контакта в конце концов сменится привычкой к близости. Она снова посмотрела на Клейтона. Он был очень красив, и в каждом его движении чувствовался настоящий джентльмен. Таким мужем можно гордиться.
И в этот момент Клейтон заговорил. Сделай он это минутой раньше или позже, и судьбы этих трех людей могли бы сложиться иначе. Случайность помогла Клейтону выбрать верный психологический момент.
– Вы теперь свободны, Джейн, – сказал он. – И если вы скажете «да», то я посвящу всю свою жизнь тому, чтобы сделать вас счастливой.
– Да, – прошептала она.
В тот же вечер в маленьком зале ожидания на станции состоялся разговор между Тарзаном и мисс Портер.
– Ты свободна теперь, Джейн, – сказал он, – и я пришел из тьмы веков, из логова первобытного человека, чтобы сказать: ради тебя я приобщился к цивилизации, ради тебя я пересек океаны и континенты, ради тебя я стану таким, каким ты захочешь меня видеть. Я сделаю тебя счастливой, Джейн, в той жизни, которую ты знаешь и любишь. Выйдешь ли ты за меня замуж?
Джейн впервые в жизни почувствовала всю глубину чувства этого мужчины и поняла, сколь многого он добился в короткое время ради ее любви. Она склонила голову и закрыла лицо руками. Что же она наделала? Испугалась поддаться на уговоры этого силача и сожгла все мосты. Побоялась без всяких оснований совершить ужасную ошибку и сделала ошибку куда худшую.
И тогда она рассказала ему всю правду, слово в слово, не пытаясь обелить себя и оправдать свое заблуждение.
– Как же теперь быть? – спросил Тарзан. – Ты все-таки любишь меня. И я люблю тебя. Но я не знаю, что предписывает мораль, которая правит в обществе. Пусть решение останется за тобой, ведь ты лучше понимаешь, что в конечном итоге принесет тебе счастье.
– Я не могу сказать ему «нет», Тарзан, – ответила Джейн. – Он тоже любит меня, и он очень хороший человек. Я не смогу глядеть в глаза ни тебе, ни кому-либо еще из честных людей, если нарушу слово, данное мистеру Клейтону. Я сдержу его, и ты должен помочь мне нести это бремя, хотя после сегодняшнего вечера мы уже никогда не увидимся.
В зал вошли другие, и Тарзан молча отвернулся к окну. Но он не видел, что происходило на улице. В окне ему мерещилась зеленая поляна, окруженная переплетениями чудесных тропических растений и цветов, над ней шумела листва могучих деревьев, а еще выше сияла синева африканского неба. В центре поляны на земляном возвышении сидела девушка, а рядом – молодой человек. Они ели прекрасные плоды, глядя друг другу в глаза и смеясь. Они были счастливы и были одни на всем свете.
Его мечтания прервал железнодорожный служащий, который вошел в зал ожидания с вопросом, нет ли здесь джентльмена по имени Тарзан?
– Я мсье Тарзан, – ответил наш герой.
– Вам телеграмма из Парижа, ее переслали сюда из Балтимора.
Тарзан вскрыл конверт и увидел, что депеша было от Д’Арно.
Отпечатки пальцев доказывают, что ты Грейсток. Поздравляю. Д’Арно.
Тарзан прочитал, и в этот момент к нему подошел с протянутой для пожатия рукой Клейтон. Перед Тарзаном стоял человек, получивший его титул, его поместья, а теперь собирающийся жениться на его любимой девушке. И достаточно было одного слова, чтобы вся жизнь этого человека резко изменилась. Тарзан может забрать у него титул, земли, замки, а главное – отнять у него Джейн Портер.
– Послушайте, старина, – заговорил Клейтон, – у меня не было случая поблагодарить вас за все, что вы для нас сделали. Вы постоянно спасали нам жизнь, сначала в Африке, а теперь и здесь, и я ужасно рад, что вы приехали сюда. Нам надо познакомиться получше. Я часто думал о вас и вашей удивительной жизни. Если можно, нельзя ли узнать: каким образом, черт побери, попали вы в эти жуткие джунгли?
– Я там родился, – спокойно ответил Тарзан. – Моя мать была обезьяна, и она, разумеется, не могла рассказать мне об обстоятельствах моего рождения. Отца своего я не знал.
О дальнейших приключениях лорда Грейстока читайте «Возвращение Тарзана».
Возвращение Тарзана
Глава 1Случай на океанском лайнере
– Magnifique![9] – вполголоса произнесла графиня де Куд.
– А? – повернулся к своей молодой жене граф. – Что именно?
Он осматривался вокруг – что же ее так восхитило?
– Нет-нет, ничего особенного, дорогой, – успокоила его графиня, чуть покраснев. – Я всего лишь с восхищением вспомнила эти громадные здания – небоскребы, как их называют там, в Нью-Йорке.
И красавица-графиня, усевшись поудобнее в шезлонге на палубе парохода, снова взялась за чтение журнала: минуту назад она уронила журнал на колени, охваченная приятными воспоминаниями, – «ничего особенного».
Граф тоже продолжил читать, но его мучил вопрос: отчего это через три дня после отъезда из Нью-Йорка его жена вдруг начала восхищаться зданиями, которые прежде называла «чудовищными»? Он отложил книгу и сказал:
– Ужасно скучное сочинение, Ольга. Пойду-ка поищу кого-нибудь, кто соскучился не меньше моего. Может быть, удастся составить партию.
– Не очень-то вы любезны, дражайший супруг, – с улыбкой ответила молодая женщина. – Но поскольку мне тоже скучно, я вас прощаю. Идите играйте в ваши несносные карты, если уж вам так хочется.
Когда граф ушел, Ольга украдкой взглянула на молодого человека – тот лениво растянулся в кресле неподалеку.
– Magnifique! – выдохнула она снова.
Двадцатилетняя графиня Ольга де Куд была верной и преданной женой, но она вышла замуж за человека вдвое старше себя не по воле сердца, а по воле судьбы и титулованного русского папеньки. Однако на том основании, что графиня позволила себе негромкое восклицание при виде красивого молодого незнакомца, еще нельзя заключить, что мысленно она склонялась к измене супругу. Она просто поглядела на своего соседа с тем восхищением, какое вызвал бы у нее совершенный образец некой породы животных. А в этом отношении молодой человек, несомненно, заслуживал внимания.
Красавец поднялся, чтобы уйти в каюту. Еще раз тайком взглянув на его профиль, графиня жестом подозвала проходившего мимо стюарда и спросила:
– Кто этот джентльмен?
– Он числится в списках пассажиров как мсье Тарзан из Африки, – ответил тот.
«Имение немаленькое», – подумала девушка. Необычное имя еще больше подогрело ее любопытство.
Тарзан тем временем не спеша направился в курительный салон. У самого входа он столкнулся с двумя мужчинами, которые оживленно что-то обсуждали, явно опасаясь быть услышанными. Молодой человек не удостоил бы их вниманием, если бы не странный, словно виноватый взгляд, брошенный одним из них. Эти двое напомнили Тарзану злодеев из мелодрам, виденных им в парижских театрах. Оба были смуглыми, все время переглядывались, перешептывались, чем и усиливалось сходство.
Тарзан вошел в салон и уселся в кресло, стоявшее несколько поодаль от других. Он не был расположен к разговорам и потягивал абсент, не без грусти вспоминая события последних недель своей жизни. Снова и снова Тарзан задавал себе вопрос: верно ли он поступил, отказавшись от прав, принадлежащих ему по рождению, в пользу человека хоть и достойного, но которому ничем не был обязан? Нет, не ради Уильяма Сесила Клейтона, лорда Грейстока, он сделал это, а ради любимой девушки. Они оба ее любили, но капризная фортуна оказалась на стороне Клейтона.
Но еще мучительнее было сознавать, что и Джейн любит Тарзана, и все-таки тем вечером на полустанке, затерянном в лесах Висконсина, он не смог бы поступить иначе: он думал в первую очередь о счастье Джейн. Недолгое знакомство с цивилизацией и культурными людьми подсказывало Тарзану, что без денег и определенного положения в обществе большинству из них жизнь кажется несносной.
У Джейн Портер с рождения было то и другое. Отобрав богатство и титул у ее будущего мужа, Тарзан попросту вверг бы их обоих в нищету. Но то, что в этом случае Джейн могла бы отвернуться от Клейтона, Тарзану и в голову не приходило: он приписывал другим ту же честность и преданность, которыми обладал сам, и в данном случае ничуть не заблуждался. Подобное несчастье лишь сильнее связало бы Джейн Портер с Клейтоном и заставило бы держать слово.
Мысли Тарзана обратились от прошлого к будущему. Он задумался о возвращении в джунгли – в те дикие, жестокие джунгли, где родился и провел юность, где прожил двадцать из своих двадцати двух лет. Будет ли это возвращение радостным? Но кто из многочисленных обитателей лесов обрадуется ему? Никто. Только Тантор, слон, – единственный, кого Тарзан мог бы назвать своим другом. Для всех остальных он, как и прежде, будет либо добычей, либо охотником. И даже обезьяны его племени не проявят дружеского отношения.
Если цивилизация чему-то и научила Тарзана из племени обезьян, то это искать общества себе подобных и ценить удовольствие от общения с близкими по духу. Теперь Тарзану трудно было снова оказаться лишенным возможности поговорить хоть с кем-нибудь на одном из человеческих языков, которые ему так нравилось учить. Вот почему Тарзан находил мало утешительного в будущем, но это был его выбор.
Тарзан сидел в раздумье, с папиросой в руке, как вдруг в зеркале, висевшем прямо перед ним, он увидел, как четверо мужчин играли за столом в карты. Один из них поднялся, чтобы уйти, и к столу подошел другой. Вежливо поклонившись, новый участник попросил позволения занять освободившееся место, чтобы игра не прервалась. Это был один из тех двоих, кого Тарзан встретил у входа в курительный салон, – тот, что меньше ростом.
Это обстоятельство немного заинтересовало Тарзана, и он начал изредка поглядывать в зеркало на игроков, продолжая, впрочем, размышлять о своем будущем. Среди игроков был еще один человек, которого Тарзан уже видел раньше: это был граф де Куд, он сидел как раз напротив зеркала. Утром всезнающий лакей указал Тарзану на него, сообщив, что это человек очень известный, занимающий высокий пост во французском военном министерстве.