Оставаться в палатке и ждать, когда ее обнаружат, означало бы ни во что не ставить уже наполовину обретенную свободу, и потому тихими, крадущимися шагами, с обострившимися чувствами она подошла к задней стенке палатки и приступила к первой стадии задуманного.
Ощупав холст, она обнаружила, что никаких отверстий в нем нет. Тогда Джейн быстро вернулась к лежащему без сознанию русскому. У него на ремне ее чуткие пальцы нащупали рукоять длинного охотничьего ножа. Вооружившись им, беглянка сделала разрез в стенке палатки.
Очень тихо она пролезла в отверстие и, к своему огромному облегчению, увидела, что лагерь уснул. При тусклом мерцающем свете затухающих костров она увидела всего одного охранника. Да и тот дремал, сидя на корточках у противоположной стороны изгороди.
Держась за палаткой, чтобы не попасть на глаза охраннику, Джейн пробралась мимо построенных туземными носильщиками небольших шалашей к самой изгороди.
Снаружи, во тьме непролазных джунглей, то и дело раздавались рычание льва, смех гиены и бесчисленные безымянные звуки других полуночных обитателей леса.
Ее охватила дрожь, и на мгновение она заколебалась. Мысль о зверях, что бродили в кромешной тьме, страшила ее. Но затем, решительно тряхнув головой, она принялась разбирать своими нежными руками усеянную колючками изгородь. Не обращая внимания на царапины и порезы, она, затаив дыхание, продолжала работу, пока не сделала отверстие, через которое выползла наружу. Наконец она стояла вне ограды.
А там осталась жизнь худшая, чем сама смерть, в плену у тех, кого нельзя было считать людьми.
Впереди ее ждала участь совершенно определенная, но это была только смерть – внезапная, милосердная и достойная.
Без дрожи и сожалений она метнулась в сторону от лагеря, и уже минуту спустя таинственные джунгли поглотили ее.
Глава 14Одна в джунглях
Тамбудза, вызывавшаяся проводить Тарзана к лагерю Рокова, шла очень медленно: она была стара, а ее ноги разбил ревматизм.
Именно поэтому воины М’ганвазама с вестью, что белый великан пришел в деревню и должен быть убит, добрались до лагеря русских раньше, чем Тарзан и его дряхлая проводница успели пройти половину пути по извилистой тропе сквозь джунгли. А между тем в лагере белых было неспокойно.
Минувшим утром Рокова нашли лежащим в палатке без сознания и с кровоточащей раной на лбу. Когда он пришел в себя и понял, что Джейн Клейтон сбежала, его ярости не было предела.
Он метался по лагерю с ружьем наперевес, грозя пристрелить туземцев-стражей, которые оказались недостаточно бдительны и позволили белой женщине ускользнуть. Но остальные белые, понимая, что и так находятся в непростом положении из-за многочисленных случаев дезертирства, вызванных чрезмерной жестокостью Рокова, обезоружили своего вожака.
Наступила темнота, и Роков, получивший от М’ганвазама весть о скором убийстве Тарзана, уже собирался отправиться в деревню вместе с посланцами вождя, когда появились другие гонцы, тяжело дышащие от быстрого бега через джунгли. Едва переводя дух, они вбежали в круг отбрасываемого костром света и принялись кричать, что белый великан ушел от М’ганвазама и находится в пути, собираясь отомстить своим врагам.
В лагере начался переполох. Чернокожие из отряда Рокова пришли в ужас при одной мысли о приближении белого гиганта, который охотился в джунглях в компании стаи ужасных обезьян и пантер.
Прежде чем белые поняли, что происходит, суеверный страх заставил всех туземцев разбежаться по кустам – не только носильщиков, но и посланцев М’ганвазама. Причем, несмотря на спешку, они не забыли прихватить с собой все ценные вещи, которые только могли унести.
Таким образом, Роков и его семь моряков оказались ограбленными и брошенными на произвол судьбы в диком лесу.
Русский, как обычно, принялся поносить товарищей, возлагая на них всю вину за то, что они оказались в столь плачевном положении. Но моряки были не слишком расположены молча сносить его оскорбления и проклятия.
Посреди самой гневной тирады один из них выхватил револьвер и выстрелил в русского. Он промахнулся, но сам его поступок так напугал Рокова, что негодяй повернулся и опрометью бросился к своей палатке.
Убегая, он случайно глянул в сторону джунглей, и сердце его сжалось от ужаса, почти вытеснившего страх перед семью бывшими подручными, которые теперь, горя ненавистью и жаждой мести, принялись палить ему вслед. Он увидел, как из кустов на опушке джунглей выходит почти обнаженный белый человек гигантского роста.
Нырнув в палатку, русский подбежал к задней стенке и воспользовался той длинной щелью, которую предыдущей ночью прорезала Джейн Клейтон.
Точно загнанный кролик, Роков юркнул в отверстие ограды, через которое от него ускользнула его собственная добыча, и, пока Тарзан приближался к лагерю с противоположной стороны, русский исчез в джунглях, практически в том же направлении, что и Джейн Клейтон.
Когда человек-обезьяна вместе с державшейся за него старой Тамбудзой миновал изгородь, семь моряков, узнав его, развернулись и бросились врассыпную. Тарзан, увидев, что Рокова среди них нет, позволил им убежать – у него были счеты только с этим русским. Что же касается остальных, то человек-обезьяна был убежден: джунгли взыщут с них за злодейства, и, без сомнения, он попал в точку, оказавшись последним белым человеком, который их видел.
Найдя палатку Рокова пустой, Тарзан уже было собрался отправиться на поиски врага, но Тамбудза стала убеждать его, что, вероятно, белый человек отправился в деревню к М’ганвазаме, где и должны были схватить и убить Тарзана.
– Он наверняка идет туда, – настаивала старуха. – Если хочешь его застать, лучше вернуться.
Тарзан и сам решил, что, скорее всего, так оно и есть. Решив не тратить времени на поиски русского, он поспешил в деревню М’ганвазама, предоставив Тамбудзе медленно тащиться следом.
Его единственная надежда состояла в том, что Джейн сейчас с Роковым и с ней ничего не случилось. Если это так, то не пройдет и часа, как он сумеет вырвать ее из рук негодяя.
Теперь он знал, что М’ганвазам – вероломный предатель и, чтобы вернуть жену, возможно, придется сразиться с ним… Если бы Мугамби, Шита, Акут и оставшиеся обезьяны оказались сейчас с ним. Он понимал, что освободить Джейн из лап двух таких негодяев, как Роков и коварный М’ганвазам, в одиночку будет не так-то легко.
К своему удивлению, он не обнаружил в деревне ни Рокова, ни Джейн и, поскольку не мог доверять вождю, не стал тратить времени на бесполезные расспросы. Человек-обезьяна появился в селении так неожиданно, а затем так внезапно исчез в джунглях, что старый М’ганвазам не успел ему помешать.
Перелетая на лианах с одного дерева на другое, Тарзан вернулся обратно в пустой лагерь, который совсем недавно покинул. Где, как не здесь, можно было взять след Рокова и Джейн!
Подойдя к изгороди, он обошел вокруг нее с внешней стороны, тщательно осматривая колючие ветки, пока не обнаружил дыру, как раз напротив входа, свидетельствующую, что в этом месте совсем недавно кто-то тайком проник в джунгли. Его острый нюх подсказывал, что те двое, кого он искал, покинули лагерь в одном направлении. Спустя мгновение он взял след и пошел дальше, влекомый едва уловимым запахом.
А далеко впереди него объятая ужасом молодая женщина пробиралась по узкой звериной тропе, опасаясь в любой момент столкнуться с хищным зверем или с не менее диким человеческим существом. Вопреки всему надеясь, что сумеет найти правильное направление и в конце концов выйти к большой реке, она вдруг увидела знакомое место.
Немного в стороне от тропы, под огромным деревом, лежали сваленные в кучу ветки кустов – она была уверена, что это место в джунглях намертво запечалится в ее памяти до самой смерти. Это было укрытие, где ее спрятал от Рокова добрый швед Андерссен, отдавший жизнь в попытке спасти свою подопечную.
Джейн сразу вспомнила про ружье и патроны, которые кок отдал ей в последний момент. До сих пор она о них даже не думала. К тому же ее рука сжимала револьвер, который она выхватила из-за пояса Рокова. В нем, правда, было не больше шести патронов – не слишком-то много, чтобы дать ей еду и защиту во время долгого пути к морю.
С замиранием сердца Джейн пошарила под ворохом веток, едва надеясь, что ее сокровища все еще лежат там, где она их оставила. Однако, к ее облегчению и бесконечной радости, рука почти сразу наткнулась на ствол тяжелого ружья, а потом и на патронташ.
Когда она повесила через плечо патронташ и почувствовала вес тяжелого охотничьего ружья, ее охватило внезапное чувство безопасности. С новой надеждой и ощущением, что удача на ее стороне, она пустилась дальше.
Ночь Джейн провела в развилке ствола дерева – Тарзан рассказывал ей, что много раз спал именно так, – а раннее утро застало ее в пути. Во второй половине дня, когда она собиралась пересечь небольшую поляну, встретившуюся на пути, ее поразил вид огромной обезьяны, вышедшей поодаль из джунглей.
Ветер дул прямо через разделяющее их открытое пространство, и Джейн поспешила оказаться с подветренной стороны, чтобы могучий зверь не почуял ее присутствия. Затем она спряталась в густом кустарнике и стала наблюдать, держа наперевес винтовку, готовая выстрелить при первой необходимости.
За первой обезьяной показались другие. К своему ужасу, Джейн увидела, что на поляне антропоиды остановились. Они собрались в небольшую группу и стояли, оглядываясь назад, как будто поджидали еще кого-то из своего племени.
Джейн очень хотелось, чтобы они пошли дальше. Она хорошо понимала: в любой момент ветер может изменить направление и тогда легчайшего порыва окажется достаточно, чтобы обезьяны почувствовали присутствие чужака. Тогда ружье окажется слабой защитой от гигантских мышц и могучих клыков.
Беглянка несколько раз перевела взгляд с обезьян на кромку джунглей, привлекавшую их внимание, пока наконец не поняла, почему они остановились. Вглядевшись, она увидала гибкое тело пантеры, бесшумно вышедшей из джунглей там же, откуда только что появились обезьяны.