– Разберемся, отец, – спокойно ответил Богданов, но понял, что задержанного нужно уводить, пока сторож не догадался, что они не из милиции. – Есть тряпки какие-то, ноги ему перемотать?
– Нету, уважаемый, ничего у меня здесь нету. Не прачечная ведь, заведение культурное.
– Ладно, отец, как конструкция твоя открывается?
– Упорчик специальный у меня есть, – ответил сторож.
– Неси, отец, а то он здесь кровью истечет.
Старик ушел, и Богданов этим воспользовался, чтобы пообщаться с задержанным без свидетелей.
– Зачем ты принес взрывчатку в здание театра? – задал он первый вопрос.
– Я хочу иммунитет, – задержанный явно вел свою линию. – Я иностранный подданный, прошу политического убежища и иммунитет на политическое и уголовное преследование.
– Ты и это знаешь? И за что же мы должны дать тебе столько привилегий?
– Дайте мне иммунитет, – повторил задержанный, – и я открою вам такую информацию, за которую вы жизни не пожалеете. Еще и наградите меня.
– Как тебя зовут, клоун? – Богданов начинал злиться, сторож должен был вернуться с минуты на минуту, а он все еще не определился, нужен ли ему этот человек.
– Меня зовут Мануэль, я являюсь членом спецгруппы, которую американские спецслужбы заслали в Узбекистан в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году с тайной миссией, – видимо, задержанный понял, что Богданов колеблется, потому что начал говорить быстро и по существу.
– Погромы в городе ваших рук дело? – спросил Богданов.
– Да, и это только начало, – ответил Мануэль и скривился от боли.
Больше он ничего не успел сказать: вернулся сторож и принес специальный упор. Разжав капкан, он помог извлечь из него ноги Мануэля. Тот повернулся на бок, и только тогда Богданов увидел, что руки его связаны за спиной. «Молодец, старик, все по уму сделал», – мысленно похвалил сторожа Богданов. Вдвоем с Федором они вытащили Мануэля из театра, погрузили в машину и уехали, забрав с собой сумку с взрывными устройствами.
Богданов понимал, что Мануэля нужно везти в больницу, слишком серьезные у него раны, но упустить шанс узнать, кто стоит за националистическими погромами, он не мог. Он велел Федору вести машину к дому Карима, заехав по пути в аптеку. Круглосуточная аптека попалась довольно скоро, и Кульпа сумел закупить в ней все, что могло понадобиться для лечения. Загнав машину во двор, Кульпа позвал Солодовникова, и вместе они перенесли раненого в дом.
– Грей воду, Дубко! – приказал Богданов, вошедший следом за остальными.
– Что за черт? – Дубко уставился на человека, которого привезли Кульпа и Богданов. – Это не узбек.
– Не узбек, Саша, это ты верно подметил. А в сумке у него не пряники, – за Богданова ответил Кульпа.
– Давайте все помолчим, – строго произнес Богданов. – Обработаем раны, потом поговорим.
Как сумели, они обработали раны, где могли зашили, забинтовали обе ноги и перенесли раненого в отдельную комнату, где стоял топчан. По дороге к дому Мануэль потерял сознание, поэтому разговор по душам пришлось отложить. Оставив возле больного Федора Кульпу, остальные перешли в кухню.
– Слава, что все это значит? – спросил Солодовников.
Богданов вкратце рассказал, как к ним попал раненый.
– Думаю, Мануэль говорит правду, – подытожил Богданов. – И если это так, то те взрывные устройства, которые мы у него конфисковали, не единственные взрывные устройства в городе.
– Да, дела, – протянул капитан Дубко. – Час от часу не легче. Уже то, что в городе орудуют националисты, само по себе чертовски плохо, но если это и правда работа целой группы спецагентов, и у них взрывчатка, трудно представить, чем нам это грозит. Нужно дождаться, пока он придет в сознание, и допросить его.
– Допросим, Саша. Главное, чтобы он кони не двинул от инфекции или еще от чего, – заметил Богданов.
– Все это хорошо, – вступил в разговор Андрей Солодовников. – Только вот что мы будем делать, если он сообщит, что таких устройств он заложил штук двадцать по всему городу? Как будем их обезвреживать?
– Не забегай вперед, Андрей, – посоветовал майор Богданов. – Будем решать вопросы по мере их поступления.
– Да как не бежать, Слава? Нам всего лишь нужно было найти группу и нейтрализовать, а теперь что? Играть в минеров?
– Не паникуй, тебе говорят, решим и эту задачу, – Богданов говорил уверенно, но сам уверенности не чувствовал. – У нас все получится. Сам смотри: мы должны были выяснить, кто из правящей верхушки замешан в подготовке переворота. Мы это выяснили? Выяснили. Еще нам нужно было выйти на людей, которые несут ответственность за беспорядки в городе. Мы на них вышли? Вышли. Сам видишь, у нас все получается. Быть может, не сразу и не так, как нам хотелось бы, но ведь получается!
– Только не в этот раз, Слава! Он тысячу раз повторил, что ему нужен иммунитет, но кто ему его даст? Это он пока от боли не соображал, кое-что тебе рассказал, а как только начнет поправляться, так ни слова тебе не скажет!
– Если ему нужен иммунитет, мы ему его дадим, – спокойно произнес Богданов. – Черт, да ради информации мы дадим ему сто иммунитетов.
– У тебя нет таких полномочий, – напомнил Солодовников. – И, не раскрыв своей миссии в Узбекистане, получить их ты не можешь. Или ты собираешься его обмануть?
– Да плевать мне на полномочия, Андрей, – вспылил Богданов. – Надо будет, значит, обману! Мне людей спасать нужно, а не про бессмертную душу думать. И политические нюансы меня не волнуют.
– Ты о последствиях подумал? – спросил Солодовников. – Дать ему иммунитет от своего имени, а потом забрать? Слишком дурно это пахнет.
– Короче, так! – Богданов встал, обвел комнату долгим взглядом и произнес: – Чтобы внести ясность: я собираюсь от своего имени дать иммунитет этому придурку. И меня не беспокоят последствия. Если кто-то со мной не согласен, может выйти из игры сейчас, но если останется, будет играть по моим правилам уже до конца. Итак, кто-то хочет уйти?
В комнате повисла тишина. Солодовников тяжело дышал, желваки на скулах играли, кулаки сжимались и разжимались в такт биению сердца. Капитан Дубко притих, оставаясь как бы в стороне, а майор Богданов стоял в центре комнаты, точно изваяние, и ждал. Неизвестно, чем бы дело закончилось, если бы в тот момент в кухню не вошел Федор Кульпа и не объявил:
– Парни, у нас проблема.
В первый момент на него и на его заявление никто не обратил внимания, так все были поглощены тем, что происходило в комнате до появления Кульпы. Сам же Кульпа понятия не имел о назревающем конфликте, поэтому его больше заботили проблемы, возникшие в соседней комнате.
– Вы что, не слышали, что я сказал? – повторил он, и тут до него дошло, что в кухне слишком тихо. Он взглянул на напрягшегося Солодовникова, перевел взгляд на стоящего как изваяние Богданова, и ему тут же передалось общее напряжение. – В чем дело, парни? У вас все в порядке?
И снова ему никто не ответил. Тогда он вышел вперед и громко хлопнул в ладоши:
– Эй, люди! Ваш подопечный умирает!
Слова эти разорвали тишину, точно молния – воздух.
– Что значит «умирает»? – пару раз моргнув, спросил Солодовников.
– У него жар, и, похоже, он начал бредить, – ответил Кульпа, украдкой облегченно вздохнув.
– Скорее всего, инфекцию занесли, – вступил в разговор капитан Дубко. Он был так благодарен Кульпе, что тот вовремя вошел на кухню, что готов был его расцеловать. – Надо взглянуть. Слава, пойдем посмотрим, что там с Мануэлем.
Богданов еще пару секунд смотрел на Солодовникова, затем развернулся и вышел. Следом за ним поспешил капитан Дубко. Кульпа проводил их взглядом.
– Андрей, что здесь произошло? – вполголоса спросил он товарища.
– Ничего, Федор, все в порядке, – ответил Солодовников.
– Я же вижу, что не в порядке. Вы с Богдановым как на дуэли стояли, – заметил Федор.
– Может, и так, – Солодовников улыбнулся, сравнение Федора его развеселило. – Ладно, Федор, пойдем поможем ребятам.
– Точно все в порядке?
– Да точно, точно. Немного поспорили насчет того, как вести дела, вот и все.
– Но теперь конфликт разрешен?
– Разрешен, беспокойная ты душа! Идем, пока они окончательно его не угробили.
А Мануэль и правда был плох. Лицо приобрело сероватый оттенок, на лбу появилась испарина, губы потрескались, и тело пылало, точно доменная печь. Пока Солодовников и Кульпа вели беседу, майор Богданов успел снять повязку и теперь осматривал рану. По внешнему виду он не мог сказать, началось ли воспаление и от этого больному стало хуже или температура и озноб – это следствие ранения и не более того.
– Придется искать врача, – заметил капитан Дубко. – Без профессиональной помощи он не выживет.
– Отправим Федора за антибиотиками, – подумав, решил майор Богданов. – Если антибиотики не помогут, тогда будем думать о враче.
– Может, не стоит откладывать? У Карима наверняка есть знакомые врачи. Надо позвонить ему и спросить, – предложил Дубко.
– Нет! Врач станет задавать вопросы, ответы на которые мы дать не можем.
– Да не обязательно правду говорить. Скажем, что друг наш на охоту неудачно сходил. Угодил в капкан, а мы его домой привезли. Это же естественно, Слава.
– Естественно, Саша, это когда ты своего друга в больницу везешь, а не ищешь для него нелегального врача, – майор перевел взгляд на Кульпу. – Федор, сможешь сгонять в аптеку?
– Почему нет?
– На улицах может быть неспокойно, – напомнил майор.
– Ничего, я на машине. Как-нибудь прорвусь.
– Я поеду с ним, – вызвался Солодовников.
– Хорошо, поезжайте, – согласился Богданов. – Будьте осторожны.
– Вернемся через полчаса, – пообещал Федор Кульпа и вышел из комнаты.
Следом за ним ушел Солодовников.
Богданов занял место у изголовья больного, оперся спиной о стену и закрыл глаза. «Если Мануэль умрет, будет скверно, – подумал он. – Надо было допросить его еще там, в театре. Теперь поздно об этом сожалеть. И почему Солодовников всегда спорит? Без его выходок все сложно, так еще он добавляет. Хотя в какой-то степени он прав, если уж пообещаешь иммунитет, нужно обещание выполня