Тарзану стоило большого труда успокоить беднягу и получить наконец мало-мальски членораздельный ответ о причине такой неуместной паники.
От него Тарзан узнал, что несколько дней назад через эту деревню прошел отряд белых людей. Те рассказали туземцам об ужасном белом дьяволе, который за ними гонится, и посоветовали остерегаться этого чудовища и демонов, которые ему служат.
Вот дикари и признали в Тарзане дьявола, описанного белыми людьми и их черными слугами. За его спиной они ожидали увидеть орду демонов в обличье человекообразных обезьян и пантер.
Тарзан тут же узнал почерк коварного Рокова. Русский пытался помешать погоне, запугав туземцев и возбудив в них суеверный страх перед человеком-обезьяной.
Воин также рассказал Тарзану, что белый человек, который вел недавно ушедший отряд, обещал баснословную награду, если они убьют белого дьявола. Жители деревни были полны решимости так и поступить, если подвернется возможность. Но при виде Тарзана у них душа ушла в пятки, как и предсказывали черные слуги белых людей.
Убедившись, что человек-обезьяна ничем ему не угрожает, туземец оправился от страха, обрел некоторое подобие мужества и выполнил просьбу Тарзана – проводил «белого дьявола» в деревню. По дороге воин крикнул товарищам, чтобы возвращались и они, потому что «белый дьявол обещал не причинять никакого вреда тем, кто ответит на его вопросы».
Один за другим чернокожие потянулись в деревню, но, судя по тому, как они закатывали глаза и бросали на человека-обезьяну косые недоверчивые взгляды, их страхи улеглись далеко не полностью.
Вождь вернулся в деревню чуть ли не первым, и, поскольку Тарзану особенно не терпелось расспросить именно его, он, не теряя времени, заговорил с ним.
Вождь, которого звали М’ганвазам, был толстым коротышкой с необыкновенно подлым, бесчестным лицом и по-обезьяньи длинными руками. Весь его вид свидетельствовал о неискренности и коварстве.
Только суеверный ужас, порожденный рассказами белых людей и их черных носильщиков из побывавшего в деревне отряда, не позволял ему приказать своим воинам наброситься на Тарзана и немедленно убить «белого дьявола». Вождь и его соплеменники были закоренелыми людоедами. Но если они и вправду имеют дело с дьяволом, а где-то неподалеку в джунглях другие кровожадные демоны только и ждут, когда этот чужак позовет их на помощь… Нет, страх был сильнее желания прикончить этого белого великана.
Тарзан выяснил у вождя все, что его интересовало, и, сопоставив его показания со словами молодого воина, понял главное: Роков и его спутники очень напуганы и ради своего спасения решились отправиться на далекое восточное побережье.
Многие носильщики уже сбежали от Рокова. Только на последней стоянке в этой деревне русский повесил пятерых своих слуг за кражу и за попытку сбежать. Однако, судя по тому, что вождь племени ваганвазам узнал от некоторых черных спутников Рокова, большинство из которых так боялись своего жестокого господина, что опасались даже заговорить вслух о его планах, отряд этого русского в очень скором времени должен был остаться вообще без носильщиков. Все чернокожие – и повара, и те, в обязанности кого входило разбивать палатки, и хранители ружей, и аскари[23], и даже главный проводник – собрались сбежать в буш[24], оставив господ на милость безжалостных джунглей.
М’ганвазам отрицал, что с белыми людьми была женщина или ребенок. Но, взглянув на него повнимательней, Тарзан пришел к выводу, что вождь лжет. Несколько раз человек-обезьяна так и сяк подходил к интересующему его вопросу, но ему так и не удалось запутать коварного каннибала или заставить проговориться. Тот твердо стоял на своем: никаких женщин и детей в отряде не было.
Тарзан потребовал у вождя еды, и после длительных препирательств с местным царьком ему удалось получить то, о чем он просил.
Затем человек-обезьяна попытался разговорить остальных туземцев, а в особенности молодого воина, которого захватил в кустах, но в присутствии М’ганвазама те предпочитали помалкивать.
Наконец, убежденный, что эти люди знают о русском и о судьбе Джейн с ребенком гораздо больше, чем готовы ему рассказать, Тарзан решил остаться на ночь в надежде позже узнать еще что-нибудь важное.
Когда человек-обезьяна сообщил вождю о желании остаться на ночь в деревне, то не без удивления отметил, насколько вдруг изменилось к нему отношение вождя. Ранее почти не скрывавший явной неприязни и подозрительности к «белому демону», М’ганвазам превратился в гостеприимного и заботливого хозяина.
Он настоял на том, чтобы человек-обезьяна занял лучшую в деревне хижину, из которой для этого изгнали старшую жену М’ганвазама, а сам вождь временно переселился к одной из своих младших супруг.
Вспомни Тарзан о том, что Роков обещал чернокожим царскую награду за его убийство, он сразу бы догадался, что на самом деле кроется за такой переменой в поведении М’ганвазама.
Если бы белый великан мирно уснул в одной из его хижин, это значительно облегчило бы получение награды. Поэтому вождь настойчиво стал предлагать Тарзану, смертельно уставшему после долгого пути, пораньше лечь спать в уютном жилище, которое по местным меркам было не чем иным, как настоящим дворцом.
Как бы ни противна была человеку-обезьяне мысль переночевать в туземной хижине, он все-таки решился на это, рассчитывая, что, сидя у огня, горящего в центре хижины, среди молодых воинов, ему удастся выудить у кого-нибудь из них нужные сведения. Поэтому Тарзан согласился на приглашение М’ганвазама, хотя сказал, что скорей предпочел бы поселиться вместе с кем-то из его молодых соплеменников, чем выгонять на холод старшую жену вождя.
Беззубая старуха широко улыбнулась и поддержала просьбу человека-обезьяны. Увы, его предложение как нельзя больше соответствовало планам вождя и позволяло, собрав банду отборных убийц, окружить Тарзана и напасть на него. Поэтому черный негодяй с готовностью согласился, после чего гостя поселили в хижине вблизи деревенских ворот.
Поскольку в тот вечер должны были устроить пляску в честь недавно возвратившихся охотников, Тарзан остался в хижине один, а все мужчины, как объяснил М’ганвазам, должны были принять участие в празднике.
Как только человека-обезьяну благополучно заманили в ловушку, М’ганвазам созвал у себя молодых воинов, которых он выбрал, чтобы те провели ночь с белым дьяволом.
Ни один из них не выказал по поводу плана вождя особой радости, так глубоко сидел в их суеверных сердцах невероятный страх перед странным белым великаном. Но слово М’ганвазама было законом для его племени, и поэтому никто не посмел возражать.
Когда М’ганвазам шепотом объявил свой план дикарям, сидящим на корточках вокруг него, беззубая старуха, которой Тарзан не дал провести ночь на улице, подошла к заговорщикам – якобы собираясь подбросить в огонь хвороста, а на самом деле желая побольше узнать, о чем они говорят.
Несмотря на дикий гвалт, поднятый в деревне подгулявшими туземцами, Тарзан уже крепко спал, когда его невероятно обостренные чувства уловили какое-то легкое движение в хижине. Огонь почти погас, превратившись в небольшую кучку тлеющих угольков, которые скорей усиливали темноту, чем освещали дурнопахнущее жилище. Однако чуткий слух и зрение человека-обезьяны предупредили его о том, что кто-то бесшумно крадется к нему во мраке.
Тарзан сомневался, что это кто-то из воинов, с которыми он делил хижину, возвращается после праздника, ведь с улицы еще доносился рокот тамтамов. Кто бы это мог быть, если он так тщательно скрывает свое приближение?
Когда незнакомец приблизился на расстояние вытянутой руки, человек-обезьяна легко отскочил к противоположной стене, выставив свое копье.
– Кто здесь? – спросил он. – И почему ты подкрадываешься к Тарзану из племени обезьян в темноте, как голодный лев?
– Тише, бвана! – ответил старческий надтреснутый голос. – Я Тамбудза, та самая, чью хижину ты не пожелал занять, чтобы мне не пришлось провести холодную ночь вне дома.
– Чего Тамбудзе нужно от Тарзана из племени обезьян? – последовал вопрос.
– Ты был добр к той, которую давно никто не жалеет, и я пришла отплатить тебе за твою доброту, – ответила старуха. – Мне нужно тебя предупредить.
– Предупредить о чем?
– М’ганвазам отобрал воинов, которые должны спать в твоей хижине, – пояснила Тамбудза. – Я была близко, когда он им объяснял, что нужно делать, и все слышала. Когда пляска закончится и наступит глубокая ночь, они явятся в хижину. Если ты случайно проснешься, они скажут, что вернулись с праздника, но, если ты будешь спать, тебя убьют. Так приказал М’ганвазам. А если ты будешь бодрствовать, они подождут, пока ты не заснешь, а затем расправятся с тобой. М’ганвазаму очень хочется получить плату за твою смерть, как обещал белый человек.
– Я и забыл про обещанную награду, – пробормотал Тарзан, скорей обращаясь к самому себе, чем к кому-то другому, а потом добавил: – А почему М’ганвазам думает, что белый человек расплатится с ним, если тот ушел из здешних краев неизвестно куда?
– О, его отряд ушел совсем недалеко, – возразила Тамбудза. – М’ганвазам знает, где их лагерь. Его гонцы быстро нагонят твоих врагов, ведь они не торопятся.
– Где они? – спросил Тарзан.
– Ты хочешь к ним пойти? – ответила Тамбудза вопросом на вопрос.
Тарзан кивнул.
– Я не могу рассказать, где они, чтобы ты сам нашел это место. Но я могу проводить тебя к ним, бвана.
Тарзан и Тамбудза были так заняты разговором, что не заметили, как в темную хижину незаметно пробрался какой-то низкорослый человечек, а потом снова бесшумно выскользнул на улицу.
Это был маленький Буулау, сын вождя от одной из младших жен, – мстительный негодник, настоящий выродок, который ненавидел Тамбудзу и постоянно шпионил за ней, выискивая малейшую возможность наябедничать отцу о каких-нибудь проступках с ее стороны.