– Знакомо, Андрей, знакомо. Излюбленный прием ЦРУ. Черт! Я надеялся, что обойдется без них, – честно признался Богданов.
– Мы тоже надеялись. Когда приехали, думали, местная шпана разыгралась, и нужно только правильное внушение кое-кому из хулиганов сделать, чтобы ситуация нормализовалась. Но дело оказалось серьезнее. Расскажи, Федор, – Солодовников отодвинулся чуть в сторону, передавая инициативу в разговоре Кульпе.
– Вам с подробностями или без? – уточнил Кульпа.
– Если не очень длинно, то с подробностями, – попросил Богданов.
– Короче, по определенным каналам мы узнали, что в городе есть люди, которые набирают группы узбеков, недовольных советской властью, – начал Кульпа. – Группы эти проходят особый отбор, и ведет этот отбор кто-то не из местных. Мы с Андреем решили попытать счастья и попасть на встречу с координатором. Это оказалось непросто, без рекомендаций от высокопоставленных чинов встречи они не назначают.
– Высокопоставленных чинов? – переспросил Богданов.
– Да, командир, именно так. Думаю, вербовка – это завершающий этап подготовки полномасштабного переворота, но об этом позже. Сейчас то, что касается именно вербовки. Так вот, после приложения определенных усилий мы выяснили, что один источник рекомендаций находится не где-нибудь, а в здании правительства, в аппарате председателя Совета Министров Узбекистана Рахманкула Курбанова. С его подачи или нет, выяснить не удалось, но мы думаем, что сам Курбанов за этим и стоит. Короче, мы решили получить рекомендации, но как это сделать? Не пойдешь же к Курбанову и не скажешь: мы хотим бить русских, чтобы узбекам жилось вольготнее? Пришлось взять осадой кафетерий, в который ходят сошки пониже из правительства, и искать слабое звено.
– И нашли?
– Нашли, товарищ майор, – Федор заметно смутился. – Девушка работает в правительстве не так давно, может, месяца два, молодая еще, пороха не нюхала. Ее и использовали.
– Ого, Федор, да ты, никак, краснеешь? – поддел сослуживца капитан Дубко. – Неужели пришлось свои мужские чары в ход пускать?
– Не совсем так, товарищ капитан, – вконец засмущался Кульпа. – Скорее, пришлось сыграть на ее оскорбленных чувствах.
– Это как?
– Один из помощников Курбанова, второй или третий помощник, точно не помню, начал к девушке клеиться. Оно и понятно: русская девушка, свежая кровь, неопытная во всех отношениях, к тому же миловидная. А она за чистую монету ухаживания приняла, думала, повезло ей, такой видный жених достался. Только он оказался бабником еще тем. Короче, узнала она, что у него таких, как она, с десяток, ну и разозлилась.
– И что? Вам-то с этого какая польза?
– А такая, товарищ капитан, что девушка эта через своего бывшего ухажера нам рекомендации получила. Не спрашивайте как, представления не имею, – предвосхитил вопрос Дубко Кульпа. – Так она своему бывшему отомстить решила.
– О да! Правду говорят: нет ничего страшнее оскорбленной женщины! – философски заметил Дубко.
– Обиженной, товарищ капитан, – поправил Кульпа.
– Неважно. Главное – результат, – отмахнулся Дубко. – Результат ведь есть?
– Как вам сказать, – Кульпа снова смутился.
– Федор, ты удивляешь меня все больше и больше! Что сотворил с тобой за пару лет этот монстр Солодовников? – Дубко весело смотрел на лейтенанта. – Краснеешь, как девица на выданье.
– Не смущай ты его, капитан, – заступился за Федора Солодовников. – Он в этом деле в обе стороны отличился, и в положительную, и в отрицательную. Не слишком приятно про свои провалы рассказывать.
– Ладно, парни, кончай любезничать. Федор, говори по существу, Дубко – все комментарии при себе, – скомандовал Богданов. – Время утекает, а мы с места не сдвинулись.
– Мы пошли на встречу. Собрали группу парней, не узбеков, правда, а таджиков, но кто же знал, что те, кто нас проверять будут, так хорошо в наших национальностях разбираются?
– Я тебе говорил: казахов нужно было брать, – вклинился в разговор Солодовников, по всей видимости, продолжая давний спор.
– Были там и казахи, – просто ответил Кульпа. – Кого сумел найти на скорую руку, того и взял.
– Парни, – предостерегающе бросил Богданов.
– Ладно, забыли, – Кульпа вернулся к теме рассказа. – С координатором мы встретились, но что-то пошло не так. Возможно, он понял, что мы не те, за кого хотим себя выдать. Технично встречу свернул, назначив для вида повторную, вроде как не он главный и нужно посоветоваться. Но я сразу понял, что больше он не придет. Попытался выследить, не получилось. Хитрые они, и опыт большой. Если и была у них машина, то на ней не поехали, сели в автобус. А я на своих двоих. В автобус не сунешься, и бежать за ним не побежишь. Короче, упустил.
– Хреново, Федор, что упустил, – прокомментировал Дубко.
– И больше никаких зацепок? – спросил Богданов.
– Неделю с Солодовниковым по городу рыщем в надежде, что нападем на них, но пока безрезультатно.
– Где проходила встреча?
– Пустой дом, палисадник зарос, внутри мебели почти никакой. Обычный дом, товарищ майор. Только они там больше не появятся.
– А теперь попытайся вспомнить, какие машины ты видел, когда подходил к дому в первый раз, – внезапно предложил Богданов.
– Пробовали уже. Шесть авто на память срисовал, три «Москвича», «Волга» и два «Жигуленка». Пытались выяснить владельцев, не получилось.
– Подготовь список, чтобы мы с Дубко тоже в курсе были, какие номера искать.
– Сделаю, командир.
– С этим вопросом разобрались. Теперь перейдем к правительству, что за дела у них творятся. Удалось что-то выяснить, Андрей?
– Там у них гнездо осиное еще то! Все между собой грызутся, Рашидову друг на друга капают, но чтобы серьезные планы строить, подобное даже с глазу на глаз друг с другом не обсуждают.
– Прослушка?
– Отчасти. В кабинеты мы, конечно, попасть не можем, но узбекские члены Политбюро, ЦК и Президиума Верховного Совета очень любят гулять в парке, – заулыбался Солодовников. – Обсуждают там всякие мелкие пакости, думая, что в здании их могут подслушать.
– И никаких намеков на националистическую тему?
– Ни единого намека. Младший помощник председателя Верховного Совета республики Ядгар Насриддиновой, Мансур Байтагов, любит отпускать сальные шуточки относительно порядочности русских девушек, и ни один из его собеседников ни разу его не осадил, даже русские. У секретаря заместителя председателя Совета Министров Курбанова, Хасана Хусяинова, явная неприязнь к русской молодежи. Но это не повод собирать банды и идти на улицы громить русских.
– Значит, нужно копать не на работе, а вне ее, и обращать внимание не только на тех, кто недолюбливает русских, а на тех, которые, наоборот, слишком рьяно выказывают им расположение. Двуличие в таких делах встречается гораздо чаще. На работе он к русским сама любезность, а в семье или в кругу друзей – слюной ядовитой брызжет.
– Возможно, и так, но нас, Слава, как ты видишь, не батальон сюда пригнали, рук на все не хватает. Теперь полегче будет, распределим обязанности и начнем за партийцами следить в круглосуточном режиме.
– Не пойму, почему вы тогда решили, что в Узбекистане назревает переворот? – спросил капитан Дубко.
– Это как раз понятно, – принялся объяснять вместо Солодовникова и Кульпы майор Богданов. – Националистические лозунги предполагают под собой далеко идущие планы. Это самый легкий вариант начать бунт и сбросить прежнюю власть. Но Рашидов не националист, он за дружбу народов грудью встанет, да и с Москвой он в идеальных отношениях. Так кто обеспечит националистам продолжение банкета, или им всю жизнь бегать по улицам и бить русским морды? Нет, они рассчитывают на то, что власть сменится, и будет она не так лояльна к Москве и русским. Так кто все же пообещал им, что как только придет к власти, русских в Узбекистане не останется? В этом, по большей части, и состоит вопрос. Ответим на него – решим все вопросы. Им не может быть чужак, потому что чужака до власти не допустят сами узбеки. Они не дураки, на пустые обещания не купятся. Человек этот должен быть в настоящий момент наделен немалой властью. Не такой, как у Рашидова, но тоже немалой. Еще он должен иметь вес в политических кругах. Одному такую авантюру не провернуть, нужна поддержка и армии, и милиции, и партии, если они вообще собираются оставить партию. Также он должен внушать уважение старейшинам узбекских родов. В Узбекистане старших уважают и почитают, так что без этого не обойтись. Итак, подведем итог: мы ищем человека, наделенного властью, уважаемого в общественных и политических кругах, имеющего выход на армию и милицию и питающего ненависть или хотя бы неприязнь к русским. Да! Еще он должен любить деньги.
– А деньги почему? – спросил Кульпа.
– Потому что без денег тебе не попасть в высший эшелон власти, – ответил Богданов. – И посему у нас назревает два направления: найти тех, кто рвется к власти, и тех, кто это предприятие оплачивает.
– И как же мы будем искать? – задал вопрос Солодовников.
– Так же, как вы делали это до нас, Андрей. Сегодня нам день на осмысление информации, а завтра с утра встречаемся в доме, который мы с Дубко сняли, и разрабатываем детальный план. Еще один вопрос, – Богданов снова обратился к Солодовникову. – Какова была вводная, когда вас сюда отправляли?
– Это стоит обсуждать? – Солодовников насторожился, все-таки служили они в Комитете госбезопасности и правила знали оба: никаких обсуждений приказов ни с кем, иной раз даже со своей группой.
– Мы должны иметь четкое представление о том, одинаковые у нас цели или каждый ведет свою линию, – терпеливо объяснил Богданов. – Боишься нарушить протокол? Тогда вспомни, сколько раз за время совместной службы его нарушал я. Приказы отдают сидя в кабинете, а в реальной жизни положение меняется так быстро, что иногда сообразить не успеваешь, что произошло. Если мы собираемся работать вместе, нам нужно понимать, что мы в одной лодке.