Неслышно передвигаясь по ветвям, Тарзан наблюдал за тем, как черные воины, образовав полукруг, ползком подбираются к слонам. Охотники выбрали двух больших самцов, и по сигналу все пятьдесят человек выскочили из высокой травы и метнули свои тяжелые боевые копья в намеченные цели. Никто не промахнулся: в каждого слона вонзилось по двадцать пять копий. Один слон даже не двинулся с места: два копья попали ему прямо в сердце. Его колени подогнулись, и гигант безвольно рухнул на землю.
С другим слоном дело обстояло намного хуже. Все брошенные в него копья достигли цели, но ни одно не вонзилось в сердце. Слон затрубил от гнева и боли, его маленькие глазки искали того, кто причинил ему эту боль. Туземцы исчезли в джунглях, прежде чем слон своим слабым зрением сумел различить кого-либо из них. Но раненое животное уловило звуки их отступления и ринулось на этот шум, ломая по пути кустарники и молодые деревья.
Слон устремился в том направлении, куда побежал Бусули. Животное догнало охотника так быстро, словно чернокожий не пытался спастись от смерти, а стоял на месте.
Тарзан видел все, что происходило на поляне. Когда он понял, что его другу грозит страшная опасность, человек-обезьяна помчался к разъяренному слону, надеясь криком отвлечь его. Но он понапрасну тратил силы: животное больше ни на что не обращало внимания, обрушив весь свой гнев на охотника, тщетно пытающегося от него убежать.
Только чудо могло спасти Бусули, и тогда Тарзан не раздумывая спрыгнул на тропу. Он сделал это бессознательно, желая спасти человека, которого когда-то так же бессознательно преследовал.
Тантор находился всего в шести или восьми шагах от своей добычи, и вдруг перед ним как из-под земли вырос мускулистый белый воин, сжимающий в руке копье. Слон рванулся, чтобы снести с дороги этого безрассудного врага, осмелившегося встать между ним и его жертвой. Но он не знал, насколько ловок был Тарзан: человек-обезьяна мог победить противника, обладающего куда более острым зрением, чем Тантор.
Прежде чем слон понял, что новый враг успел отскочить в сторону, Тарзан вонзил копье с железным наконечником прямо в его сердце, и огромное животное, из которого уже ушла жизнь, упало вниз головой прямо к ногам человека-обезьяны.
Убежавший вперед Бусули не видел, как это произошло, но старый Вазири и другие воины оказались свидетелями этой битвы. Они столпились вокруг Тарзана, громко воздавая хвалы его охотничьему искусству. А он вскочил на огромную тушу и огласил окрестности жутким криком, возвещая о своей победе. Туземцы в ужасе попятились: им этот крик напомнил о страшном Болгани, которого они боялись почти так же сильно, как Нуму. Однако чувство страха смешивалось с благоговением по отношению к странному существу, очень похожему на человека, но наделенному фантастическими способностями.
Когда Тарзан опустил голову и улыбнулся им, туземцы приободрились, хотя и не поняли, зачем он кричал. Тарзан был для них загадкой: он умел передвигаться по деревьям так же быстро, как мартышка Ману, но при этом и на земле чувствовал себя увереннее, чем они сами; внешне, за исключением цвета кожи, он был таким же, как они, но обладал невероятной силой и в одиночку выходил против самых свирепых обитателей джунглей.
Когда собрались все воины, охота возобновилась: племя отправилось по следу отступившего слоновьего стада. Однако не успели охотники пройти и сотни ярдов, как где-то далеко позади послышались странные щелкающие звуки. Туземцы замерли, прислушиваясь, а Тарзан крикнул:
– Это выстрелы! На деревню напали!
– Вперед! – скомандовал Вазири. – Арабские захватчики и их рабы-каннибалы вернулись. Они пришли за нашими женщинами и слоновой костью!
Глава 16Охотники за слоновой костью
Воины Вазири поспешили через заросли к деревне. Еще несколько минут звучала стрельба, заставляя туземцев прибавить шагу, но потом слышались лишь отдельные выстрелы, а затем и они прекратились. Это был зловещий знак, – вероятно, плохо укрепленная деревня пала под внезапным натиском противника.
Охотники находились в пяти милях от деревни. Когда они преодолели уже более трех миль, навстречу им вышли первые беглецы. Несколько женщин, мальчиков-подростков и девочек, которым удалось избежать расправы, были настолько взволнованы, что не могли толком рассказать Вазири о несчастье, обрушившемся на племя.
– Их так много, как листьев в лесу! – рыдая, говорила одна женщина. – Много арабов и бессчетное число мануемов, и у всех есть ружья. Они подобрались незаметно к самой деревне, а потом закричали и бросились на нас, убивая всех подряд – мужчин, женщин и детей. Некоторым из нас удалось скрыться в джунглях, но еще больше было убито. Не знаю, взят ли кто-нибудь в плен. Похоже, захватчики собирались убить всех. Мануемы кричали, что съедят нас всех, прежде чем мы успеем покинуть свою землю, и что это нам наказание за то, что мы убили кого-то из них в прошлом году. Я не все услышала, потому что убежала оттуда.
Племя Вазири продолжило путь к деревне, но уже не спеша и с большой осторожностью. Вождь понимал: спасать больше некого и все, что можно сделать, – это отомстить. На протяжении следующей мили им встретилось не менее сотни беженцев. Среди них оказались и мужчины, и силы отряда значительно возросли. Теперь можно было выслать несколько воинов на разведку. Вазири остался с главными силами в лесу, неподалеку от деревни, воины шли цепью в виде полумесяца. Тарзан находился рядом с вождем.
Наконец один из разведчиков вернулся и рассказал о том, что происходило в деревне.
– Они все в деревне, за оградой, – сообщил он шепотом.
– Отлично! – обрадовался Вазири. – Мы нападем на них и всех перережем!
И он велел передать по цепи приказ: встать на краю леса и, как только он первый побежит к деревне, следовать за ним.
– Погодите! – остановил его Тарзан. – Если у них есть хотя бы пятьдесят ружей, нас перебьют. Давайте я проберусь туда по деревьям и посмотрю сверху: надо узнать, сколько их, от этого зависит успех атаки. Глупо терять хотя бы одного воина, если нет никакой надежды победить. У меня есть одна идея, более хитрая, чем прямое нападение. Ты будешь ждать, Вазири?
– Да, – ответил вождь. – Ступай!
Тарзан забрался на дерево и поспешил к деревне. Двигался он осторожнее, чем обычно, потому что пули могли достать его на вершине дерева так же легко, как на земле. Но когда Тарзан из племени обезьян хотел сделаться незаметным для врага, никто в джунглях не мог сравниться с ним в этом умении.
Через пять минут он уже оказался на большом дереве, нависавшем над оградой, и с этого наблюдательного пункта смотрел на то, что делается внизу. Он насчитал около пятидесяти арабов и примерно в пять раз больше мануемов. Последние с жадностью обжирались мясом на глазах у своих белых хозяев. Такое отвратительное пиршество всегда следовало у них за победой, а piece de resistance[16] служили тела убитых врагов.
Человек-обезьяна понял, что захватить штурмом всю эту орду, вооруженную ружьями и забаррикадировавшуюся за закрытыми воротами деревни, не получится. Он решил вернуться к Вазири и посоветовать ему подождать: у Тарзана был план получше, чем нападение.
Но вышло так, что перед самым возвращением Тарзана вождь узнал, как жестоко была убита его жена. Это вызвало у старика такой приступ гнева, что он позабыл о всякой осторожности. Призвав к себе всех мужчин, он скомандовал идти в атаку, и небольшой отряд – не больше сотни воинов, – размахивая копьями и издавая дикие крики, кинулся к воротам деревни. Не успели они преодолеть и половины открытого пространства, как арабы начали стрелять в них из-за ограды. Одним из первых был убит вождь Вазири. Нападающие замедлили бег, немногие добежали до запертых ворот, но только для того, чтобы найти там свою смерть. Туземцы не имели ни малейшего шанса попасть внутрь. Атака была отбита, и оставшиеся в живых поспешили укрыться в лесу.
Тогда захватчики открыли ворота и бросились вдогонку, чтобы уничтожить племя до конца. Тарзан побежал к лесу следом за туземцами, на бегу он иногда оборачивался, чтобы пустить точно нацеленную стрелу в тело преследователя.
Оказавшись в лесу, он увидел, что несколько решительно настроенных воинов готовятся вступить в бой с приближающимся врагом. Тарзан стал убеждать их разбежаться по лесу, спрятаться и собраться вместе с наступлением темноты.
– Делайте, что я вам говорю, и мы одержим победу. Рассредоточьтесь по лесу, соберите всех, кого там найдете, а ночью осторожно приходите кружным путем к тому месту, где мы сегодня охотились на слонов. Там я объясню свой план, и вы увидите, как он хорош. Мы не можем противостоять в открытом бою вооруженным арабам и мануемам: нас слишком мало и у нас совсем простое оружие.
В конце концов туземцы согласились.
– Когда разойдетесь по лесу, – наставлял их напоследок Тарзан, – врагам тоже придется разделиться, чтобы преследовать вас, и тогда вы сможете, прячась за деревьями, убивать мануемов с помощью стрел.
Туземцы еще не успели углубиться в лес, а их преследователи уже подошли к опушке.
Тарзан пробежал немного по земле, а потом забрался на дерево и быстро направился назад к деревне, перепрыгивая по верхним веткам деревьев. Он обнаружил, что арабы и мануемы покинули деревню, бросившись в погоню, а за оградой остались только пленники и один-единственный часовой. Этот страж находился у открытых ворот и смотрел на лес: он не заметил, как на дальнем конце деревенской улицы с дерева ловко спрыгнул на землю человек.
Натянув лук, Тарзан осторожно подкрался к ничего не подозревающей жертве. Пленники заметили его и широко раскрытыми глазами, полными изумления и надежды, следили за своим спасителем. Тарзан остановился в десяти шагах от беспечного мануема. Он до отказа натянул тетиву и прицелился, смуглые пальцы отпустили стрелу, раздалось пение спущенной тетивы, и захватчик без единого звука упал лицом вниз. Стрела пронзила ему сердце и вышла на целый фут наружу из его черной груди.