горле охотничьего льва Немоны, а огромные когти впились в тело Белтара. Затем лев стал на четыре лапы и встряхнул Белтара, как кошка встряхивает мышь. Шея льва Немоны сухо треснула.
Бросив тушу убитого людоеда на землю, победитель ворча посмотрел на перепуганных жителей Катны, а затем медленно повернулся, подошел к человеку-обезьяне и стал рядом с ним. Тарзан положил руку на черную гриву Джад-бал-джа, Золотого Льва.
Долго стояла тишина над полем. Тарзан и Золотой Лев смотрели на своих врагов, перепуганные жители Катны смотрели на них. Вдруг жуткий крик прорезал тишину. Кричала Немона. Медленно сошла она с золотой колесницы и направилась к трупу Белтара. Придворные молча наблюдали за ней. Она остановилась и ногой, обутой в сандалию, прикоснулась к окровавленной гриве своего охотничьего льва. Взгляд ее скользнул по всему телу мертвого людоеда. Очевидно, она молилась про себя в эти минуты, затем вскинула голову и оглянулась вокруг. Безумие светилось в ее глазах, а лицо было таким же белым, как ожерелье из слоновой кости, которое украшало ее шею.
– Белтар мертв! – воскликнула она и, выхватив свой меч из ножен, вонзила его сверкающее лезвие прямо себе в сердце. Беззвучно опустилась она на колени и легла на тело мертвого Белтара.
Когда взошла луна, Тарзан положил последний камень на могильный холмик, что возвышался на берегу реки, которая несет свои воды вдоль долины Онтар к Золотому Городу Катне.
Воины, благородные и горожане, возглавляемые Фордосом, отправились в город, чтобы открыть темницы Немоны и провозгласить Алекстара королем, оставив лежать мертвую королеву на краю Поля Львов рядом с мертвым Белтаром.
Последний долг, который они отказались выполнить, совершил Тарзан из племени обезьян, человек-зверь, и теперь, освещаемый лучами яркой африканской луны, он склонил голову над могилой женщины, которая, наконец, нашла вечное успокоение.