим русским кинематографистом. Заранее благодарю, Вас за Вашу поддержку возможности г-на Тарковского работать в международном кинематографе.
копии: Ф. Ермашу,
А. Тарковскому,
Ф. Коппола
Читая все эти письма сегодня, снова удивляешься нашей наивности, вере в какой-то «здравый смысл». Казалось бы, было бы так логично согласиться с тем, что уже произошло, и позволить Тарковскому попробовать работать на Западе. Но где там! Кому было думать обо всем этом и кому решать?..
А 26 сентября я уже посылала Ладой свое письмо, согласовав его, конечно, с Тарковским, для устройства нашего общего дела, то есть издания книжки:
Я посылаю тебе нашу книгу, которая была написана мною совместно с Тарковским.
Сейчас контракт на нее в Москве расторгнут. Прошли несколько лет с того момента, как мы закончили эту работу. Сейчас мы вместе с Андреем думаем, что пара новых глав о «Сталкере» и «Ностальгии» сильно ее украсят.
Кроме того, Андрей предлагает мне дописать еще одну новую главу, суммирующую его прошлый опыт и новые планы на будущее, включая идеи о новых фильмах и, главным образом, о «Гамлете».
В том случае, если, как ты предполагал, книга вызовет интерес у кого-нибудь из издателей, то мы готовы представить расширенный вариант книги уже к Новому году.
Для нас также необычайно важно найти хорошего фотографа, специалиста, который мог бы, может быть, встретиться с Андреем и выслушать его советы, каким должно быть изобразительное оформление, какими фотографиями следует оформить начало и конец каждой главы. Кроме того, он хотел бы еще определить точно ряд репродукций и кадров из фильмов, которые ему хотелось бы использовать.
Не могла бы я также попросить тебя об одной любезности? Если тебе, действительно, удастся найти издателя, готового заключить с нами контракт, то нельзя ли в дополнение к условиям этого контракта поставить оплату моих поездок из Амстердама в Италию, где мы планируем завершать работу над рукописью. Заранее благодарю.
Должна тебе сказать, что предварительные соображения, высказанные мне Андреем в связи с дальнейшей работой, кажутся мне чрезвычайно интересными.
Я с нежностью храню в памяти воспоминания о кинофестивале в Телорайде и нашем путешествии, как одном из счастливейших в моей жизни. Надеюсь на встречу с тобой в будущем году