На берегу ручья у небольшого костерка сидел на корточках бронзовокожий воин, целиком поглощенный поджариванием на углях тушки какой-то птицы. Понаблюдав за поведением воина, Джейсон задумался, каким способом ему лучше будет войти в контакт с незнакомцем. Ему необходимо было убедить воина в своих дружественных намерениях с первых же шагов, так как Джейсону было хорошо известно, с каким недоверием относятся местные жители к чужеземцам. В конце концов он остановился на следующем плане: от-крыто подойти к незнакомцу с протянутыми руками и постараться уговорить того, что он, Джейсон, не собирается причинять ему никакого вреда. Он уже собирался претворить этот план в действие, когда внимание его привлекло какое-то движение на краю противоположной стены ущелья.
Чем был вызван его взгляд — каким-то периферийным видением или пресловутым шестым чувством — Джейсон не знал. Но как бы то ни было, он безошибочно устремил свой взор именно туда, где величественно застыло на краю пропасти фантастическое существо, подобного которому еще не доводилось видеть своими глазами ни одному человеку из внешнего мира. Это был гигантский, покрытый роговой броней, динозавр, словно сошедший со страниц учебника палеонтологии. Огромный ящер достигал в длину от головы до кончика хвоста шестидесяти или семидесяти футов, а изогнутая горбом спина, заканчивающаяся роговым или костяным гребнем, возвышалась над землей не меньше, чем на двадцать пять футов. Сравнительно небольшая голова напоминала голову ящерицы. Пластины на гребне, будучи в толщину не больше дюйма, в высоту и у основания имели около трех футов. Мощный хвост, также увенчанный шипами роговой брони, имел целых два гребня — у основания и ближе к концу, — но существенно меньших размеров, чем спинной. При ходьбе ящер пользовался всеми четырьмя конечностями. Короткие передние лапы заставляли его держать морду близко к земле, создавая впечатление, что он все время что-то вынюхивает.
Внимание рептилии явно было привлечено к одинокому воину у костра. Внезапно, к несказанному изумлению Джейсона, чудовище подобралось и присело на задних ногах, а затем прыгнуло вниз. Первой мыслью Джейсона было, что сейчас оно разобьется в лепешку под собственной тяжестью, но к его удивлению ничего подобного не произошло. Вместо этого спинной гребень динозавра превратился в два коротких крыла, и он начал планировать на дно каньона, наподобие гигантской белки-летяги. Со свистом разрезая воздух, огромная рептилия привлекла, наконец, внимание воина. Он вскочил на ноги и схватился за копье. В ту же секунду, выхватив оба кольта, к нему на помощь бросился по узкой расщелине Джейсон Гридли.
Глава XIПещеры племени Клови
Пока Тарзан поднимался по веревке, выскочивший из-за поворота пещерный медведь с разбегу проскочил мимо, но сумел вовремя затормозить, упираясь в землю задними лапами. Очутившись под повисшим на веревке человеком-обезьяной, он поднялся во весь рост и попытался достать ускользнувшего обидчика своими длинными острыми когтями. Именно в этот момент произошла та самая непредвиденная случайность, от которой никто не застрахован. Край выступа, через который была переброшена веревка, оказался в одном месте острым как бритва. Под тяжестью Тарзана веревка несколько сместилась, попала на этот заостренный край и тут же разошлась, а Владыка Джунглей нежданно-негаданно очутился прямо на спине разъяренного зверя.
Все это произошло с такой быстротой, что невозможно было понять, кто из двоих был больше удивлен столь крутым поворотом событий. Но ни одно дикое животное не может себе позволить долго удивляться — такие в джунглях не выживают. Поэтому оба противника приняли случившееся как объективную реальность и позволили себе отвлечься не более, чем на долю секунды.
Медведь резким движением попытался сбросить непрошеного седока, а Тарзан изо всех сил вцепился в густую шерсть зверя, прекрасно понимая, что его ждет, если он не удержится. Одной рукой ему удалось обхватить медведя за толстую шею, а другая скользнула к охотничьему ножу. Место для схватки, надо сказать, было выбрано не слишком удачно для человека-обезьяны. Слева от тропы высилась отвесная стена, а справа зияла бездонная пропасть. Естественное стремление медведя избавиться от повисшего у него на спине человека одинаково угрожало повергнуть в пропасть обоих.
Оглушительное рычание зверя сотрясало, казалось, самые отдаленные вершины Гор Типдаров, но человек-обезьяна боролся за свою жизнь молча. Раз за разом вонзал он стальной клинок в спину врага, а тот все яростнее рычал, не в силах избавиться от дерзкого надоеды. Вместе с тем медведь сохранял разумную дистанцию между собой и краем обрыва, не желая, видимо, покончить жизнь на острых скалах внизу.
Но битва не могла продолжаться бесконечно. Настал момент, когда нож Тарзана рассек спинной мозг медведя. По телу его прошла судорога, а человек-обезьяна в эту секунду успел соскользнуть со спины зверя и отпрыгнуть в сторону. Туша медведя качнулась и сорвалась с обрыва, а Тарзан печальным взором проводил застрявшие в ней последние стрелы и свое единственное копье.
Подобрав валявшуюся на тропе веревку, Тарзан зашагал обратно к пещере в поисках своего лука, который он бросил, когда пришлось спасаться бегством, а также желая поближе познакомиться со спасенным им мальчиком. Пройдя всего несколько шагов, он лицом к лицу столкнулся с появившимся из-за поворота подростком. Увидев Тарзана, мальчик отпрянул назад и замер в напряженной позе, одной рукой сжимая копье, а другой — каменный нож. Еще он держал в руках лук Тарзана, который сразу же выронил, чтобы иметь руки свободными в случае нападения.
— Я — Тарзан, сын племени обезьян, — представился Владыка Джунглей. — Я пришел с миром и не собираюсь убивать.
— Меня зовут Ован, — ответил мальчик. — Если ты не собираешься убивать, значит ты собираешься украсть одну из наших девушек. Долг каждого воина племени Клови убить похитителя.
— Девушки мне тоже не нужны, — сказал Тарзан.
— Тогда что ты делаешь на землях Клови? — подозрительно спросил Ован.
— Я заблудился, — признался человек-обезьяна. — Я родом не из Пеллюсидара, а из другого мира, расположенного очень далеко отсюда. Я потерял своих друзей и не могу их снова отыскать. Я хотел бы подружиться с воинами Клови.
— Почему ты напал на медведя? — неожиданно задал вопрос Ован.
— Если бы я этого не сделал, медведь убил бы тебя. Ован почесал в затылке.
— Я тоже не вижу другой причины, — вынужден был признать он, — хотя мне все равно непонятно. Так мог поступить любой мужчина из моего племени, но ты-то не из моего племени. Ты — чужак, а значит враг. Или у твоего племени другие обычаи?
— Другие, — подтвердил Тарзан.
Долгое время Ован пристально рассматривал красивого гиганта с бронзовой кожей. Наконец он кивнул головой.
— Я верю тебе, — сказал он, — хотя по-прежнему не понимаю. Я никогда раньше не сталкивался с таким поведением и не уверен, что наши воины поверят моему рассказу. И даже, если мне удастся убедить их, что ты на самом деле спас мне жизнь, тебе все равно будет грозить опасность, так как воины моего племени не привыкли доверять чужакам.
— Далеко до твоей деревни? — спросил человек-обезьяна.
— Не очень, — ответил Ован.
— Я пойду с тобой и сам поговорю с вождем.
— Хорошо, — согласился мальчик. — Обещаю тебе, что вождь выслушает твои слова. Его зовут Аван. Он — мой отец. А если они все-таки решат тебя убить, я постараюсь помочь тебе, потому что ты спас мою жизнь от страшного райта.
— А как тебя вообще занесло в его логово? — поинтересовался Тарзан. — Ведь с первого взгляда можно было понять, что это не место для одинокого ребенка.
— Но ведь и ты тоже шел по той же тропе, — парировал Ован. — Просто ты оказался позади райта, а мне не повезло.
— Но я же не знал, куда ведет тропа.
— Я тоже не знал, — признался Ован. — Прежде я охотился только вместе со старшими, но теперь настала пора, когда я должен в одиночку выйти на охоту и самостоятельно убить добычу. Только таким образом может юноша доказать свое право стать охотником и воином. Я увидел эту тропу и пошел по ней, хотя и не знал, куда она ведет. Когда я увидел, что тропа заканчивается тупиком и услышал за спиной шаги медведя, я понял, что никогда больше не увижу пещер моего народа и не стану великим воином. Увидев меня, райт встал на задние лапы и очень рассердился. У меня не было выбора — я должен был сражаться с ним. Может быть, мне даже удалось бы его убить, хотя и сомнительно. А потом появился ты и с помощью вот этой гнутой палки вонзил в спину райту маленькое копье. Он еще больше рассердился, забыл про меня и погнался за тобой. Ты не мог не знать, что он поступит именно так. В твоем племени должно быть все такие храбрые. Расскажи мне о своей стране. Она далеко отсюда? У вас много охотников? Ваш вождь очень сильный?
Тарзан попытался объяснить мальчику, что сам он родом не из Пеллюсидара, но этот факт оказался непосильным для детского восприятия. Пожав плечами, человек-обезьяна переменил тему разговора и принялся расспрашивать Ована о нем самом и об обычаях его племени. Ован с удовольствием расхваливал силу и смелость воинов Клови и поразительную красоту его женщин.
— Мой отец — Аван — великий вождь, — похвастался он. — Мужчины племени Клови — самые лучшие воины и охотники во всем Пеллюсидаре. Мы постоянно сражаемся с воинами Зорама и даже Дароза, который лежит еще дальше, чем Зорам. Так уж случилось, что в Клови избыток мужчин, а невест на всех не хватает. Поэтому наши молодые воины добывают себе подруг в соседних племенах. Совсем недавно двадцать наших во главе с Карбом отправились за девушками в Зорам. В Зораме очень красивые девушки! Когда я стану воином, тоже пойду в Зорам и украду невесту.
— От Клови далеко до Зорама? — спросил Тарзан.
— По-разному говорят, — пожал плечами мальчик. — Я слышал, что от Клови до Зорама много дальше, чем от Зорама до Клови. За время перехода туда воин принимает пищу пять или шесть раз, а на обратном пути достаточно двух раз.