идуальным кабинетам, находился еще дальше, почти в самом дальнем углу, выделяясь на фоне стены малозаметным темным пятном.
– Доброе утро, чем я могу вам помочь? – При виде Богданова рот администратора расплылся в широкой улыбке.
– Скажите, инженеры из Казахстана уже прибыли?
– Инженеры? – Администратор тут же потерял к Богданову интерес. – По коридору до конца. Последняя дверь налево.
Администратор сел на место и уткнулся носом в иллюстрированный журнал, явно не советского производства. Богданов благодарить не стал, чуть заметно кивнул и пошел вперед по коридору. У крайней двери остановился. «Что ж, майор, иди выполняй свою работу», – сам себе приказал он и открыл дверь кабинета. Там вокруг прямоугольного стола сидели трое: капитан Дубко, лейтенант Дорохин и сержант Казанец. Все в штатском и с выражением легкого недоумения на лице.
– Здорово, парни! – поздоровался Богданов.
– Здравия желаем, това… – раздалось в ответ.
– Рад тебя видеть, Колян. А Юрок-то как… – Богданов перебил дружный хор, быстро закрыл за собой дверь и только после этого заговорил открыто: – Какое вам «здравия желаем» между людьми интеллектуальных профессий?
– Да мы вообще не поняли, что за нововведения, – за всех начал Дубко. – Ни с того ни с сего звонок от секретаря полковника: срочно явиться. Нет, явиться – это понятно и привычно, но куда… С чего это управление нас по ресторанам водить решило?
– И такое бывает, Саша, – Богданов невольно улыбнулся. – Расщедрились управленцы, пилюлю подсластить решили.
– Как бы не так, расщедрились. Администратор сказал, что все, кроме помещения, за наш счет. Вот и сидим тут полтора часа, над одним стаканом чая губы выжимаем, – лейтенант Казанец красноречиво указал на скромную тарелку с сухим печеньем и три стакана чая, расставленные на столе.
– Да погоди ты со своим угощением, – оборвал его Дубко и перевел взгляд на Богданова: – Что за пилюля, командир?
– А ты как думаешь? Задание новое.
– И что в нем такого необычного, что даже сбор на базе произвести нельзя? Или просто дело срочное, нет времени в Подмосковье ехать?
– Оба раза угадал, Саша. – Богданов опустился на свободный стул. – Черт, даже не знаю, с чего начать, парни.
– Давай по классике – с начала, – предложил Дубко.
– Лучше с конца, так хоть сразу понятно будет, что нас ждет, – возразил сержант Казанец. Из всей группы он был самым молодым и самым нетерпеливым.
– Раз мнения разделились, начну не с начала, не с конца, а с середины и буду идти в обе стороны по мере необходимости. Через час нас ждет машина у проходной управления. Повезет сразу в аэропорт. Надеюсь, вещи с собой все взяли?
– Так точно.
– Взяли.
– Куда без них.
– Летим в Чимкент. Там нас встретят, отвезут на квартиру.
– В Казахстан? Что с ними-то не так? Или церэушники так далеко сумели забраться? – увидев выражение лица Богданова, Дубко осекся. – Неужели я прав?
– Ты, Саша, не то что с середины, ты сразу внутрь влез, – Богданов рассмеялся, но Дубко, знавший командира не первый год, понял, что шутливый тон дается командиру с трудом.
– Ладно, пошутили и будет, – Дубко перешел на деловой лад. – Итак, мы летим в Чимкент, что дальше?
– Вот, разбирайте пакеты, – Богданов достал подготовленные управлением легенды. – Сам еще не видел, так что знакомимся вместе и быстро.
Бойцы отряда «Дон» разобрали пакеты с бумагами и документами.
– О! Я остаюсь русским. И даже фамилия почти не меняется, – Казанец помахал открытым паспортом. – Казанцев Вячеслав Федорович, тридцать один год, коренной москвич, работаю на заводе электроприборов, инженер-механик. В Чимкент еду на отдых, двадцать один день санаторно-курортного лечения в санатории «Аксу-Жабаглы». Астма у меня, товарищи, вот что я должен вам сказать.
– У меня почти слово в слово, – лейтенант Дорохин выложил свой паспорт поверх стола. – Ерофеев Александр Алексеевич, тридцать пять лет, москвич, сотрудник научно-исследовательского института. После перенесенного легочного заболевания получил путевку на курортное лечение в Чимкент.
– Алан Исаев, – начал капитан Дубко. – Отец казах, мать – русская. Братьев-сестер нет. В Чимкенте прожил до призыва в действующую армию. После службы какое-то время жил в Москве, отучился на радиотехника, потом вернулся в Чимкент, сейчас работаю на заводе радиодеталей. Семьи нет, детей тоже.
– Отлично, вот и познакомились, – Богданов мягко прервал речь капитана. – Ну а я – Дмитрий Пасечников, сын известного казахского драматурга Дамира Пасечникова и малоизвестной актрисы Малики Эйнуровой. У отца – псевдоним, взял его и я, так как тоже пытаюсь найти свою нишу в театральной среде. Живу в Целинограде, но бываю там редко, так как много разъезжаю по стране. В поездках пытаюсь продвинуть творчество отца, соответственно, не пропускаю ни одного театра.
– Ого, здорово! Нам приземленное, а тебе, командир, богема! – Дорохин рассмеялся. – Так дальше пойдет, ты с нами общаться перестанешь. Скажешь, мы тебе не по статусу.
– Кончай балагурить, продолжаем изучать легенды, – Богданов шутку не поддержал. – Как вы между собой связаны?
– Я с Дорохиным, то бишь Ерофеевым, познакомился в больнице, когда проходил курс лечения. С Дубко, по легенде Исаевым, я лично не знаком, – отчитался Казанец.
– С Исаевым-Дубко знаком я, – Дорохин перевернул лист бумаги, – где была напечатана легенда. – Мы вместе проходили срочную службу, после чего я уговорил Исаева остаться в Москве и даже оказал протекцию при поступлении в институт и устройстве в общежитие.
– Вообще-то мы с Ерофеевым – Дорохиным считаемся друзьями. Дважды в год встречаемся на нейтральной территории: футбол, рыбалка, автомашины – наше общее увлечение. Встречались бы чаще, но моя жена, Алла, дружбы этой не одобряет.
– А тебя, командир, получается, никто из нас не знает? Почему так? – задал вопрос Казанец.
– У меня будет особое задание, – Богданов тщательно подбирал слова. – Скорее всего, ваши легенды вообще не понадобятся, поэтому вплетать мою легенду в ваши нецелесообразно. Я по легенде связан с Дубко, этого достаточно.
– Что-то до меня туго доходит, командир, – Николай Дорохин задумчиво сдвинул брови. – Куда летим, ты сказал, имена-фамилии всем раздал, а про дело так и молчишь. Все какие-то недомолвки и оговорки. Мы вообще-то вместе летим?
– Летим вместе, но действовать будем поврозь. Черт, ситуация хуже не придумаешь, – Богданов выругался. – Короче, пусть они там, наверху, какие хотят приказы отдают, а я от своих бойцов секреты таить не стану.
– Начало не очень, – Дорохин покачал головой. – Выкладывай, Слава, что нас ждет.
– Вас с Казанцом вообще ничего не ждет. Приедете в Чимкент, сутки пересидите на конспиративной квартире, потом, чтобы не возникало лишних вопросов, отправитесь в санаторий. Эта операция рассчитана на минимальное количество бойцов спецподразделения. В управлении решили, что пойдем мы с капитаном Дубко. Вы с Казанцом – страховка.
– И до каких пор нам там сидеть?
– Пока не придет распоряжение возвращаться домой. Ну, или новая вводная, чего не хотелось бы.
– Новая вводная означает, что вы с капитаном Дубко сами не справляетесь, я верно понял?
– Вроде того.
– И, судя по твоему молчанию, суть операции нам сообщать тоже не велено?
– Если по правилам, то да, не положено вам знать. Но с тем, что положено, мы с вами знаем, как умные люди поступают. Так что будем действовать не по правилам. – Богданов взял со стола чай, особо не интересуясь, чья порция ему досталась, отпил два глотка и продолжил: – В общих чертах я вам должен рассказать о задаче, так как, если потребуется помощь, без подготовки к нам соваться смысла нет. Но информация эта сугубо секретная, не то что распространяться на эту тему нельзя – даже нам между собой не стоит ее мусолить.
– Да что же там за ЧП в Казахстане произошло? Говори уже, командир, – не выдержал Дорохин.
– Не в Казахстане, а в Узбекистане. В Ташкенте зафиксированы стычки узбеков и русских на фоне национальной розни, – выдал Богданов, после чего в кабинете надолго установилась тишина. Когда пауза неприлично затянулась, Богданов снова заговорил: – Вот и у меня такая же реакция была, когда полковник Старцев мне о проблеме поведал.
– Представляешь! Мы им города восстанавливаем, а они нас поганой метлой? – воскликнул Дорохин.
– Слово в слово то, что я полковнику сказал, – Богданов даже заулыбался. – Ладно, Дорохин, не все так плохо. На самом деле дыма без огня не бывает, и мы с вами знаем это лучше, чем кто бы то ни было. Не сами узбеки до такого додумались, со стороны им помогли. И потом, не вся же республика против русских ополчилась, а лишь те, кто к власти рвется, да те, кому по жизни скучно без скандалов. Говорю же, нет дыма без огня. Вот этот огонь нам с Дубко предстоит отыскать, выяснить, кто его разжигает, и ликвидировать очаг возгорания.
– Как пожарные, значит, – пошутил Дорохин.
– Как пожарные, лейтенант, – поддержал шутку Богданов.
– Не понимаю, почему нельзя вместе идти? – задал вопрос Казанец.
– Потому что те, кто на улице друг другу морды бьют, нас не интересуют, – начал объяснять Богданов. – Пусть они делают свое дело и с ними милиция разбирается. А наше дело на верхушку выйти, и для этого лишние лица русскоязычного населения в городе ни к чему. Там и так русских гонят, значит, каждый новый русский – дополнительный повод высказать свое недовольство. Нам же нужно действовать незаметно, только тогда работа будет эффективной. Поэтому и легенды настолько подробные, все связи до пятого колена, и к Москве мы никакого отношения не имеем, а лишь к соседнему Казахстану. И вы, если придется лететь в Узбекистан, другие легенды получите, где на Москву даже намека не будет.
– Если нельзя сразу вместе, зачем мы вообще нужны, командир?
– Вы – наша страховка, Юра. В этой операции нам не оружием махать, а тихой сапой во вражеские ряды внедряться, – объяснил Богданов. – И если нас раскроют, а мы еще не успеем довести дело до логического конца, нужно будет кому-то за нами подчищать.