Через пять минут приглашения на ужин были написаны, и я облегченно вздохнул, поручив Уклиту отдать их посыльным адресатов. Я довольно потер руки, похвалив себя за то, что решил проблему, даже не уточняя, какое письмо принадлежало каждой из дам.
Только я успел с этим разобраться, как пожаловал барон Тромиг. Он пришел отчитаться о первых успехах и согласовать финансовые дела.
– С наемниками заминка, – с ходу заявил барон, немало меня удивив.
– Что случилось? В Тоитене перевелись мечники и стрелки?
– И тех, и других предостаточно, не хватает рекомендаций.
Оказывается, всему причиной повышенные требования Тромига. После памятного случая с похищением золота он решил не брать людей, не предоставивших двух надежных рекомендаций. Надежными считались рекомендации рыцарей. Надо ли говорить, что не каждый наемник имел двух знакомых рыцарей, готовых за него поручиться.
– Снизьте требования, берите наемников по рекомендации других наемников, – распорядился я.
Тромиг вздохнул:
– Но шпионы Лутсора…
– В любом случае найдут лазейку, да и не будем мы от них таиться. Если вы помните, мы направляемся именно в Лутсор. Что-то еще?
– Есть отряд лучников с востока, больше полусотни стрелков. Они готовы наняться, но требуют полуторную оплату против той, которая принята.
– Они хорошие стрелки?
– Стрелки хорошие. Их не берут из-за явно завышенных требований и еще из-за того, что они нанимаются сразу всем отрядом.
– Берем, договаривайтесь о найме. Да, чтобы остальные не были в обиде, всем наемникам предлагайте полуторную ставку.
– А как быть с рыцарями? Некоторые из них считают оскорбительным воевать за ставку, предпочитая долю в добыче.
Что здесь скажешь? Поход предполагал извлечение некоторой прибыли, но совсем не путем завоевания трофеев.
– Поход не предполагает трофеев, но если они вдруг появятся, рыцари не будут обделены.
– А как насчет личных трофеев? По обычаю, от половины до трех четвертей личной добычи идет рыцарю, ее захватившему.
– Никакой личной добычи, этот пункт исключен из договора.
Не хватало мне еще, чтобы рыцари гонялись за пленниками вместо того, чтобы думать об общем деле.
– Многие будут недовольны, – покачал головой барон.
– Увеличьте денежное содержание. Если и это не поможет, пусть недовольные ищут другого нанимателя.
– Понял, – кивнул Тромиг. – Надо подумать и о комплектации обоза. Берем ли кузнеца и плотника? Возчиков набираем из числа наемников или из гражданских?
Надо же, я и не предполагал, что организация похода принесет столько дополнительных вопросов. Как вовремя я поручил это дело Тромигу.
– Обоз комплектуем по максимуму. Возчиков и мастеров берем с расчетом на возможное увеличение отряда. Полностью доверяю этот вопрос вам, барон. И поторопитесь с набором отряда и комплектацией обоза, послезавтра мы должны выехать.
– Я постараюсь, граф, – заверил меня барон Тромиг. – Не буду терять времени, пойду в гостевой зал. Туда должны подходить те, кто желает записаться в отряд.
Довольный удачно проведенным разговором, я строил планы на будущее. Ближе к вечеру заглянул граф Тугази и поинтересовался, как дела у меня, попросил обращаться, если потребуется помощь, и напомнил, что принц хотел бы меня еще видеть перед отъездом.
Самое интересное произошло вечером, но узнал я об этом не сразу. Точнее, я не сразу придал значение этому событию.
Тишины в заселенной гостинице не бывает. Но крики и шум неожиданно превысили естественный фон. Я отправил Уклита узнать, в чем дело, радуясь тому, что так удачно обзавелся адъютантом.
Парнишка обернулся за пять минут и поделился со мной новостью:
– Две дамы в обеденном зале устроили перепалку, дошло до драки, распорядителю пришлось их разнимать.
Я удивленно покачал головой: «Надо же, какие здесь невоспитанные служанки». И забыл о происшествии. А зря.
Не прошло и получаса, как ко мне пожаловал гостиничный распорядитель. Он хмурился и неуверенно переминался с ноги на ногу.
– Что у тебя, любезный? – не выдержал я.
– Я хотел бы поинтересоваться, долго ли еще ваша милость изволят у нас проживать.
– Отчего вдруг такой интерес? – мои брови удивленно подпрыгнули вверх.
– Мы, конечно, люди простые и не вправе задавать лишние вопросы…
– Да что случилось-то?!
– Четверо слуг пострадали. В таком виде они могут испугать постояльцев. – Распорядитель вытащил из-за двери парня, левый глаз которого украшал огромный синяк, а ухо было расцарапано. – Остальные выглядят не лучше.
Мои губы тронула невольная улыбка, когда я представил, как пострадавший будет принимать посетителей.
– Вам смешно, простой люд для вас ничего не значит, а тем временем страдает репутация гостиницы.
Ничего не понимая, я нахмурился. Судя по всему, распорядитель как-то связывает пострадавших со мной. Но я-то точно их не бил, я даже комнату не покидал последние полдня. Может, начудил кто-то из нанятых мною людей?
– Говорите толком, любезный. Понять вас совершенно невозможно.
– Я и говорю: благородным не понять чаяния простых людей.
Что за сетования на ровном месте? Почему это мне не понять простых людей, что за странное утверждение?
– Да что случилось-то?
– Вам ли, ваша милость, не знать?
Я стал откровенно терять терпение. Сколько можно говорить загадками, причем явно намекая на мою осведомленность, а то и участие в некоем происшествии? Схватив распорядителя за грудки, я принялся трясти его:
– Или ты сейчас же расскажешь мне, в чем дело, или я спущу тебя с лестницы!
Я сам не ожидал от себя подобного, оказывается, когда тебя обвиняют и при этом не говорят, в чем именно, ужасно неприятно.
– Извините, ваша милость, я больше никогда…
Распорядитель выскользнул из моих рук и ретировался к двери.
– Стоять!
Я сделал глубокий вздох и постарался взять себя в руки. Распорядитель застыл с занесенной над порогом ногой, боясь пошевелиться.
– Присаживайся, любезный.
– Как можно, ваша милость?
– Садись, я тебе говорю! – Распорядитель вздохнул и опустился на стул. – А теперь рассказывай все, как было.
– Что рассказывать?
– Все. В первую очередь, кто побил ваших слуг.
– Они разнимали драку. Две дамы изволили не поладить.
– Две служанки избили четырех ваших слуг?
Я вспомнил о шуме, который слышал полчаса назад.
– При чем здесь служанки? Подраться изволили две благородные дамы.
– В самом деле? – я удивленно приподнял бровь.
– Не хотите ли сказать, что вашу милость это удивляет?
– Если продолжишь говорить загадками, получишь такую же взбучку, как твои слуги.
– Извините, ваша милость. Дамы разошлись не на шутку, слугам пришлось их разнимать, но парни не могли действовать грубо, больше надеясь на увещевания, в то время как дамы не стеснялись в выборе способа действий.
– Что же это за дамы? – удивился я.
– Уж вам ли их не знать. Ваша милость изволили заказать обед, на который пригласили двух дам одновременно…
– И что же в этом плохого? – искренне удивился я. – Или приглашать на обед двух дам не принято?
– Приглашайте на здоровье хоть целый десяток, только…
– Да что только? Почему мне приходится вытаскивать из тебя подробности, как бриллианты из сейфа?
– Столик был заказан на две персоны.
– Все верно, – подтвердил я.
– Каждая из пришедших дам утверждала, что ужинает с вами.
Меня начал разбирать смех. Я представил всю нелепость этой ситуации.
– Но они должны были поужинать вдвоем!
– Вдвоем? Видимо, они об этом не догадывались. Обе думали, что ужинают с вами, и требовали, чтобы другая удалилась. Сначала завязалась словесная перепалка. Поначалу она была вежливой, но очень скоро приняла иной вид. Поверьте, я значительно обогатил свой словарный запас. Но даже на этом дамы не остановились. В порыве страсти одна из них метнула в другую утку с яблоками. Пострадавшая не осталась в долгу и ответила запеченной рыбой. Вскоре окрестности напоминали поле сражения. Слуги кинулись их увещевать, но, видимо, момент был неудачный. Дамы набросились на них с еще большим энтузиазмом, чем минутой ранее одна на другую.
Несмотря на всю комичность ситуации я постарался придать своему лицу скорбное выражение:
– И где же эти дамы сейчас?
– Они покинули гостиницу, отправив в ваш адрес немало неприятных эпитетов.
– Поверьте, я здесь совершенно ни при чем. Разумеется, я компенсирую пострадавшим расходы на врача и их временную нетрудоспособность, но у меня и в мыслях не было ничего, подобного произошедшему.
Выражение лица распорядителя говорило о том, что верит он мне с трудом. И совершенно напрасно, я и в самом деле не замышлял никакой интриги. Думал, что баронесса и виконтесса испробуют гастрономические блюда и примирятся с тем, что я занят и не смог составить им компанию. Кто ж знал, что они воспримут мое приглашение именно так?
– В любом случае я вам не завидую, господин граф.
Похоже, упоминание о компенсации погасило недовольство распорядителя, голос его был совершенно спокоен, если не сказать больше. Прозвучавшее в голосе сочувствие неожиданно меня встревожило.
– Вы о чем? – спросил я с подозрением.
– Обе дамы были очень сердиты, когда покидали наше заведение. И что-то мне говорит, что сердиты они были на вас.
Мое нехорошее предчувствие согласилось с распорядителем: если баронесса и виконтесса восприняли все так серьезно, то могли затаить нешуточную обиду.
– Да бросьте, эти милые дамы завтра и думать забудут об этом недоразумении.
Не знаю, кого я хотел убедить, распорядителя или себя. Мои усилия пропали даром: распорядитель недоверчиво покачал головой и попрощался:
– Желаю вам удачи, Ваша Светлость.
Вот так и выходит: хотел как лучше, а получилось… Что-то я действительно не додумал с этим ужином.
Последствия стали сказываться быстрее, чем я предполагал: на следующий день после обеда в гостиницу заявился неизвестный мне оруженосец и передал мне вызов на поединок.